Узурпатор - читать онлайн книгу. Автор: Энгус Уэллс cтр.№ 70

Перед ужином короля вновь охватило беспокойство, и он тщетно пытался взять себя в руки. Во время трапезы — он был убежден — Хаттим попросит руки Эшривели. Время самое подходящее: на этом ужине будет присутствовать вся знать Андурела и свита правителя Усть-Галича. Публичное заявление вынуждает к публичному ответу. Что же, будь что будет.

Старательно пригладив свои жидкие волосы, Дарр повесил на шею медальон, осмотрел себя в зеркало и хмуро улыбнулся. Обычно Дарр одевался очень просто. Но сегодня он выбрал ярко-алую шелковую рубаху и штаны из черной ткани с серебряной нитью. Поверх была надета лазурная роба, предназначенная для официальных приемов, на спине и груди сверкала золотом и серебром вышивка в виде трехзубой короны Андурела. Да, его облику никогда не хватало королевского величия. Оставалось лишь надеяться, что ему удается, когда необходимо, выглядеть соответственно положению.

Эшривель оценила, по крайней мере, его старания. Едва увидев отца, она просияла и хлопнула в ладоши:

— Отец! Ты сегодня во всем блеске!

— Спасибо, — буркнул он и подал ей руку.

— Ты это сделал для меня, — прошептала Эшривель. — Ты знаешь, что сегодня Хаттим будет с тобой говорить… спасибо тебе!

— Я подумал… что это может произойти, — нехотя отозвался Дарр, похлопав ее по запястью. — Твой избранник даром времени не теряет.

— Конечно, он такой решительный… — принцесса истолковала его слова по-своему. — Это просто восхищает.

— Да, конечно, — отозвался Дарр и твердым шагом направился к лестнице.

Пиршественная зала была полна. Одеяния обитателей Белого Дворца тускнели рядом с роскошными нарядами галичан, богато отделанными вышивкой. Хаттим уже пришел и стоял в окружении своих приближенных.

Он был с ног до головы в золотом шелке — и рубашка и штаны, и короткий плащ, какие совсем недавно вошли в моду. Казалось, ткань плавится, отражая пламя факелов. Его волосы были завиты, широкий золотой обруч, почти неотличимый от них по цвету, не давал им падать на лицо. Даже пояс, ножны и рукоять кинжала были усеяны мелкими золотистыми самоцветами.

— Разве он не великолепен? — шепнула принцесса.

— Он очень… — Дарр запнулся, — очень мил.

Эшривель недоуменно посмотрела на отца, но ее глаза тут же засияли восторгом.

— Мил? Я бы сказала иначе, но… да, пожалуй, ты прав.

Правитель Усть-Галича низко поклонился, приветствуя короля, и Дарр изобразил дружескую улыбку.

— Приветствую тебя, Государь Дарр.

— И я приветствую тебя, — ответил король. Кажется, зеленые глаза Хаттима несколько потухли, встретив его ледяной взгляд.

— Принцесса, — Хаттим поклонился Эшривели, и, качнув подвесками серег, коснулся губами ее руки. — Мне не хватает слов, чтобы выразить восхищение.

Эшривель чуть покраснела, не сводя с галичанина сияющих глаз.

— Равно как и мне, правитель Хаттим.

— Я — лишь тень твоей красоты, — отозвался галичанин. — Я сражен.

— Пожалуйте к столу, — бросил Дарр. От этих восторженных речей ему стало нехорошо.

Хаттим вежливо пристроился за королем и его дочерью, гости последовали за ними и начали рассаживаться. По обычаю, Эшривель сидела справа от короля. Хаттим занимал место слева. Следуя правилам гостеприимства, свиту Хаттима рассадили ближе к королю, а придворные Дарра заняли дальний конец стола. На хорах менестрели уже перебирали струны теорб и балуров. Маленькие барабаны дробили нежное колыхание их аккордов приглушенными ударами — точно волны бились о берег — а над ними неслись пронзительные голоса ребек. Музыку для пира, как обычно, выбирала Эшривель. Музыканты заиграли галичскую мелодию, потом еще одну… Вино, которое подали к супу из дичи, тоже было галичским. Дарр невольно пригибался всякий раз, когда Эшривель и Хаттим переглядывались, обмениваясь многозначительными фразами, полными обожания. Ему начало казаться, что он возвышается между влюбленными, как стена… вернее, обломок стены — препятствие досадное, но не слишком серьезное. Затем подали жаркое из зайца, замаринованное и обильно посыпанное зеленью. К нему полагалось вино покрепче, снова галичское. Неужели Хаттим надеется, что угощения повлияют на исход дела? Так пусть говорит, наконец!..

Это произошло, когда подали мясо вепря, главное блюдо, и король пытался справиться со своей порцией. Мясо сочилось жиром, но было жестким, как кожа.

— Есть дело, которое больше не терпит, — громко произнес Хаттим. — Могу ли я просить твоего позволения говорить откровенно, Государь?

Торопливо проглотив кусок, король кивнул. Разговоры за столом стихли.

— Государь, — Хаттим возвысил голос. — Прошу тебя: позволь мне обратиться к твоей дочери, принцессе Эшривели… чтобы просить ее руки.

Дарр взял кубок с темным красным вином — как ни странно, кешским — сделал глоток и повернулся, глядя Хаттиму в лицо. «Нет, не можешь!» Но что за этим последует? Война, хаос… Он перевел дух и торжественно произнес:

— Я даю тебе позволение, правитель Хаттим.

На миг повисла мертвая тишина — и тут же взорвалась приветственными криками, которые летели со всех сторон, заглушая друг друга. Мейас Селеруна поднял наполненный до краев кубок и провозгласил тост, который горячо подхватили галичане.

Хаттим поднял руку, и в зале снова стало тихо.

— Благодарю тебя, Государь.

Эшривель прикрыла губы ладонями. Ее глаза блестели. Устремив взгляд на своего избранника, она, казалось, не видит ничего вокруг.

— Я полагаю, что мои чувства к принцессе известны, — продолжал Хаттим, — и смею надеяться, что и она ко мне благоволит. Если Эшривель примет меня… Клянусь — сейчас, в присутствии всех вас: я готов на все возможное, чтобы сделать ее счастливой, и доказать, что я ее достоин.

И Дарр услышал, как Эшривель прошептала:

— Ты достоин.

— Я не хочу препятствовать счастью моей дочери, — проговорил он.

— Тогда, если ты простишь мое нетерпение… — Хаттим эффектным движением отодвинул свой стул и повернулся к принцессе, возвышаясь над сидящим королем: — Госпожа моя, прошу тебя стать моей женой. Клянусь тебе в моей любви и вверяю тебе свою жизнь. Я… прошу твоей руки.

Ребека оборвала мелодию на полувздохе, в воздухе истаивал звук случайно задетой струны. Эшривель встала. Темно-синее платье струилось, как волны Идре, золотая диадема, казалось, сверкала ненамного ярче ее светлых волос. Дарр с неожиданной остротой почувствовал, как она прекрасна.

— Мой господин, — проговорила она взволнованно, — я принимаю твое предложение и благодарю тебя. Если мой отец согласен — я буду счастлива стать твоей женой.

Оба повернулись к Дарру, и король почувствовал, что взгляды всех присутствующих устремлены на него. Я должен чувствовать себя счастливым, подумал он. Моя дочь любит этого человека. Она так и лучится счастьем… и я должен этому радоваться. Но я не рад.