Евангелие от Зверя - читать онлайн книгу. Автор: Василий Головачев cтр.№ 208

— На кого подавать в суд? — поморщилась Нелли Трофимовна. — Наша доблестная милиция не нашла бандитов. А угрозы в наш адрес продолжаются.

— От кого, вы знаете? — поинтересовался Тарас. — Кто заказчик?

— Заказчик известен — гендиректор ЗАО «Наслаждение» господин Киселев Давид Евгеньевич. Но доказать вам это не удастся, и не пытайтесь.

— Посмотрим, — шевельнул уголком губ Тарас, обозначая улыбку.

Улыбнулась и Нелли Трофимовна.

— Я чувствую, вы смелые люди, такие редко встречаются в наше время, и тем не менее будьте осторожны. Администрация города, да и всей губернии, пожалуй, кровно заинтересована в бесперебойной работе «Наслаждения», так как местные чины получают оттуда «зеленую» подпитку. Поэтому будьте готовы ко всему.

— Мы готовы, — заверил женщину Тарас. — Дайте, пожалуйста, адрес вашего работника, мы поговорим с ним.

Редактор продиктовала адрес: жил Николай Белозеров как раз в затопленном секторе Кадома. Они поговорили еще немного о делах и заботах редакции, о положении города, о насущных проблемах его жителей, и московские гости откланялись.

В шестом часу Тарас и Нина оставили машину у отделения милиции на улице Шевченко и отправились искать плавсредство, чтобы добраться до двухэтажного деревянного дома на улице генерала Скобинова где на втором этаже жила семья Николая Белозерова: мать, бабушка, он сам, жена и четырехлетняя дочь Саша.

Плавсредство нашлось через несколько минут — плоскодонная лодчонка, похожая на корыто. Ее хозяин помогал эвакуироваться тем, до кого дошла вода, и сразу согласился доставить приезжих по адресу, не требуя никакой платы. Договорившись с мужичком, чтобы он подплыл к дому Белозеровых через час, эксперты высадились на ступеньки деревянной лестницы, ведущей на второй этаж, и постучали в крепкую на вид дверь, обитую толстым брусом.

— Кто там? — глухо спросили из-за двери.

— Гости из Москвы, — ответил Тарас.

— Не жду я никаких гостей, уходите!

— Мы действительно из Москвы, — заговорила Нина, приблизив губы к дверному косяку. — Из экологического комитета. Пришли поговорить с Николаем по поводу его журналистского расследования.

За дверью помолчали, потом загремел засов, дверь отворилась, и на пороге появился худой и бледный молодой человек с топором в левой руке. Правая у него была забинтована по локоть. Глянув исподлобья на гостей, он вздохнул со смущенным облегчением и проговорил:

— Извините, что я вас так встречаю, думал, это снова та братва пожаловала.

Тарас усмехнулся.

Парень смутился еще больше, опустил топор.

— Приходится вот держать под рукой колун. Вы и вправду из столицы?

— Не сомневайтесь. — Нина показала хозяину свою красную книжечку с тисненным золотом двуглавым орлом и буквами «НКЭБ Совета безопасности Российской Федерации».

— Тогда проходите. Только не обращайте внимания на раскардаш, у нас тоже сыро, отопление не работает, только электронагревателем спасаемся, и мы все спим в одной комнате.

Гости прошли за хозяином в квартиру, — он занимал половину второго этажа старого бревенчатого дома, а всего в доме до затопления проживали четыре семьи, — и увидели, как живет бесстрашный журналист Николай Белозеров, рискнувший заняться расследованием деятельности ЗАО «Наслаждение».

Описать обстановку квартиры можно было одним словом: бедность. И у Тараса сжалось сердце, когда он встретил взгляд широко раскрытых любопытных глазенок девочки, обеими ручонками вцепившейся в юбку пожилой женщины, по-видимому, матери Белозерова.

Однако время торопило, и задерживаться гости в квартире не стали, отказавшись от предложенных чая и кофе, несмотря на заблаговременно приготовленную коробку конфет; эту коробку Тарас вручил дочке хозяина, и девчушка, застеснявшись, спряталась за бабушку.

Разговор занял всего двадцать пять минут. Николай показал материалы расследования, которыми располагал: результаты анализа воды в Мокше ниже и выше фабрики, воздуха вокруг ЗАО, сделанные энтузиастами местной санэпидстанции, а также видеокассету, где были зафиксированы пятна пены на воде, мертвая рыба, черный налет на листьях засыхающих деревьев, увядшая трава на берегу реки; съемку делали еще прошлым летом.

— Возьмите кассету, — предложил оживившийся Белозеров. — У меня еще есть. А вот вторую у меня изъяли. Мы сняли с вертолета всю зону вокруг фабрики особенно болота, там было видно, где есть выходы отравляющих веществ на поверхность — сизые пятна, словно инеем земля покрыта. Там ничего не растет. Но вот где проходит труба, по которой фабрика сбрасывает отходы, мы не нашли. — Он виновато развел руками. — Группу не пустили, стреляли даже и собак спускали.

Нина и Тарас переглянулись.

— Мы этим делом займемся, — сказал Горшин. — Спасибо за информацию.

— Берегите себя, — добавила Нина. — Не лезьте на рожон.

— Но ведь кто-то же должен остановить этих бандитов, — с бледной улыбкой сказал Николай, баюкая руку. — Нельзя же всю жизнь бояться, прятать голову в песок, как страус.

— Это заблуждение, — качнул головой Тарас.

— Что? — не понял журналист.

— Что страусы прячут голову в песок. Это легенда, придуманная кем-то из первых австралийских путешественников и исследователей. Страусы просто пригибают головы к песку, пониже, чтобы их не было заметно издалека.

— Я не знал. А откуда вы… — Николай не договорил.

Снаружи послышался стук в дверь и чей-то громкий голос:

— Эй, писака, открывай!

Гости посмотрели на побледневшего хозяина. Тот ответил беспомощным взглядом, посмотрел на возникшую из спальни жену.

— Не открывай, Коля, — сказала молодая и тихая женщина в халате, под которым уже обозначился животик — жена Белозерова ждала ребенка. — Это снова они…

— Я открою, — встал Тарас. — Не волнуйтесь, все будет хорошо.

Он рывком распахнул дверь и увидел двух крупногабаритных парней в серых костюмах и сержанта-милиционера. Первый парень, с толстым мясистым носом и глазами-буравчиками, так и остался стоять с поднятым кулаком, оторопев.

— Слушаю вас, — вежливо и негромко сказал Тарас, ощупывая ауру милиционера.

Сержант, лет сорока от роду, очень толстый в поясе, но ощутимо опасный и сильный, смотрел на Тараса, словно прицеливался, и зеленовато-серый оттенок его ауры говорил об отсутствии у этого человека каких-либо сомнений. Тем не менее в спектре ауры просматривались и темные струйки готовности подчиниться приказу, и коричневатые вихрики равнодушия и лакейской угодливости. И еще Тарас ощутил, что в настоящий момент сержант находится не на службе, несмотря на официальный вид, и подчиняется не своему непосредственному начальству.

Кроме трех визитеров, обнаружился еще четвертый — в моторной резиновой лодке, приставшей к лестнице внизу, у окон первого этажа дома.