Меняла - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Ночкин cтр.№ 15

Но, во всяком случае, в Хибарах каждая собака знает Обуха, здесь он свой, местные ему сочувствуют и предупредят, если возникнет опасность. Хибары – его крепость и, думаю, очень надежная, если, конечно, можно считать надежным хоть что-то в этом городе. В Хибарах и Хиг почувствовал себя свободнее, я заметил, что он несколько расслабился, с его лица исчезло выражение сосредоточенности. Буквально на каждом шагу он с кем-то здоровался, он тоже был здесь своим.

У входа в большое двухэтажное здание, штаб-квартиру Обуха, толпилось с полдюжины бойцов. Они, не скрываясь, держали на виду тесаки и дубинки, сейчас было не до соблюдения “внешних приличий”. То, что нас сразу провели к его светлости, опустив все обычные формальности, тоже свидетельствовало о серьезности положения.

Обух ждал меня и Хига в большом зале. Я еще подумал – “тронный зал”. Впечатление усиливало массивное кресло, в котором восседал атаман – ни дать, ни взять трон. Обух уютно расположился в нем, вытянув ноги, и хмуро глядел в угол, где на стуле понуро сидел Конь. По бокам от него стояли еще два молодых бандита впечатляющего сложения. Я их едва знал – шестерки, новобранцы. Лучшие люди сейчас на улицах, ясно.

Едва кивнув мне в знак приветствия, Обух пробурчал:

– Вот Конь вернулся. Погляди, что с ним.

Я покосился на Коня. Тот сидел, подобрав под себя ноги и опустив голову. Неопрятные патлы, засаленными прядями свисавшие на лоб, совершенно скрывали лицо. Огромные ручищи расслабленно свисали вдоль туловища… А еще у него на шее висела какая-то торба, снизу покрытая запекшейся багрово-черной грязью. Округлые очертания торбы в совокупности с тем фактом, что Брюхо не вернулся, наводили меня на невеселые догадки.

– Руки, – вдруг сказал Коротышка, – руками не шевелит.

Точно. У Коня была неприятная привычка постоянно шевелить пальцами, а сейчас его большие красные кисти рук были совершенно неподвижны.

– Покажите ему, – буркнул атаман.

Один из шестерок ухватил Коня за волосы, рванул вверх – я увидел мертвенно-бледное лицо с пустыми, словно остекленевшими, глазами. Бандит был явно не в себе и ничего не соображал. Второй молодчик вкатил бесчувственному Коню крепкую оплеуху. Мне показалось, что оба пацана выполняют свое дело с удовольствием, еще бы – наверняка им обоим совсем недавно крепко доставалось от Коня и они не могли даже помыслить о возможности подобной расплаты. От удара голова мотнулась из стороны в сторону, Конь моргнул, разлепил иссиня-белые губы и на удивление четко и раздельно произнес:

– Слушай меня, Обух. Это я, Неспящий. Обух, ты дурак. Мы давно уже хотели взять тебя – я и Мясник. Тощий, тот нам запрещал. Если бы не он, ты бы уже давно сдох. Тощий тоже был дураком. Но теперь время дураков прошло, Тощего ты уже кончил, а мы доберемся до тебя. Теперь нам с Мясником никто не мешает. Понял, осел?

Это было очень серьезно, голос, которым Конь произнес свою тираду, ему не принадлежал. Определенно, это не был и голос Неспящего, но похоже, Гангмар возьми, как похоже на хрип старого мага…

Первый шестерка отпустил волосы Коня – голова последнего тут же бессильно поникла. Второй молодчик занес раскрытую ладонь и что-то буркнул, молодцы решили повторить свой коронный номер, но я их остановил:

– Достаточно, я все понял. Обух, парни могут идти, я думаю. А почему вы не сняли с него мешок?

Его светлость спровадил шестерок, повелев им быть поблизости, и ответил:

– Мы боялись магии этого старого пьяницы, Хромой. Ну, может, мешок заколдованный какой-то… Мало ли… А ты действительно что-то понял? Можешь помочь?

– Да пока что сам не знаю… Сейчас попробую…

– Скажешь что-нибудь, пока не начал?

– Ну, что я могу сказать? Магия применена очень сильная. Хотел бы я уметь накладывать такие заклинания… А еще больше я бы хотел, чтобы никто в Мире не мог накладывать их…

* * *

Когда отец Томен, приглашая меня, сказал “скромная трапеза”, это прозвучало именно как формула вежливости – ну не может же священник пригласить гостя разделить с ним пышную или, допустим, роскошную трапезу. Но обед был и впрямь убогим. Позже я узнал, что старик не беден и не скуп – просто он потрясающе равнодушен к еде. Время от времени отец Томен посещал местный рынок и пополнял запасы продуктов. Системы в его закупках не было. Несколько раз я сопровождал его и видел, что священник, не мудрствуя, покупает все, что попадается на глаза. Покупает, не выбирая и не торгуясь. С равным успехом он купить и какую-нибудь дорогую изысканную снедь, и уже подвявшие овощи – просто потому, что именно они попались ему на глаза, когда он шел по рынку, полный размышлений о возвышенном. Да… О возвышенном он размышлял постоянно. В жизни этого странного человечка была единственная настоящая страсть – книги. И этой страсти он отдавал всего себя целиком, не размениваясь на презренные мелочи, наподобие еды. При этом он, естественно, не обращал ни малейшего внимания на то, что его паства погрязла во всевозможных грехах. Да ведь другого пастыря местная община и не потерпела бы. У Ренприста была такая возможность – не потерпеть, слишком уж важен был этот город для Мира.

Впервые попав в заалтарную комнату ренпристской церкви, я увидел только одно – книги, книги, книги. Книги были везде: стояли неровными стопками повсюду на полу, громоздились на полках и ларях, образовывали бесформенные пирамидальные кучи в углах. Я уже не говорю о том, как был завален стол…

Я никогда в жизни не видел столько книг, собранных в одном месте. У отца Томена была постоянная договоренность с несколькими капитанами и они поставляли ему предмет его страсти. За некоторую плату, разумеется, они свозили в ренпристскую церковь все, что им удавалось прихватить на дармовщину с собой за время службы. Надо сказать, что большинство наемников из “Очень старого солдата”, мягко говоря, нелояльны к святой церкви, то есть на дух не переносят попов и всего, что с ними связано. Поэтому лишь небольшое число наших участвовало в сделке с Томеном. А тот просто собирал книги – собирал все, что записано чернилами на пергаменте, дощечках и выскобленной коре. Старые легенды, хроники, сказки, романы и поэмы о прекрасных дамах. Моего нового знакомого совершенно не волновало соответствие собранных им текстов ортодоксальной церковной догме. Я потом обнаружил у него между прочим даже скандальные и строго-настрого запрещенные “Проповеди Мерка Нового”, пожалуй, самую еретическую книгу последнего века. Отец Томен пылал к книгам бескорыстной и чистой любовью – знаете, когда просто не можешь обойтись без предмета страсти и не хочешь доискиваться причины, почему и за что любишь. Денег у отца Томена на покупку книг было предостаточно, приход в Ренпристе был процветающий.

На этой страсти мы со священником и сошлись. Я не могу сказать, что так уж схожу с ума по книгам, но я очень люблю читать. Меня восхищает сам факт извлечения новой информации из мертвых значков на телячьей коже. С тех пор, как мама научила меня, я читал всегда и все, что попадалось на глаза. Вывески над входом в лавку, девизы на щитах заезжих дворян, названия судов в порту… Ну и, разумеется, книги, когда удавалось до них добраться. Довольно странно для человека моего происхождения и моего общественного положения…