Повелитель книг - читать онлайн книгу. Автор: Мэл Одом cтр.№ 45

Он и представить себе не мог, что Великий магистр займет такую непреклонную позицию. Им уже приходилось встречаться с непредвиденными опасностями, но тогда они использовали основную стратегию своих сородичей — бежать и спасаться при первой же возможности. А зачастую у них была поддержка Бранта, Кобнера и других друзей, которых Великий магистр за долгие годы привлек на помощь себе и делу Библиотеки.

Джаг встал; он решил, что лучше не сопротивляться пьяным буянам и надеяться на то, что моряки скоро придут в себя.

Не оборачиваясь, Великий магистр вытянул руку, не давая ему шагнуть вперед.

— Никому здесь нет дела до вас и вашей Библиотеки, — с ухмылкой заявил Хемп. — Вы, паразиты, наживаетесь там на предрассудках и сосете что можете из добрых людей; не один я так думаю.

— Тогда ты глупец, — отозвался Великий магистр, — и все, кто так думает, тоже глупцы. — Он обвел взглядом зал, внезапно показавшись выше ростом. — Рассветные Пустоши были созданы ради Библиотеки, чтобы сохранить знания, которые лорд Харрион и гоблины пытались отобрать у гномов, эльфов и людей в давно прошедшие темные века. Вам, живущим здесь, сильно повезло, что вы никогда не знали трудностей жизни на материке. е из вас, кто служит на кораблях, знают, что я говорю правду.

— Говори за себя! — взревел Гантор. — Я уж сколько раз чуть кровь не пролил по приказу из-за этой вашей Библиотеки. Я никогда...

— Ты никогда, — произнес Великий магистр голосом будто прилетевшим со льдов Замерзшего океана, — больше не подвергнешься такому риску, Гантор Хемп. Ты больше никогда не попадешь в команду корабля на этом острове. По моему законному праву Великого магистра Хранилища Всех Известных Знаний тебе запрещается отныне покидать Рассветные Пустоши. Ты доживешь свою жизнь на этом острове и больше не будешь угрожать Библиотеке предательством и мятежом, и ты никогда не займешь более места, для которого требовалось бы согласие Хранилища Всех Известных Знаний. Твоя жизнь отныне и навечно заключена здесь.

На мгновение в закусочной воцарилась тишина. Потом все начали перешептываться; морякам и клиентам закусочной требовалось время, чтобы прийти в себя после столь решительных слов Великого магистра.

Все знали о том, что Великие магистры наделены немалой властью. Говорили даже, что в старину за серьезные проступки они иногда сажали людей в темницу, но вот такого еще никогда не было, чтобы кого-нибудь одновременно запирали на острове и превращали в изгоя.

— Эй, так нечестно! — взревел Хемп, и за его разъяренным тоном чувствовался страх.

— Вполне честно, — возразил Великий магистр спокойно и бесстрастно, — и так тому и быть. Все эти добрые люди мне свидетели.

— Я свидетель, — согласился Карасон. — Я все слышал, и все мои работники тоже, а еще те, кто хочет и дальше продолжать здесь обедать.

Гантор Хемп повернулся к напиравшим на него сзади спутникам.

— Хватит нам терпеть всю эту чепуху! Никому тут не по нраву, как Великие магистры дела ведут. Раньше там хоть люди служили, которые свое место знали, а с какой стати нам слушать половинчика, который шибко много о себе возомнил?

Большая часть моряков одобрительно загудела, но Яжаг заметил, что некоторые из них начали потихоньку отходить в сторону.

— Ну что, половинчик, — ухмыльнулся Гантор, снова поворачиваясь к Великому магистру, — что ты на это скажешь?

— А вот что, — произнес низкий зычный голос. Он разнесся по всей закусочной от входной двери, и в нем чувствовалась недюжинная мощь и властность говорившего. — Как, интересно, вы больше сгодитесь Великому магистру, в виде бородавчатых жаб или большеротых лягушек-быков?

— Краф! — пискнул кто-то.

Заглядывая за кольцо окруживших их моряков, Джаг увидел вошедшего. Узнал он его сразу.

Волшебник Краф был шести с половиной футов ростом — это без остроконечной шляпы, которая и подавно превращала его в гиганта, — и тощий, как травинка. Он производил пугающее впечатление, даже когда стоял спокойно. А сейчас он был весьма далек от спокойствия и от привычной погруженности в собственные мысли, из которой обычно выходил только ради бесед с Великим магистром.

Одет он был в длинную мантию, сквозь распахнутые полы которой можно было разглядеть поношенную кожаную куртку, неприметную домотканую рубаху, много повидавшую на своем веку, и темно-зеленые штаны. Никто не знал, сколько Крафу лет. Истории о нем ходили уже лет сто или больше, хотя он был человеком, а значит, ему давно пора было покинуть сей мир. Все знали, что магия прибавляет волшебникам продолжительность жизни — если, конечно, не убивает их в какой-нибудь момент их действий.

Его узкое лицо, остротой напоминавшее клинок, обрамляла седая борода, ниспадавшая на грудь. В ярких зеленых глазах волшебника сверкала сила и властность, С собой он всегда носил корявый деревянный посох чуть выше собственного роста, оканчивающийся крюком.

Краф бесстрашно вошел в закусочную, и даже те, кто сидел за столами, на всякий случай испуганно отодвинулись. Он посмотрел на Гантора в упор.

— Ах ты, пьяный разбойник, — сказал волшебник гневно, — как ты смеешь так разговаривать с Великим магистром Библиотеки, а особенно с этим Великим магистром! Я много лет с ним знаком и знаю, что он десятки раз рисковал жизнью, чтобы скрыть сведения об этом острове и его тайнах. Ничего подобного не делал ни один прежний Великий магистр. А ты поливаешь его грязью, Гантор Хемп, будто болтливая белка на ветках дуба. Незадачливый моряк увял прямо-таки на глазах.

Краф подошел к Великому магистру Фонарщику. При других обстоятельствах, увидев их рядом, трудно было бы сдержать усмешку. Краф и так был почти в два раза выше Великого магистра, а из-за своей худобы казался еще длиннее.

— Ну, — сказал волшебник, обращаясь к группе буянов, — вы слышали вердикт Великого магистра. Чего ждете? Убирайтесь! — Он ударил посохом в деревянный пол, и по всему зданию прокатился грохот.

Из глаз Крафа вырвалось странное зеленое пламя. Волшебник поднял правую руку, и в тот же момент ледяной ветер пронесся по залам, задувая свечи и хлопая ставнями на окнах.

С воплями и мольбами о прощении пьяные матросы устремились прочь; они так спешили убраться подальше от гнева волшебника, что в дверях долго пихались и толкались, пока наконец, сцепившись единым клубком, не выкатились на улицу. Впрочем, они быстро вскочили на ноги и дали дёру, словно за ними по пятам гналось нечто ужасное.

Пламя, бившее из глаз волшебника, угасло. Он взглянул на Великого магистра Фонарщика и улыбнулся, поглаживая свою седую бороду; по его лицу разбежались лучики морщинок.

— Ну Вик, при данных обстоятельствах лучше и получиться не могло.

— Ты пришел вовремя, старый друг, — заметил Великий магистр, тоже улыбаясь.

— Да ты уже почти справился с ними. Я мог бы немного подождать, но ты же знаешь, я люблю появляться торжественно.

Джаг смотрел на то, как работники Карасона снова зажигали фонари и свечи и устанавливали на место перевернутые столы и стулья. Он подозревал, что еще несколько таких торжественных появлений здание может и не выдержать.