На путях преисподней - читать онлайн книгу. Автор: Энгус Уэллс cтр.№ 84

«Паук», — разум не находил более точного определения для этой многоногой и многоглазой твари. Тело, напоминающее раздутый мешок, красно-рыжее, с темно-бордовыми крапинками на спине, сужалось, переходя в злобно искривленное жало. Пунцовые капли падали с его острия, то и дело пятная песок и щебень. Передняя часть тела опиралась на десять лап, каждая толщиной с ляжку крепкого мужчины. Лапы ощетинились красноватыми волосками, отвратительное тело покачивалось над землей, голова — блестящее темно-синее яйцо — была облеплена лепешками фасеточных глаз. Непрерывно вращаясь, они озирали пространство вокруг, и казалось, ничто не могло от них укрыться. Пасть, точно жадная щель, рассекала голову-яйцо почти пополам. В ней смутно шевелились четыре толстых щупальца, изогнутых, истекающих желтой пенистой слюной. Огромные челюсти, смыкаясь с неумолимой жадностью, издавали пощелкивание: именно этот звук и слышали Кедрин и его спутники.

Четыре пары ног распрямились. Тварь взмахнула в воздухе передними лапами, словно бросая вызов, и потянулась вперед, внутрь спасительного свечения талисмана.

— Оно нападает! — крикнул Браннок со страхом и отвращением.

— Тогда пусть умрет, — откликнулся Тепшен.

Он сделал короткий скользящий шаг, подняв облачко пыли. Этим движениям, напоминающим танец, Кедрин учился у него во время тренировок. Свой длинный восточный меч кьо держал двумя руками. Клинок высоко взлетел вверх; щетинистые лапы еще плыли в воздухе на грани света и темноты, когда лезвие по наклонной опустилось на одну из них, отсекая ее почти у основания. Отрубленная конечность еще не успела коснуться песка, а клинок уже летел обратно. Следующий удар пришелся по щупальцам и тут же, описав дугу, лишил тварь еще одной лапы. Свистящий вопль резанул по ушам, челюсти беспомощно защелкали. Из обрубков брызнула вязкая жидкость, похожая на багровый гной. Казалось, отвратительное создание наполнено ею целиком: такие же капли стекали с жала. Тепшен замер на границе мрака и света, вновь занеся клинок. Паукообразная тварь тоже застыла, присев на уцелевших конечностях, словно разглядывала нежданного противника. Кедрину показалось, что она готовится к прыжку. Краем глаза он заметил, как по расселине приближается еще одна десятиногая тварь, и поудобнее перехватил меч Друла, изготовившись для удара. Но чудище повернуло в сторону, быстро поползло вверх по крутой стене и спрыгнуло на раненого сородича.

Мгновением раньше покалеченная тварь заметила нападающего. Она забыла о Тепшене и обернулась, ее челюсти предостерегающе защелкали. Но было поздно: атакующий очутился у нее на спине и обхватил лапами луковицеобразное туловище. Жало вошло в панцирь, челюсти сомкнулись на голове. Чудище отчаянно забилось и слепо метнулось к стенкам расселины, тщетно пытаясь сбросить врага. Но жало сидело прочно. Вскоре яд начал действовать. Рывки раненого существа стали судорожными, ноги подогнулись, не способные больше удерживать двойной вес, и тварь рухнула наземь. Победитель высвободил свой отравленный кинжал, проворно отскочил, а затем перевернул добычу на спину. Челюсти вонзились в мягкое брюхо, вырвав огромный кусок плоти, и щупальца погрузились в рану. Содрогаясь, друзья услышали знакомый чмокающий звук. Вскоре от первой твари осталась одна оболочка.

— Каннибалы, — проворчал Тепшен, глядя, как победитель подбирает отсеченные лапы и высасывает их одну за другой. Сухая шкурка почти терялась в пыли.

