– Опять же из дневника Тала – он нашел в свое время записи, которые много лет назад вел один из торговцев, – объяснил двеллер.
– А Кемпус о них знает? – спросила эльфийка.
– Если верить Талу, нет. В той другой библиотеке рассчитывали, если Альдхран обнаружит Книгу Времени, найти одного или нескольких достаточно ловких и не лишенных храбрости воров и украсть ее у него.
– А нам-то что толку от этого? – поинтересовался гном.
Джессалин понимающе улыбнулась.
– В дневнике ведь была карта, верно?
Джаг улыбнулся ей в ответ, хотя улыбка и вышла довольно кривая, чему способствовала едва зажившая рана на щеке, перелистнул страницу и показал остальным один из планов, которые Оргон Тал нарисовал в дневнике.
– Вот этот туннель, – сказал он, – ведет к подземелью, где я видел Великого магистра.
Путешествие на барже по реке Драконий Язык заняло пять дней. Отряды тех, кто следовал за ними, высадились несколько раньше и расположились в лесу Вздохов, чтобы проделать последний отрезок путешествия ночью, не попадаясь никому на глаза.
После полуночи Джаг и его спутники прибыли в бухту, где стояла у причала «Одноглазая Пегги». Портовый город, стоявший на землях вокруг Помойной гавани в устье Драконьего Языка – презрительное название дали этому месту населявшие его головорезы, воры и бандиты, – еще шумел вовсю; известно было, что ночными радостями здесь можно наслаждаться до самого рассвета.
Высоко над городом, на каменном уступе в скалистых вершинах Скалистых гор виднелся сложенный из грубо обтесанных каменных глыб замок, где ныне обитали гоблины.
Пробираясь по проулкам между хорошо освещенными тавернами, двеллер и его товарищи добрались до пристани, не привлекая к себе внимания. Они с удивлением обнаружили, что Халекк ждет их на палубе. Рослый гном стоял, скрестив на груди руки.
– Джаг, – сказал он, поглядывая на шрам на щеке двеллера, – рад тебя видеть. Судя по тому, что я видел, пришлось тебе нелегко.
Когда двеллер ступил на палубу, Халекк крепко обнял его, прижав к груди.
В первую секунду Джаг был озадачен, но быстро нашел объяснение провидческим способностям капитана «Одноглазой Пегги».
– Глаз чудовища, – воскликнул он.
Гном поздоровался со спутниками двеллера и пригласил их подняться на борт.
– С тех пор как мы встали здесь на якорь, ожидая вас, делать было совершенно нечего.
«Одноглазая Пегги» слегка покачивалась на волнах в устье реки, и Джаг чувствовал себя так, будто снова оказался дома. Только одного не хватало.
– А что с Великим магистром? – спросил он негромко.
– Он жив, – сказал Халекк. – Альдхран обращался с ним с крайней жестокостью, Джаг, но он сумел выжить.
Двеллер наконец-то вздохнул чуть более свободно. После гибели Крафа плохих новостей о Великом магистре он бы не перенес.
– Слышал, у тебя там целая армия в лесу ожидает, – сказал капитан «Одноглазой Пегги». – Меня это удивило.
– Меня тоже, – признался Джаг. – Но сюда, оказывается, уже дошли известия о том, что случилось в Рассветных Пустошах.
– Это все караваны, – покачал головой Халекк. – Нигде больше не встретишь таких сплетников да охотников до досужей болтовни.
– Да я уж понял. Не подозревал, что вести расходятся так быстро.
– Но ведь это очень важные известия, – заметила Джессалин. – Не каждый день узнаешь о существовании Библиотеки. Я до сих пор помню, какое изумление испытала, когда Великий магистр мне про нее рассказал.
– Большинство местных тугодумов в это не верят, – сообщил капитан «Одноглазой Пегги». – Байки они пересказывают, но особо в них не верят. Считают, что остров наш станет гоблинским, а местных жителей всех перережут.
– Так едва и не вышло.
– Нам с командой уже надоело сидеть здесь и дружбу наводить с ребятами, которым только за бортом и место. Ты что собираешься делать со своей армией?
– Мы поднимемся в гору, – сказал двеллер, – освободим Великого магистра и соберем в единое целое Книгу Времени.
Гоблинский замок стоял над гаванью на высоте около восьми тысяч футов. Чтобы преодолеть такое расстояние по ровной поверхности, потребовалось бы полчаса. А вот чтобы залезть наверх, понадобились часы, хоть и удалось обойтись без веревок и клиньев.
Еще час ушел на то, чтобы найти указанный в дневнике Оргона Тала потайной ход. К этому времени над восточными склонами Скалистых гор небо слегка порозовело.
Наверх вместе с ним поднялись Рейшо, Кобнер, Джессалин и еще три десятка воинов, отобранных из числа гномов, эльфов и людей, – все, по свидетельству их товарищей, отборные, опытные бойцы,
Наверху воздух уже был разреженный, и двеллеру понадобилось несколько минут, чтобы приноровиться дышать как следует. Голова у него кружилась, ноги слегка подгибались.
Подошедший Рейшо положил руку ему на плечо.
– Ты как, книгочей, на ногах-то держишься?
Джаг кивнул, чувствуя, что говорить пока не в силах.
– Понимаю, конечно, как тебе тяжело, – сказал молодой матрос, – только ведь этих людей ведешь ты. Они и пошли-то с нами потому, что поверили в тебя, и если ты тут свалишься, уж не знаю даже, что будет.
– Это все высота, – оправдываясь, объяснил двеллер. – Она всегда так на меня действует. Сейчас все пройдет, погоди немного. – Он посмотрел на друга и увидел в его глазах едва скрываемую тревогу. – Я не отступлю, Рейшо. Краф отдал жизнь за то, чтобы мы сюда добрались. Великий магистр уже столько времени терпит издевательства и пытки. Теперь уже меня ничто не остановит.
Джаг несколько раз глубоко вздохнул и выпрямился, расправляя плечи.
Каменистый обрыв в трехстах футах над ними, где стоял гоблинский замок, выглядел голым и пустым. Гоблины даже и не думали ставить здесь охрану, зная, что никакая армия не встанет лагерем на неровном склоне, тогда как длинная извилистая дорога, поднимавшаяся к массивным воротам замка, охранялась тщательно.
Двеллер подошел к валуну, за которым, судя по записям Тала, скрывалась потайная дверь. Росшие вокруг молодые деревца не позволяли разглядеть это место сверху. Джаг ухватился за камень и раскачал его так, как указывал Тал, прислушиваясь к щелчкам, которые указывали на то, что язычки в замке отодвигаются.
На четвертом щелчке камень сдвинулся, и за ним оказалась дверь, открыв которую они обнаружили проделанный в земле лаз. В стену были вбиты железные кольца, чтобы держаться за них при спуске в туннель потайного хода.
Кобнер вызвался идти первым. Он ухватился за кольца и начал спускаться, а когда добрался до низа, попросил, чтобы ему передали фонарь.
Двеллер зажег фонарь и спустил его на веревке, после чего и сам двинулся вниз, а за ним Рейшо, твердо решивший не отходить от друга, что бы ни случилось.