Камбер - еретик - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Куртц cтр.№ 72

Тавис, особенно поначалу, не нуждался в дополнительных приглашениях, страстно желая отомстить за нанесенное увечье. Он не хотел предавать дерини вообще, но хотел выявить среди пленников тех, кому он обязан изуродованной рукой. Он прибегал к убеждения, угрозам, даже, при необходимости, к специфичным для дерини наркотикам, чтобы пробиться сквозь защиты.

Едва узнав; что они не имели никакого отношения к нападению на него, он терял к ним всякий интерес и не утруждал себя дальнейшим погружением в их сознание для неутомимого Хуберта, который искал любой предлог, чтобы казнить или по крайней мере засадить в тюрьму дерини. Шли Недели, и огонь мщения в Тависе поостыл, зато в Хуберте росло раздражение.

Однажды Тавису удалось проникнуть в сознание пленного дерини, прежде чем тот успел закрыть неприступные защиты. Его звали Дафидд Лесли, он был племянником того самого Джоверта Лесли, который до своей смерти несколько лет назад был членом Совета при Имре и Синиле и другом некоторых высокопоставленных дерини, в том числе Дэвина и Энселя Мак-Рори.

Но Дафидд не был тем, кто отрубил Тавису руку, и даже тем, кто держал его перед мясником. Тавис не успел вытянуть из него больше ни слова – Дафидд запаниковал, чувствуя, как вторгаются в его мозг, и предпочел умереть, не выдав своих друзей.

Хуберт тщетно пытался заставить Тависа применить чтение мертвых. Епископ слышал о такой процедуре и был уверен, что Целитель со способностями должен ей владеть. То, о чем просил Хуберт, было из области тайных знаний дерини, а Тавис всегда имел дело только с искусством Целителя. Но даже если бы он и знал, как это делается, он все равно никак не был расположен к такому методу дознания. Кроме того, Дафидд наверняка перед смертью стер память. Даже дерини с такими навыками, о которых упомянул Хуберт, не смог бы достичь хоть сколько-нибудь приемлемых результатов.

Хуберт не мог понять, почему дерини-дворянин, баловень судьбы Дафидд Лесли готов ценой собственной жизни скрыть преступление другого. Дафидд был лишь свидетелем чинимых обид, пожелай он назвать имена своих сообщников, его бы отпустили. Самоубийство пленного только утвердило Хуберта в уверенности, что тот был в какой-то тайной организации.

Хуберт для себя все уже решил, а Тавис мало что выяснил, разве только то, что после смерти Дафидда уже ничего не раскопать. Однако его энтузиазм к допросам пленников Хуберта заметно ослабел. Встреча с Дафиддом являлась ему в ночных кошмарах. Просыпаясь, Тавис снова и снова возвращался к ужасному дню и ночи после ранения и к неоценимой роли Джавана, который помог ему пережить случившееся. Это напомнило ему о таинственных защитах Джавана и о том, что могло произойти в ночь смерти Синила. По молчаливому соглашению они не обсуждали эту тему. Джаван, вероятно, потому, что чувствовал, что для физического и душевного исцеления Тавису требуется время, а Тавис – потому, что предпочитал не думать об этом.

После смерти Дафидда Тавис несколько дней провел в размышлениях, решая, как начать разговор об этом со своим юным хозяином. Однако сам Джаван сделал первый шаг.

В тот день зарядил дождь, не пуская их на прогулку к холмам, поэтому они удалились в комнату Джавана, где Целитель думал показать принцу сделанную им копию с бюджетного отчета, который они обсуждали уже несколько раз, и Тавис знал, что его молодой хозяин интересуется финансами.

Джаван внимательно просмотрел первые несколько колонок, написанные убористым почерком, потом отложил свиток в сторону и посмотрел на Тависа. Из-за дверей слышался спор братьев Джавана об игре в чашки и треугольники и наставления отца Альфреда. На столе между ними горела тусклая свеча, которая должна была разогнать полумрак дождливого дня, но ее свет падал только на выступающие скулы мальчика и превращал его глаза в два бездонных озера.

– Тавис, нам нужно поговорить, – тихо сказал он.

– Разве мы не этим занимаемся? – спросил Тавис, приподняв темно-рыжую бровь.

– Ты знаешь, я не это имел в виду, – зашептал Джаван. – Что случилось в ночь смерти моего отца? Я не спрашивал Раньше, потому что думал, что тебе нужно время, чтобы выздороветь. Теперь ты здоров. Я хочу знать и то, что ты со мной сделал в ночь нападения. Я хочу знать также и о моих защитах.

Тавис вздохнул и потер глаза.

– Слишком много вопросов, мой принц.

– А ты от меня не многого просил, когда, лежал в Валорете при смерти?

– Да.

Снова вздох. Тавис поднялся и знаком попросил мальчика подойти к окну. Они сели – Тавис у серого от дождя окна, Джаван слева от него. Тавис массажировал культю ладонью правой руки.

– По-моему, больше всего вас интересует то, что случилось с вами в ночь нападения, – спокойно сказал он. – Обычно в общении с людьми я такого себе не позволяю, но, кажется, вы именно этого и хотели. Вашу энергию я смог использовать для себя, хотя ни на минуту не переставал думать о том, как это возможно. В ту ночь вы упомянули о защитах и были правы. Они у вас действительно были и есть сейчас, похоже, вы можете опускать и поднимать их по собственному желанию, Я никогда не слышал, чтобы люди могли делать такое.

Джаван нахмурился.

– Эти защиты… Ты думаешь, они как-то связаны с ночью смерти моего отца? – спросил он после минуты задумчивости.

– Я не знаю. Возможно, у вас эти защиты уже давно, просто я об этом не знал. Я помню, что вы долго не хотели открываться мне, когда я впервые пришел в замок. Когда вы поверили мне, в вас осталось только то сопротивление, которое можно ожидать от мальчика, желающего делать то, что считает нужным, а не то, чего от него хотят взрослые.

Мимолетная улыбка озарила лицо мальчика.

– Я был для тебя просто бедой, Тавис?

– Только иногда, мой принц. А в ночь нападения вы были всем чем угодно, только не бедой. – Он опустил глаза и понизил голос. – Если бы не вы, не знаю, что бы со мной стало. Безо всяких сомнений, мне бы не удалось так быстро исцелиться и душой, и телом.

– Что я сделал? – спросил Джаван.

– На час вы отдали свою душу в мои руки, – мягко ответил Тавис. – Я просил позволения забрать у вас немного жизненной силы и молился, что смогу заставить себя не забирать слишком много, и вы полностью отдались в мои руки.., или нет, в руку. В ту ночь я мог убить вас, Джаван. Должно быть, вы чувствовали это. Но у вас не было и тени сомнения. Вы дали мне силу исцеления и жизни.

Пока Тавис говорил, глаза Джавана становились все больше и больше, он наклонился и взял руку Целителя.

– Разве не ты проделывал со мной то же самое множество раз? – тихо спросил мальчик. – Я был немного испуган, но горд, что мог сделать это для тебя. И все-таки…

– И все-таки?

– И все-таки, Тавис, по-моему, люди не могут сделать такого ради дерини. Почему же я смог?

– Я не знаю, – прошептал Тавис. – Я правда не знаю. Но мне кажется, что так было не всегда. До смерти вашего отца я готов был поклясться, что между нами были отношения пациента и Целителя.