Кедрин следил, как победитель пожирает голову побежденного, затем внезапно бросился вперед, взмахнул мечом и глубоко всадил его глубоко в бок пирующей твари. Словно в недоумении, чудовище обернулось к Кедрину. Отступая, юноша одним ударом отсек ей две конечности. Знакомый свистящий вопль привлек внимание других тварей, миг спустя одна из них уже оседлала недавнего победителя. Потом явилась еще одна, привлеченная то ли воплями раненых, то ли самим шумом боя. Отвратительные создания сражались, вставали на дыбы, щелкали челюстями и кружили, пытаясь достать друг друга жалами. Свалка разрасталась: со всех сторон бежали все новые твари, падали убитые, пожиратели тут же поедались. Один из них вылетел из темноты прямо перед носом у Кедрина и остановился, словно наткнулся на прозрачную стену. Огромный меч всем весом обрушился на безобразную голову, из туловища мощным фонтаном плеснула едко пахнущая жидкость. К обезглавленному телу тут же присосалась другая тварь. Браннок отрубил ей лапы, и тварь была немедленно пожрана сородичами.

Драться не было необходимости: пауки-каннибалы истребляли друг друга, а людям приходилось лишь изредка пускать в ход оружие, если какая-то из тварей оказывалась слишком близко.

Передышка не принесла радости. Зрелище пожиравших друг друга созданий вызывало тошноту, разодранные тела наполнили ночь невыносимым запахом гнилых плодов. Когда в расселине забрезжил тусклый свет, оповещая о наступлении дня, друзья испытали настоящее облегчение. Многоногие твари карабкались по стенам, торопясь укрыться в своих логовах. Не осталось никаких следов, напоминающих о жутком ночном побоище. Сухие шкурки уже рассыпались в прах: жидкость, поддерживающая существование этих тел, была поглощена. Хмурые, с запавшими от бессонницы глазами, трое друзей продолжили путь в глубь гор.

Подъем стал круче. Расщелина все расширялась и вскоре вывела в котловину. Худые пальцы зубчатых вершин тянулись к пурпурной туче, точно пытались ее схватить. Путники взобрались по склону котловины и прошли по узкому крутому гребню, похожему на кабаний хребет. По обе стороны зияли расщелины, в стенках которых чернели пещеры. На пределе видимости высилась одинокая вершина, отмечавшая дальний склон хребта.

Похоже, царство многоногих тварей осталось позади: пещер становилось все меньше, пока они не исчезли совсем. Запах гнили ослабевал, красная пыль больше не наполняла воздух. Даже горячий ветер, который до сих пор дул в спину, утих. Туча противоестественным образом обрывалась точно над вершиной, точно обрезанная по линейке — впрочем, противоестественность уже становилась привычной. А за ней небо было вполне обычным — бледное, седое, как пепел.

Друзья достигли вершины и остановились, утомленные долгими часами подъема, бессонницей и ужасами прошедшей ночи. Вопрос о привале был решен единодушно. Некоторое подобие площадки позволяло расположиться более-менее комфортно.

Камень под ногами был почти гладким, усеян крупной галькой и острыми камнями. Казалось, конический пик некогда сломался, и его обломки валялись повсюду. Край тучи словно зацепился за его вершину. Там, куда лежал путь маленького отряда, горизонт заслоняло взгорье, похожее на море в пасмурный день. Пунцовое небо с зеленым солнцем скрылось за крутыми скалами, вставшими у них за спиной. Свет падал непонятно откуда. На медной равнине горы не отбрасывали тени. Здесь же у подножия иззубренных хребтов густо темнела резко очерченная затененная полоса, словно земля была пропитана водой. Стояло безветрие. Воздух стал заметно холоднее, но развести костер было нечем: ни дерева, ни чего-либо другого, что могло гореть. Пришлось поесть и лечь спать, завернувшись в одеяла. Ночь обещала быть холодной и безрадостной.

Они явно вступили в иную область Нижнего мира. Если раньше смену дня и ночи вызывало движение туч, то теперь просто стало чуть темнее, и на горы опустились унылые сумерки. Кедрин и его спутники сторожили по очереди, но темные часы миновали без происшествий. Небо равномерно осветилось, отмечая наступление унылого дня — если это можно было так назвать.