Ульмигания - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Храппа cтр.№ 31

— Ты получил род? — спросил его Дилинг.

— Да. А Крива все же заставил тебя служить… — сказал Балварн, глядя на медальон. Дилинг неопределенно пожал плечами. Балварн расстегнул куртку и, отвернув пластину с вороном, вытащил из-под нее серебряный пояс Торопа. Протянул его Дилингу:

— Это твое. Я знал, что встречу тебя здесь. Хочу сказать одну вещь. Мои люди не нашли на косе рутена. Понимаешь? Его нет ни среди мертвых, ни среди раненых. Не знаю, что это значит, но он исчез. Я обязан был сказать тебе это. Ну, мне пора. Счастливой охоты!

Балварн круто развернул коня и с места послал его в галоп.

— Он жив, вот что это значит! — крикнул вдогонку Дилинг.

Белый Ворон, не оборачиваясь, махнул рукой.

— Удачной охоты и тебе, друг, — тихо сказал Дилинг, улыбаясь.

В то давнее время, когда в небесах шла война богов и Перкун, сражаясь с другими, еще не занял небесный трон, на земле было тоже неспокойно. Дух Гянтар, который очень хотел царствовать над землей, бился за это право с множеством драконов, населявших тогда и лес, и дюны, и морские воды.

Бился дух очень долго, но ему удалось одолеть драконов. Уставший Гянтар прилег отдохнуть на берегу под огромной сосной и уснул. В этот момент его и увидел Перкун. Он метнул в Гянтара молнию, но попал не в него, а в сосну. Дерево раскололось, и смола хлынула на спящего духа. Тот проснулся, понял, что тонет, и произнес заклинание, делавшее смолу твердой, как камень. Соки смолы застыли, но сам дух Гянтар оказался к тому времени уже полностью погребенным в них.

Позже море подмыло берег, глыба застывшей смолы рассыпалась на маленькие куски, но в каждом таком кусочке остается частица духа Гянтара.

Если знать руны и правильно расставить их, если заклинания точны, а огонь верен, можно из куска окаменевшей смолы вызвать дух Гянтара, и он выслушает тебя и послужит…. [58]

У Карвейта Великого родилась дочь. Вождь куров многие годы ждал этого события. Перебрал не одну жену, снес горы добра богам и вайделотам, но своего добился. Девочка — ее назвали Неринга — лежала в плетеной из лозы корзине. Ноги торчали наружу. Ей было три недели от роду, а размерами она была с трехлетнего ребенка. Карвейт очень гордился своим гигантским ребенком, никак не мог закончить праздник по поводу его появления и не обращал внимания на происки вайделота, шептавшего курам о том, что здесь не обошлось без козней Лаумы.

Дилинг оставил Карвейта с младенцем и отправился дальше, к Черному берегу.

На косе, где времена года всегда запаздывают, приближение осени не чувствовалось. Листва на деревьях была зеленой, а трава сочной, но на этом фоне уже выделялся краснеющий шиповник и алые кляксы рябины. В лесу иногда были слышны голоса курских женно, собиравших на зиму грибы, коренья и орехи.

Дилинг нашел место привала, где на них с Торопом напали самбы, осмотрел его, но, кроме смешавшихся с песком углей от костра, ничего не обнаружил. Он и не надеялся на это. Времени прошло много, частые ветры давно замели все следы. Его не удивило и то, что куры ничего не слышали о Торопе. Вряд ли тот, раненый, стал бы являться на люди. Скорее всего, укрылся бы где-нибудь отлежаться. А на Черный берег куры давно перестали ходить, несмотря на обилие в этих местах лещины и ягод, — боялись вайделотки. Вот она, полновластная хозяйка Черного берега, вполне могла наткнуться на Торопа. Но Дилинг никак не мог найти тот овраг между дюнами, где стояла ее хижина. До самой темноты он метался от залива к морю и обратно, пока не понял, что Нечто водит его кругами. Дилинг круто взял вправо, к центру кругов, но скоро ткнулся в собственные следы.

От часто и высоко вздымавшихся боков сверяписа шел ощутимый пряный жар. Он измучился карабкаться по сыпучим песчаным склонам. В деревню Карвейта возвращаться было уже поздно. Дилинг снял седло со спины лошади и, привязав коня за уздечку к какому-то сучку, чтобы остыл, насобирал сухого мха и хвои для растопки костра. Он устроил его в небольшом, в человеческий рост, углублении в песках. От огня стенки ямы должны были нагреться и держать тепло. Там он и уснул, вытянув ноги к тлеющим углям.

Утром, открыв глаза, он увидел над собой на кромке ямы старуху вайделотку. Она показалась ему еще отвратительнее, чем в первый раз. Не то чтобы лицо ее стало старше или приобрело новые черты, но в глазах была неприкрытая глухая враждебность, почти злоба. Это делало ее похожей на гадюку. Дилинг нащупал рукоятку кинжала. Отмахиваться от подарков вайделотки, сидя в яме, было бы неудобно.

— Я пришел к тебе с миром, — сказал Дилинг.

— А я тебя не звала, — проскрипела старуха. — Ты осмеливаешься тревожить меня во второй раз.

Вместе со звуком ее голоса Дилинг услышал тихий шорох и вдруг увидел, что края ямы осыпаются. Он бросился наверх, но песок под ним рыхло проваливался и оползал. На мгновение он вспомнил, как в детстве точно так же не давал выползти из лунки блестящему зеленому жуку. Тот карабкался, суча ножками, а Дилинг все подгребал и подгребал ему песок.

И Дилинга, ходившего в одиночку и на медведя, и на тура, дравшегося и с ляхами, и с русами, и с татарами, охватил непривычный панический страх. Он судорожно и бестолково барахтался в песке, как жук, оставаясь на одном месте, сознавая, что яма становится все меньше, а его ногам все труднее двигаться от тяжести навалившейся песчаной массы.

Когда он выдохся, а мышцы свело от бесплодных усилий, песок перестал сползать в яму. Дилинг выбрался и упал на ее краю.

Вайделотки не было. Восток алел, сливая лес и дюны в сплошную тень на своей груди. Море безмятежно спало. Было безветренно и тихо. Только очень высоко в небе черным треугольником парил проголодавшийся орел. Неподалеку от Дилинга выползла на сухую корягу большая серая эстурейта. [59] Она насмешливо смотрела на витинга и дразнилась тонким языком. Дилинг бросил в нее пригоршню песка, и ящерица исчезла, как вайделотка, — в никуда.

Дилинг привстал, чувствуя, как еще дрожат от перенапряжения мускулы, и осмотрел место, где только что стояла колдунья. Не осталось даже намека на то, что она была. Песок гладко зализан ветром, а из редко торчавших в нем сизо-зеленых жестких былинок ни одна не изломана. Можно было подумать, что старуха приснилась Дилингу. Но песок в безветрие сам по себе не двигается, тем более со всех сторон одновременно. Во сне ли, наяву, но вайделотка была и хотела убить его. А хотела ли? Если б ей действительно это было нужно, то Дилинг уже был бы похоронен в яме. Значит, решила напугать. Зачем?

И вдруг сама эта тишина, штиль, отсутствие птичьих голосов — все показалось Дилингу неспроста. За безмятежностью таилась угроза. Дилинг поднял голову и посмотрел на орла. Тот опустился совсем низко, можно было разглядеть когтистые лапы. Круги его становились все уже, но целил он не в Дилинга, добыча орла была где-то рядом. Дилинг вскочил и побежал к лошади.