Адепт. Ложа Рыси - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Куртц cтр.№ 100

Казалось, они стоят на пороге огромного классического Храма из белого мрамора. За входом Перегрин разглядел мерцающие колонны света, излучающие ощущение живой Силы, даже более властное, чем у Адама. Он изумленно смотрел вокруг, радуясь, что не один.

— Идемте, — тихо сказал Адам рядом с ним. — Идемте, вас представят Владыке.

Охваченный благоговением, но не страхом, Перегрин позволил подвести себя к ступеням, ведущим к вратам храма. Адам остановился на верхней ступени и почтительно склонил голову.

— Господин, — сказал он, обращаясь к Владыке, — я пришел, чтобы от имени Охотничьей Ложи представить этого человека, Перегрина Джастина Ловэта, как кандидата для посвящения. Оперившийся сокол встал на крыло и готов помогать в поиске исцеления души, ныне воплощенной как Джиллиан Толбэт. Когда это будет совершено, я попрошу принять его как Охотника, дабы укрепить наши ряды против угрозы, ныне нависшей над краем, вверенным нашим заботам.

Колонны света, казалось, стали выше, засияли ярче. Раздался голос; он был мягче, чем у Адама, и в нем хрустально звенел добрый юмор.

— Не продолжай, Повелитель Охоты, — ответил Владыка. — Твое желание известно нам и нашему Главнокомандующему. Пойми, что исцеление девочки Джиллиан должно предшествовать всему остальному. Ты правильно рассудил, что оперившийся птенец обладает необходимыми талантами. Тебе остается привести его к Тому, в чьей власти оживить спящие, но необходимые навыки. Простое использование своего дара будет для птенца обрядом Посвящения, полноправного вступления в братство.

Адам снова склонил голову.

— Понимаю. Будет сделано, как ты повелел.

Это была высокая честь. Сам Адам всего лишь раз предстал перед Ангелом, в чьей власти было подтверждение исцеляющего призвания. Тогда его поручителем выступала Филиппа, и, вспоминая тот давний день, он подумал, что теперь отчасти может понять то радостное смирение, которое она, наверное, испытывала.

Вздохнув, чтобы успокоиться, и на миг переместив фокус на земной уровень, Адам взял Перегрина за правую руку.

— Ваша звезда восходит, — тихо сказал он молодому человеку. — Встаньте и следуйте за ней не телом, но духом. Ее свет, подобно маяку, уведет вас из тела на небо…

Перегрин внезапно почувствовал легкость во всех членах, словно у него выросли крылья. Он сознавал, что Адам держит его за руку, что Маклеод сжимает другую руку. Они помогли ему встать, как помогли бы оперившемуся соколу подняться в воздух. Художника охватило ощущение полета. Закрыв глаза даже на астральном уровне, он безоговорочно отдался в руки провожатых, пока неожиданно не почувствовал под ногами землю.

Перегрин робко огляделся и обнаружил, что все остальные сопровождали его в полете души. Вокруг сияла звездная ночь, но он каким-то образом знал, что физически и духовно обращен к востоку. Все собрались на широком помосте перед высокими, сияющими золотом вратами; на каждой из них была эмблема, знак Воздуха — остроугольный равносторонний треугольник, разделенный пополам поперечной линией.

Маклеод выпустил руку Перегрина и опустился на одно колено; остальные, кроме Адама, сделали то же самое. Переложив руку на плечо Перегрина, Адам указательным и средним пальцами правой руки начертил на правой двери символ. Потом он произнес Слово, которое, как показалось Перегрину, не принадлежало ни одному земному языку. Но когда оно прозвучало, врата медленно открылись внутрь.

За ними царили бледный свет и ветер. Адам повел Перегрина вперед, оставив остальных позади, а свет и воздух приняли зрительную форму прозрачного золотого занавеса, вздымаемого легким ветерком. Пройдя сквозь занавес, они ощутили аромат ладана. Перед ними лежал залитый бедно-золотым светом зал, в центре которого вздымался столп золотого света. Перед ослепленным взором Перегрина он медленно преобразился в фигуру, смутно похожую на человеческую, с подобием широких крыльев, наполнивших зал дыханием свежего ветра.

Глаза, подобные глубоким озерам расплавленного золота, взглянули на него с лица ни мужского, ни женского, но в высшей степени прекрасного в своей двуполой утонченности. Золотые огоньки подобно диадеме охватывали развевающиеся длинные локоны золотых волос, ниспадающих от высокого, благородного чела.

Перегрин почувствовал, как Адам надавил ему ни плечо, и послушно упал на колени, смутно сознавая, что Адам отступил и тоже преклонил колени. Зачарованно глядя в золотые глаза, художник скорее ощутил, чем услышал приглашение открыть душу и высказать свое желание.

Ответ у него получился скорее образами, чем словами. Он нарисовал в зеркале разума Джиллиан Толбэт вместе с образом иссохшего тела, где тот же дух некогда обитал в другом обличье, и хаотичным облаком осколков, символизирующих ужасный урон, нанесенный этой душе.

— Если есть во мне дар, благодаря которому можно исправить этот ущерб, — попытался сказать он, — то покажите мне, как использовать этот дар. Я ничего не прошу для себя. Но если я могу хоть чуть-чуть оказаться достоин, то охотно отдал бы все, что имею, для непоколебимого служения Свету.

Горящий взгляд ангела, казалось, прожег его до глубины души. Не в силах отвернуться, даже если бы захотел, Перегрин внезапно понял, что имел в виду Адам, когда говорил об испытании душевной стойкости. Было мучительно осознавать собственное несовершенство. Но без этого знания невозможно было более высокое зрение.

Он смиренно признал право ангела судить его, склонив голову в знак готовности принять отказ, если его не найдут достойным иного. Но отказа не было; внезапно его окутали ослепительно яркие крылья, и он уже не видел ничего, кроме невыразимого света.

Возвышающийся в мерцающем величии ангел, казалось, склонился к нему, легко сжал лицо двумя прекрасными, тонкими руками. Перегрин удивленно поднял голову к лучезарному сиянию и почувствовал легкое прикосновение огненных губ к векам.

— Да узрят очи твои путь к исцелению… — произнес — или, может быть, пропел — голос.

Подобный мощному электрическому разряду поцелуй ангела заставил все существо Перегрина зазвенеть, как колокол. Ощущение, превышающее по силе боль, потрясло тело, разум и душу до самых глубин. Свет, который был продолжением собственной сущности ангела, играл над веками, ослепляя его для всего, кроме этой неземной красоты. Чувства замерли перед натиском восторга, подобного какому он никогда прежде не испытывал.

Целую вечность, казалось, что он потеряет сознание. Шатаясь, физически и психически ослепленный, он только постепенно осознал, что Маклеод и Адам по-прежнему держат его за руки, закрепляя в реальном мире и физическом теле, по-прежнему сидящем в кресле. Он прищурился и обнаружил, что видит теперь не просторный храм, расположенный на каком-то далеком, эфирном уровне, а уютную спальню Джиллиан Толбэт. Когда он перевел взгляд на саму Джиллиан, то обнаружил, что его дар зрения расширился и он может видеть не только физическую оболочку, но и астральный образ.

Этот образ, тонкий и напряженный, как физическое тело, дрожал среди моря обломков, как ребенок, брошенный среди осколков разбитых зеркал. Все обломки двигались, кружась и сотрясаясь в полном хаосе. И, однако, приглядевшись внимательнее, он смог разглядеть куски, подходящие друг к другу, как разделенные части различных картинок-головоломок. Сосредоточившись, он смог увидеть картинки более четко, смог представить себе не только цвета, но и сходство форм.