Кузница в Лесу - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Роэн

Между юностью и зрелостью наступает время поисков и открытий; между обучением и мастерством лежит пора странствий. О странных годах обучения кузнеца Элофа, о его великих и ужасных свершениях и о зловещем окончании его знакомства с учителем Зимние Хроники повествуют в Книге Меча. Но когда эта буря миновала и долгие месяцы болезни подошли к концу, в сердце Элофа снова пробудилось его заветное желание, и теперь он был волен исполнить свою мечту. Об этой мечте и о скитаниях в неведомых землях и закоулках времени повествуется в Книге Шлема.

Порыв свежего морского ветра разбудил Элофа, когда его голова склонилась над рукописью, исписанной мелким почерком. Ветер ворвался в открытую дверь кузницы, прижав к земле языки пламени в очаге, пригасив лампы с тростниковыми фитилями и обдав неожиданным холодом его голую шею. Он резко выпрямился и заморгал в колеблющемся свете ламп с инстинктивной настороженностью внезапно проснувшегося человека. Он был не здесь, а где-то далеко, в черных болотах или заснеженных горах, преследуя тень из своего прошлого, исчезавшую перед ним, менявшую облик в его руках и появлявшуюся за его спиной — вечно близкую, вечно ускользающую…

За его спиной с мягким стуком захлопнулась книга, и он нетерпеливо встряхнул головой, избавляясь от остатков кошмара.

— Как проходит ночь? — спросил он, не поворачивая головы.

— Как заведено, — спокойно ответил Рок. — Судя по моим песочным часам, остался еще час до полуночи. Тебе пора ложиться — Иле не потерпит никаких возражений. Марта и старый Хьоран уже давно ушли, а завтра наступает великий день для лорда Керморвана. Спи, если завтра хочешь быть бодрым и готовым к этому.

— Я не могу заснуть.

— Тогда ты ловко притворялся. Еще минуту назад…

— Я хочу сказать, что не смею заснуть. Не сейчас, когда моя бедная голова так отягощена мыслями и заботами. Даже мои сны полны отравы.

— Значит, ты так и не нашел ничего, что могло бы помочь тебе?

Элоф покачал головой.

— Нет, ничего. А ты?

Рок встал, подошел к скамье, нагруженной увесистыми томами, и положил книгу, которую он читал, на верх самой высокой стопки.

— То же самое. Многое очень увлекательно, многого я просто не понимаю, но ничего, что могло бы представлять интерес для тебя.

Он посмотрел на коробку со свитками рукописей, стоявшую возле стола Элофа, и перегнулся через его плечо.

— Не так уж много осталось. Жаль, что наш покойный и неоплаканный мастер-кузнец не взял с собой на юг больше книг из своей драгоценной библиотеки. Теперь все будет потихоньку плесневеть в старой башне…

— Если дьюргары еще не захватили ее, — отозвался Элоф. — Или… другие.

— Ты имеешь в виду Лед? — тихо спросил Рок и бросил невольный взгляд во тьму за дверью. — Сомневаюсь, что в книгах для него найдется что-то интересное.

— Да, но там есть и другие вещи. Мы так и не нашли шлем, который я сделал, среди вещей мастера-кузнеца. Шлем Тарна… Он обладает большой силой.

Рок пожал плечами.

— Кажется, он позволял незаметно проходить среди людей и каким-то образом перемещаться из одного места в другое — если то, что ты видел после его создания, было правдой.

— Было, — сурово ответил Элоф. — Я видел это и на Льду. Вот свиток, который изучал Ингар, когда составлял план работы над созданием шлема, — видишь, на нем даже остались меловые отметины от его рукавов… — Он замолчал и перевел дыхание. Рок ничего не сказал в ответ. — Это трактат о силе масок с примечаниями мастера-кузнеца, который многое узнал от эквешцев о том, как маска может превращать владельца в свой живой символ. Если я правильно понял, такое превращение должно лежать в основе силы шлема. Помнишь, какие свойства он велел мне вложить в него? Сокрытия, изменения, способности двигаться незаметно и утонченно. Это знание тревожило мой сон: я наконец понял, как должен действовать шлем и как велико его истинное могущество. Это маска, безупречная маска, отзывающаяся на мысли своего владельца. Если он думает о тени, то становится невидимым. Если он думает о какой-то форме, она скрывает его собственный облик. Если он подумает о другом месте и облечется своей мыслью, то попадет туда.

