Чары тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Катарина Керр cтр.№ 22

— Старухи умеют держать язык за зубами куда лучше, сеньор.

— Тем не менее для ответа на мой вопрос требуются познания священника, — здесь Глин сделал паузу. — Я надеялся, что мне сможет посоветовать двеомер.

— А мой сеньор считает, что я обладаю подобными знаниями?

— Да. Сеньор не прав?

— Прав.

Глин победно улыбнулся, но улыбался он совсем недолго.

— Тогда ответь мне вот на какой вопрос, — продолжал он. — Если мужчина или женщина дали клятву в храме, есть ли какой-либо способ отречься от клятвы, не оскорбляя богов?

— Только в очень редких случаях. Предположим, кто-то поклялся неправильно — из-за уловок подкупленного врагами священника. В таком случае другой священник, имеющий более высокий сан, может объявить клятву не имеющей силы. Давшее клятву лицо также может отказаться от нее, посвятив оставшуюся часть жизни служению богу, но это на самом деле очень сложный вопрос.

— Это едва ли наш случай.

— Ого! Как я понимаю, мой сеньор заметил, что его брат страдает о запрещенном.

— На самом деле — да. Двеомер не требуется, чтобы заметить лошадь в комнате, мой добрый волшебник.

— Именно так. Я только надеюсь, что никто, кроме нас, не заметил этого, сеньор. Многие завидуют Даннину.

Глин вздохнул и согласно кивнул.

— Если старик может предложить совет своему сеньору, то королю лучше поговорить об этом со своим братом, — продолжал Невин. — Будет ужасно, если Даннин совратит Гвенивер и вынудит ее нарушить клятву. Это нечестиво и… страшно.

Глин вздохнул и уставился на карту.

— Мне следует подумать о новом браке Даннина, — сказал он. — Я тут размышлял, не устроить ли его свадьбу с леди Маклой и не передать ли ему земли клана Волка. Но я не хочу, чтобы он всю зиму находился так далеко от моего двора. К тому же несомненно, что Гвенивер будет часто навещать сестру.

— Несомненно, сеньор. Могу я быть совсем бесцеремонным и спросить, почему вы так благосклонны к лорду Даннину? Учтите, лично я считаю, что он вполне достоин вашей благосклонности. Просто большинство людей не относятся к незаконнорожденным детям своих отцов с такой любовью. Большинство предпочитают вообще их не замечать.

— Ты совершенно прав. Понимаешь ли, поскольку мой отец решил, что я получу трон, когда я был только младенцем, то меня воспитывали, как короля. Для мальчишки это звучало великолепно: я предъявлю претензии на Священный Город после славных битв, я буду правителем всего, что могу обозреть, я спасу королевство от войн, и все будут славить мое имя. Но однажды я вышел во двор и увидел, как конюхи издеваются над маленьким мальчиком. Тогда ему было около шести, а мне восемь. Они насмехались над ним, называли ублюдком, а когда он попытался ударить одного, окружили его и стали бить. Я побежал туда и приказал им остановиться. Я чувствовал себя очень щедрым, настоящим королем, который защитил несчастное маленькое существо, — Глин улыбнулся, посмеиваясь над собой. — Я помог парню подняться, вытер ему нос, из которого текла кровь, и, клянусь всеми богами, вполне мог бы при этом посмотреться в зеркало! Нужно ли объяснять, что никто никогда не рассказывал молодому королю, как его отец любит кухарок? Вот что я выяснил в то утро. Я ворвался в покои отца, как король, каковым себя чувствовал, и потребовал ответа. «Что он себе позволяет? Что он думает?» — кричал я. Жаль, ты не мог видеть выражение его лица.

Невин тихонько рассмеялся.

