Милость Келсона - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Куртц cтр.№ 26

Но перстень обладал силой, которая выходила далеко за пределы простого символа епископского сана, и, когда подошло время для рукоположения Дункана, возможность того, что ему придется надеть кольцо епископа-мученика, тяжким грузом повисла на его душе – до тех пор, пока утром дня рукоположения Морган не настоял на том, чтобы Дункан взглянул в глаза своему страху. Они вместе использовали свои силы Дерини, чтобы увидеть образы, которые нес в себе перстень… и столкнулись с тем, что позже они не могли описать иначе как явление святого Камбера, которое для них было уже не первым.

Магия Камбера была в самом золоте – до того, как стать перстнем Истелина, оно, похоже, было каким-то сосудом, которым пользовались для причастия – и металл, казалось, сохранил в себе какой-то отзвук своего священного предназначения, пронеся его через огонь тигеля, молоток ювелира и все прочие этапы превращения из святой чаши в священнический перстень. Стоило только Дункану коснуться ярко-золотых волос Моргана, как эта магия, казалось, на мгновение окутала их.

– Да благословит тебя Господь и убережет от бед, ныне и присно, – тихо сказал он, осеняя лоб Моргана крестным знамением. – Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

Через мгновение они уже шли во двор: Дункан пошагал к ожидавшим его солдатам, а Морган, из-за своего зеленого кожаного костюма казавшийся ярким пятном на фоне серого камня, направился к лестнице, чтобы присоединиться к Келсону. Архиепископы Брейден и Кардиель, епископ Арилан и Найджел, несколько прочих придворных уже стояли там, чтлбы наблюдать за отбытием войска. Королева Джеана отсутствовала, что было неудивительно.

Как только Дункан приблизился к строю, один из дугаловских приграничников-барабанщиков выбил дробь. По этому сигналу барон Джодрелл, похожий на кардинала своим алым плащом, накинутым поверх кольчуги и кожаных доспехов, вынес новое боевое знамя. Шелк знамени свисал с древка с крестообразным навершием и стелился по его затянутым в перчатки рукам. Когда Дункан и Джодрелл подошли к подножию лестницы и опустились на колени, Джодрелл опустил древко знамени, приветствуя двух архиепископов, подошедших благословить знамя, Дункан подхватил шелк знамени, не давая ему коснуться земли.

– Omnipotens Deus, qui es cunctorum benedictio et trium-phantium fortitude… – начал молитву Брейден, положив, как и Кардиель, руку на знамя. Дункан и Джодрелл склонили головы.

Господь Всемогущий, Благословенный, Дарующий силу тем, кто торжествует с Тобой: в своей бескрайней милости услышь наши смиренные молитвы и пролей свое неземное благословенье на это знамя, назначенное для битвы, и да станет оно источником силы против мятежных захватчиков. Дай ему Твою защиту и да устрашатся враги помазанного Тобою короля Келсона…

Пока Брейден продолжал молиться, Дункан смотрел на одну из красных роз, рассыпанных по сине-белой пестроте знамени. Розы символизировали преданность клана МакЛейнов поставленной перед ним задаче, а лев Халдейнов на красном поле вверху знамени выражал поддержку Келсона как короля и верховного правителя.

Когда Кардиель окропил знамя святой водой, Дункан прижал шелк знамени к своим губам и, заметив, что к архиепископам присоединился Келсон, остался стоять на коленях. Когда король на мгновение возложил руку на знамя, полсотни копий опустились в салюте, бело-голубые флажки на их наконечниках почти касались земли.

– Примите это знамя, благословленное небесами, – сказал Келсон, помогая Джодреллу поднять древко. – Да устрашит вид его врагов наших, и да поможет Господь всем, следующим за этим знаменем, пройти через ряды врагов без вреда и ущерба.

– Аминь, – ответили Брейден и Кардиель.

Как только Дункан отпустил знамя, лев Халдейнов, казалось, затрепетал под свежим ветром, а сине-белое знамя накрыло его плечи мантией из роз МакЛейнов. Дункан степенно склонил голову, принимая плоскую золотую цепь, которую Келсон возложил ему на плечи, и, в знак своей верности, протянул к королю свои сжатые руки.

– Примите командование нашей северной армией, герцог Дункан, – сказал король, пожимая герцогу руки и поднимая его на ноги.

– Принимаю, Сир, и буду преданно служить Вам, клянусь своей честью и своей жизнью.

– Кассан! – закричали солдаты Дункана, стуча копьями по щитам, когда Дункан и король обменялись формальными поцелуями.

После этого Дункан сопроводил Джодрелла к строю и, прижав знамя к своему бедру, подождал, пока тот не взберется на свою горячащуюся кобылу и, заставив ее слушаться повода, не подъедет поближе, чтобы снова взять знамя в свои руки. Чуть в стороне, держа в руках повод серого коня Дункана, находился Дугал, сидевший на своей лошади неопредленно-ржавого цвета, как нельзя больше подходившей к цвету его волос и кожаных доспехов.

Когда Дункан, сев в седло, поднял руку, приветствуя Келсона и Моргана, направившихся к подножию лестницы, где их ждали кони и небольшая свита, чтобы немного проводить войска. К Найджелу, стоявшему позади них, у подножия лестницы, подошли трое его сыновей. Они, епископы и несколько мелких дворян внимательно наблюдали за тем, как король и его защитник, присоединившись к Дункану и Дугалу, разворачиваются, чтобы последовать за кассанскими уланами, которые тем временем выезжали, вздымая клубы пыли, через ворота замка.

– Хорошо. Они ушли, – сказал Найджел Коналлу, который выглядел очень недовольным и расстроенным. – А… ты почему такой мрачный? Я думал, что ты собираешься отправиться с Келсоном и Алариком.

– Он не может, – сдержанно улыбаясь, сказал тринадцатилетний принц Рори. – Пэйн спрятал его сапоги.

– Рори! Ты же обещал, что не расскажешь! – выпалил Пэйн, сильно ударив брата по лодыжке и стремительно спрятавшись за ним и отцом, заметив, как к нему резко обернулся Коналл, в глазах которого читалась готовность к братоубийству. – Папа, не давай ему бить меня!

– Коналл!

Заслышав окрик Найджела, Коналл неохотно опустил кулак, но никак не мог смириться с тем, что его юношеская гордость была уязвлена девятилетним мальчишкой. Несколько человек, слышавших слова Рори, еле сдерживались, чтобы не захихикать, а один, не в силах больше держаться, отошел в сторону. Коналл еле сдерживал свой гнев.

– Отец, врезал бы ты ему, – процедил он сквозь зубы, – потому что, если ты ему не врежешь, это сделаю я. Клянусь.

– Без моего разрешения, сэр, Вы никому не врежете! – резко бросил Найджел. – Господи, ты же взрослый человек! Ты вдвое старше Пэйна и вдвое крупнее его. Уверен, это была просто ребяческая… Уймись! – рявкнул он, заметив, что Пэйн, просунув голову между отцом и Рори, показывает старшему брату язык. – Прекрати, пока я на самом деле тебе не врезал! Ты же знаешь, что виноват!

Когда Найджел схватил его за плечо и хорошенько встряхнул, Пэйн явственно побледнел и обмяк, а из его взгляда исчезла дерзость, столо только ему услышать слова Найджела.

– Я не могу винить Коналла за то, что он рассердился, раз уж ты ведешь себя как расшалившийся мальчишка. Наверно, мне надо было дать ему врезать тебе. А теперь скажи, зачем ты спрятал его сапоги?