Рок сглотнул.

— Это пагубная сила, которой нельзя владеть с легким сердцем. Иногда я думаю о многих местах, где никогда не буду. Но дьюргары знают, что делать с шлемом, даже если никто другой не знает…

— Думаю, у них его нет.

Рок внимательно посмотрел на своего друга.

— Судя по твоему тону, у тебя есть основания так думать. Где же он?

Элоф тяжело вздохнул.

— В тот последний час ты видел то же самое, что и я. Два лебедя улетели на восток…

— Но ты сделал только один шлем.

— Когда я впервые увидел Кару — еще до изготовления шлема, — на ней был плащ с подкладкой из черных лебединых перьев. Но у Лоухи не было такого плаща. И почему они ехали к мастеру-кузнецу на лошадях, подвергаясь всевозможным опасностям, если обе могли изменить свой облик и улететь? Очень может быть, что в ту ночь Лоухи приказала мастеру-кузнецу создать для нее нечто, что могло бы сравниться с силой, которой обладает Кара.

Элоф встал, и драгоценный пергамент смялся в его могучих пальцах, сведенных внезапной судорогой; толстый деревянный стержень в его центре жалобно заскрипел и сломался. Элоф раздосадовано посмотрел на него и бросил на стол. Пергамент был так же покорежен, как сломанный черный клинок, лежавший перед ним.

— Теперь ты понимаешь, почему я должен последовать за ней, кем и чем бы она ни оказалась на самом деле? Великая сила, созданная мною, снова попала в дурные руки. Я снова должен найти ее и, если понадобится, уничтожить. А Кара — единственная ниточка, которая может привести меня к Лоухи. Даже если бы я не хотел освободить Кару, то все равно должен следовать за ней, найти ее. Даже если бы я не любил ее…

Рок поджал губы и отвернулся, словно от внезапной вспышки пламени в кузнице. Он осторожно провел пальцем по куску искалеченного металла.

— Для такого дела тебе придется заново отковать свой странный меч. Немногие мечи послужили бы тебе в час нужды так же верно, как этот. — Он потянулся и громко зевнул. — Но пока что постарайся хотя бы отдохнуть. Усталые глаза не замечают того, что ясно видно при свете дня.

— В самом деле, — кивнул Элоф. — Хорошо, я постараюсь, но не прямо сейчас. Пока что я немного посижу тут и постараюсь хотя бы починить рукоять, если ничего другого не остается. Работа для рук прояснит голову.

Когда Рок ушел, Элоф разгладил измятый свиток и положил его на место. Потом он вздохнул и повернулся к мечу. Сила удара, изогнувшая и перекрутившая металл клинка, вырвала витки серебряной проволоки из рукояти; их облачные узоры, переменчивые и прекрасные, как болотные небеса, под которыми они были созданы, пропали безвозвратно. Элоф на мгновение задумался, потом взял котомку со своими инструментами и отнес ее на рабочую скамью у окна. Там Марья, служившая поденщицей у старого Хьорана, держала свою работу. Вместо почерневших кузнечных инструментов на полках были разложены изящные пинцеты, маленькие тиски, тонкие напильники и острые резцы, ибо Марья была искусным ювелиром. Элоф выбрал острое лезвие и достал из бокового кармана котомки сверток из жесткой кожи; из одного конца свертка выпало несколько сухих иголок. Он очень аккуратно развернул кожу. Внутри лежала сухая сосновая ветка, почти лишенная игл, если не считать одного маленького отростка, который он осторожно отделил с помощью лезвия.