— Я настоял на том, чтобы Даннин переехал жить ко мне в брох, поскольку он — мой брат, независимо от того, что думает по этому поводу наш отец, — продолжал Глин. — Понемногу брат рассказал мне, через какой ад прошел. Как над ним издевались и насмехались, дразнили сыном посудомойки. Его заставляли быть благодарным за каждый жалкий кусок, который он съедал. И таким образом, добрый волшебник, своим детским умом я начал постигать тайны правления. Я дал торжественную клятву великому Белу, что никогда не поставлю свою волю и собственные желания выше всего остального, как делал мой отец. Одной этой причины достаточно, чтобы объяснить мое отношение к Даннину. Он сделал мне подарок, который стоит дороже сотни лошадей. Но кроме этого Даннин — единственный человек при дворе, который любит меня таким, как я есть, а не ради влияния или земель, которые может получить от меня. Я кажусь тебе дураком, раз меня беспокоят такие вещи?

— Мой сеньор не дурак. Мой сеньор — один из самых здравомыслящих людей, которых я когда-либо встречал, и чтобы вы не считали это просто лестью, позвольте мне добавить, что здравомыслие — это проклятие в сумасшедшие времена, подобные нашим.

— Правда? — Король отвернулся, скрывая удивление. — Должно быть, ты прав. Ну, благодарю тебя, господин хороший, за совет. Если дела позволят, то в один из ближайших дней я зайду к тебе в садик, чтобы взглянуть, как там все растет.

Вместо того, чтобы возвращаться к грядкам, Невин отправился в свои покои. У него было беспокойно на сердце. Собирается ли Глин править, как единственный король в Дэверри? Невин надеялся, что таков его вирд. Однако он знал, что будущее закрыто для него.

Невин запер дверь, чтобы никто его не побеспокоил, встал в центре своей небольшой комнатки и представил, что у него в правой руке находится меч из голубого огня. Мастер двеомера медленно выстраивал образ, пока тот не начал жить независимо от его воли и от того, куда он обратит свое внимание. Только после этого старик воспользовался мечом — провел вокруг себя круг из голубого огня, мысленно представляя языки пламени, пока они тоже не ожили сами по себе.

Отложив меч, Невин уселся в центре круга взметнувшихся вверх языков мерцающего голубого пламени и построил перед собой ментальный образ огненной золотой шестиконечной звезды — символ центра и равновесия всех вещей и источник истинного царствования и королевского сана. Разбудив Королей Эфира, Невин уставился в шестиугольник, который сформировался в центре переплетенных треугольников. Этой фигурой он пользовался для дальновидения — подобно тому, как неумелые специалисты по двеомеру используют камень или зеркало.

Видения были туманными, едва сформировавшимися. Они то соединялись, то разрывались, как облака на сильном ветру. В конце концов они исчезли так быстро, что Невин ничего не смог из них узнать о вирде Глина. Даже во Внутренних Землях (то есть на астральной плоскости), течения были беспокойными, силы — разбалансированными, свет — затененным.

Для каждого людского королевства имеется соответствие на высшем астрале. Именно эта часть астрала и является истинным источником событий, происходящих с королевством во Внешних Землях — в физическом мире. Точно так же, как у любого человека есть тайная бессмертная душа, которая определяет то, что этот человек называет своей «волей» или «удачей». Простой народ Дэверри видел войны, которые разжигались честолюбивыми и властолюбивыми людьми; сами эти властолюбцы почитали именно себя ответственными за свои действия; однако Невин видел правду. Распри претендентов на трон представляли собою только симптомы кризиса, подобно тому, как жар — лишь симптом болезни, сама по себе неприятная вещь, но не настоящий убийца. В глубинах Внутренних Земель вышли из-под контроля темные силы Несбалансированной Смерти, погружая мир в хаос, и нашлось только несколько воинов, которые служили Свету, чтобы противопоставить себя им. Хотя Невин был только скромным слугой этих Великих, у него имелась своя задача, небольшая часть общего плана, своя война, которую он должен вести в королевстве. Ведь лихорадка в конце концов может убить больного, если не сбивать температуру и позволить болезни развиваться, как ей вздумается.