Книга мечей - читать онлайн книгу. Автор: Фред Томас Саберхаген cтр.№ 2

И вот тут наконец-то он понял, что теперь знает имена. Он видел их столь же явно, как недавнюю игру воздушных духов в рассветном небе. Он подумал: «Я именуюсь Вулканом. Я — Кузнец». Лишь затем он осознал, что, спустившись с горных вершин, заговорил на языке людей.

Для того чтобы собрать достаточное количество топлива, ему пришлось спуститься еще немного ниже: теперь он уже видел прямо под обрывом, на котором стоял, первые высокогорные людские поселения. Перед ним, как на карте, расстилались деревушки и хутора, а на одном из холмов виднелся крошечный храм — но для хромого все это было лишь декорацией задуманного им действа. Сейчас самым главным было — набрать побольше дров, и это занятие на время заняло все его мысли. Правда, если спуститься еще немного ниже, подходящих сучьев будет более чем достаточно, но ведь для того, чтобы их нарубить, нужен топор. Да, с топором дело пошло бы быстрее. Но все свои инструменты, кроме пары рук — самых главных орудий в его работе, — он оставил там, на склоне у будущей кузницы. Для дерева сгодятся и руки, в них достаточно силы. Ломать сучья — дело нехитрое. Наконец, набрав огромную охапку хвороста, он вновь двинулся вверх по склону. Теперь он уже хромал не так сильно.

За время его отсутствия на склоне утеса у его будущей кузницы появились наковальня и все остальные необходимые для работы инструменты. Древние орудия были разложены в безупречном порядке. Вулкан сбросил хворост на снег и занялся устройством горна. Подготовку к работе он закончил только к закату, когда солнце уже скрылось за нависавшей над кузницей скалой.

Слегка запыхавшись, он решил немного передохнуть и тем временем еще раз обдумать то, что нужно будет сделать дальше. Так, теперь надо вновь лезть в расселину, чтобы принести огонь. Все же лучше бы у него были помощники, рабы, которые избавили бы его от всех этих утомительных мелочей. Вулкан дождаться не мог часа, когда полностью предастся работе; он уже мысленно видел бьющийся в горне огонь и тосковал по тяжести молота в руке.

Но вместо всего этого ему пришлось подобрать пятиметровый сук и, зажав его под мышкой, словно с копьем наперевес, снова тащиться в разлом, где сквозь трещины в каменной коже земли бился ее огненный пульс. На сей раз он нашел дорогу покороче и уже издалека заметил багровые отсветы на стене. Вырывающиеся из разлома огненные языки, попав на дневной свет, словно блекли от удивления, что кроме мрака преисподней, где они рождены, может существовать и иной мир.

С одной стороны над трещиной потолок уходил достаточно высоко вверх, чтобы к ней можно было подойти вместе с длиннющей жердиной. Кузнец присел на корточки, пристроив сук рядом, и, ухватившись за края трещины, потянул. Для этой работы его руки тоже отлично годились: огромные мозолистые загрубевшие лапищи с серой, словно закопченной миллионами часов ковки, кожей. Упершись ногой в древний слежавшийся лед, исполин изо всех сил рванул края разлома, и камень не выдержал — раскрошился и с грохотом осыпался.

С удовлетворенным смешком бог-кузнец Вулкан поднялся на ноги и, бросив взгляд на виднеющуюся отсюда узкую полоску неба, вновь заторопился.

Подземное пламя, словно пробуя, лизнуло подставленный сук, а затем с аппетитом на него набросилось. Вулкан подбросил сверкающий факел вверх, и тот закрутился, разбрасывая сверкающие искры в вечернем сумеречном воздухе. С довольным смехом хромой поймал горящий сук и поспешно полез к выходу из разлома.

Горн был уже полностью готов к работе, оставалось его только разжечь. Теперь еще нужно было надежно установить выкованную из древнего редчайшего металла наковальню. Это тоже требовало времени. Возясь с ее установкой на горном откосе, Кузнец подумал, что, прежде чем начинать то, ради чего он сюда пришел, следует еще раз сходить за топливом, так как потом ему уже нельзя будет прерываться.

Взгляд Вулкана упал на ожидавшие работы инструменты, и он слегка поморщился: пожалуй, без помощников ему все же не обойтись.

И чем больше он об этом думал, тем более очевидным это становилось. Да, на определенном этапе человеческая помощь будет просто необходима, это придаст его работе особые, уникальные черты. У него есть огонь из недр земли, питающийся возросшим из земли деревом и чистейшим горным воздухом — дыханием земли. Лишь металл, с которым ему предстояло работать, не был детищем земли — в углу пещеры лежал громадный кусок небесного железа и терпеливо ждал своего часа. Он был настолько тяжел, что Кузнец, взяв его в руки, чтобы еще раз как следует рассмотреть, одобрительно крякнул. Ладонями он ощущал исходящее от слитка затаенное ожидание, его стремление обрести форму. Безобразный, оплавленный и растрескавшийся от удара кулака воздуха, притормозившего его сумасшедшее падение на землю, этот кусок металла излучал странную, неземную магию. Да, самого этого металла уже более чем достаточно, чтобы сделать поистине выдающуюся вещь.

И тут без человеческого пота и боли ему просто не обойтись. А человеческий страх, притом доведенный до предела, послужит прекрасным подспорьем для магических заклинаний. Даже человеческой радости найдется применение (если только Кузнецу удастся найти способ вызвать эту редкую у людей эмоцию).

А когда все двенадцать мечей будут выкованы и извлечены из полыхающего горна, то для их закалки ничего нет лучше людской крови…

Прохладный ночной ветерок донес до ушей Малы нежные звуки флейт и тихий перестук барабанов задолго до того, как она увидела впереди еле пробивающиеся сквозь черную листву леса тусклые огни Трифолла. Вслушиваясь в тягучий похоронный напев, она с горечью подумала, что заставившая ее покинуть дом жуткая весть по большей части все-таки правда. Пробормотав себе под нос еще одну молитву Эрдне, Мала нетерпеливо подстегнула концами вожжей своего ездозверя. Но ее скакун был слишком стар для подобных подвигов (а особенно для долгих ночных путешествий) — и ему явно не нравилась торопливость хозяйки, поэтому он, словно назло ей, сбавил шаг. Мала уже была готова спрыгнуть с упрямой скотины и добираться до деревни пешком, но тут она услышала встревоженное кудахтанье словно почувствовавших ее приближение кур, а между деревьями замерцали окошки первых домов.

Оказавшись на главной улице — такой же узкой и замусоренной, как и главная улица в ее родной деревушке, — Мала вдруг почувствовала себя выставленной напогляд миллионам звезд, в свете которых высившиеся в нескольких километрах к западу Лудусские горы казались исполинскими серыми призраками. Здесь, в горах, осенью по ночам уже подмораживает, поэтому она оделась потеплей и поверх обычных рабочих штанов и свободной блузы накинула теплую шаль.

Звуки похоронного напева неслись из ратуши — самого большого и одного из немногих освещенных на всей улице зданий. Мала спешилась и привязала своего скакуна к общественной скотовязи, где стояло уже немало ездозверей. Все ее тело затекло от долгой скачки, и она на деревянных ногах направилась к дверям ратуши. Ее волосы густой черной волной покрывали плечи — пожалуй, только ими она и могла гордиться: лицо Малы многие назвали бы слишком плоским, а фигуру плоской назвало бы большинство. Сильное, тренированное мальчишеское тело — о какой женской красоте может идти речь?