Повелитель книг - читать онлайн книгу. Автор: Мэл Одом cтр.№ 36

— Потечет, конечно. Но немного. И ее количество можно сократить, прижав рану. Мы специально подождали какое-то время, чтобы приток крови к ране уменьшился.

— А что, разве так случается?

— Конечно. Ты никогда не замечал, как из царапины постепенно перестает течь кровь?

— Замечал. — Молодой матрос обхватил капитана по-над ежнее.

— Если бы кровотечение рано или поздно само собой не прекращалось, можно было бы умереть даже от маленькой царапины. Правда, когда рана слишком глубокая, этого может и не произойти... — Джаг снова взялся за стрелу. Дергать он не стал — так можно было бы причинить капитану новые повреждения, и он, возможно, даже лишился бы возможности пользоваться рукой. Стрела медленно заскользила сквозь грудь капитана, выходя наружу. Из раны, заливая руки и щипцы двеллера, потекла кровь. Его слегка замутило. Даже после всего, что Джагу пришлось пережить, после всего, что он видел, от такой работы ему становилось не по себе.

— Тебя этому аптекарь научил? — поинтересовался Рейшо.

— Кое-чему я научился от самых разных людей, — сказал двеллер. — Аптекарей, травников, цирюльников — им ведь тоже приходится лечить раны. Но большинству того, что я знаю, я научился из книг, и тому, как обращаться с такими ранами, как у капитана, тоже. Я видел, как от стрелы, пробившей грудь насквозь, люди умирали.

— Это когда в сердце попадают?

— И в сердце тоже. Но от такой раны погибают быстро. Вот если человеку легкие пробить, он медленнее умрет.

— Как олень, — рассудил матрос. — Им в легкие целятся, и пока они лежат в агонии, охотник им горло перерезает, чтобы они спокойно умерли.

— Да. — Джаг вспомнил двоих, умерших такой медленной смертью. В путешествиях с Великим магистром Фонарщиком ему приходилось видеть вещи не менее страшные, чем в гоблинских шахтах.

Сломанная стрела вышла наружу, и капитан Аттикус издал громкий стон.

Опасаясь, что он сделал что-то не так, двеллер взглянул на своего пациента, но боль, видимо, угасла, и капитан снова погрузился в глубокий сон.

— Сегодня много хороших моряков погибло, — заметил Рейшо через некоторое время.

— Я знаю. — Джаг старался об этом не думать, но ничего не получалось. Прежде всего надо было лечить капитана, но его внимания ждали и другие раненые. Двеллер у не хотелось этим заниматься. Он знал, что двое из матросов скорее всего, несмотря на все его усилия, этой ночью умрут. Знания кое-какие у него, конечно, были, но главное, что Джаг знал, — это то, что их не хватает.

Я библиотекарь, не врач, с горечью подумал он.

— И все ради книги, которую ты даже не можешь прочитать, — сказал молодой матрос.

Слова друга сильно задели двеллера.

— Прости. Мне не стоило этого говорить, — заметив это, пробормотал Рейшо.

— Да ничего, — отозвался Джаг, хотя на самом деле вовсе так не думал. Но он знал, что большинство членов экипажа, занимавшихся сейчас ремонтом корабля и ухаживавших за ранеными товарищами, думали так же.

— Может, книга окажется важной, — вздохнул матрос — Ее ведь волшебник охранял.

От этих слов двеллер еще более ощутил свою беспомощность. Конечно, книга, которую Эртономус Дрон перевозил куда-то на корабле гоблинов, должна была быть очень важной, но пока он не мог ее прочитать, он не мог быть в этом уверен. Книгу следовало доставить в Рассветные Пустоши, а «Ветрогон» именно туда и направлялся. Но если бы ему, Джагу, хватило знаний, он бы ее прочитал и подготовился бы к встрече с Великим магистром Фонарщиком. Вместе они бы решили, что с ней делать.

Это если книга не окажется сборником кулинарных рецептов, с горечью подумал Джаг. Если в ней будет какая-нибудь такая ерунда или выдумки, пригодные лишь для крыла Хральбомма, двеллер знал, что не переживет позора.

Утешала его только мысль о том, что вряд ли волшебник станет охранять столь мощными заклятиями кулинарную книгу.

Разве что Эртономус Дрон сам не знал ее содержания...

— Может, в книге сказано про то, где искать сокровища, — с надеждой предположил Рейшо.

— Вряд ли. — Джаг приложил к ранам капитана траву Край лиса, чтобы избежать заражения и свести к минимуму кровотечение. Он уже попросил кока приготовить отвар Фосдика от боли и лихорадки. — В книгах про сокровища обычно бывают карты.

— А тут нету?

— Ни одной. Значит, это скорее всего не исторический труд, не биография и не научная книга. Во всех них обычно бывают иллюстрации. Она и не по математике, иначе в ней были бы формулы. Даже если бы тот, кто написал книгу, использовал символы счетных систем, неизвестных Хранилищу Всех Известных Знаний, их все равно можно было бы выделить на странице.

— Если ты не знаешь, что это, и никогда такого не видел, — заметил молодой матрос, — то Хранилище Всех Известных Знаний носит не такое уж подходящее название.

— Ты прав, — тихо согласился Джаг. — Когда Древние построили Библиотеку, то намеревались сохранить в ней все мировые знания. Но даже армии людей, эльфов и гномов не могли спасти все библиотеки, рассеянные по землям, которые осадил и разграбил лорд Харрион и предводительствуемые им гоблины. Многое навсегда оказалось утеряно. — Он взял приготовленные бинты и быстро перевязал раны капитана.

Когда наконец двеллер оказался доволен делом своих рук, он собрал инструменты и вышел из каюты капитана на палубу. Прищурившись, он посмотрел на голубое небо и сиявшее в нем яркое солнце.

«Ветрогон», оставив Потрепанные острова, легко и свободно шел в открытом море. Если бы не мертвецы на верхней палубе и раненые, многих их которых, возможно, вскоре ожидала та же участь, день можно было бы назвать прекрасным.

— Ладно, — сказал Рейшо, — раз капитана мы под лечили, я пойду посмотрю, не надо ли чем помочь Навину с ремонтом корабля — Если тебе еще что понадобится, зови. Он направился к кормовой надстройке, где на обычном месте капитана стоял теперь его первый помощник.

Джаг с тяжелым сердцем направился к люку, ведущему вниз. Сейчас он особенно остро ощущал свое одиночество. Двеллер не прекращал размышлять о книге и о том, что могут означать записи в ней, и злился сам на себя, потому что больше всего ему хотелось уединиться и посмотреть, не сможет ли он их расшифровать.

— Отец Океан, — произнес капитан Аттикус звучным уверенным голосом, хотя Джаг знал, что он не мог не испытывать слабости, — мы отдаем тебе тела этих храбрых моряков, которым ты оказал честь покоиться на своем дне, хоть им иногда и приходилось, выбиваясь из сил, сражаться с тобой. Прими их в свои объятия и открой им свои тайны, которых они так и не узнали при жизни.

Солнце склонялось к горизонту, и двеллер, позаботившись обо всех раненых, стоял вместе с другими моряками на палубе. Один из тех, чьи раны он по мере своих способностей перевязывал, умер, не приходя в себя. Джаг надеялся, что смерть его и правда была такой мирной, какой казалось.