Рассадник добра - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Дмитриева cтр.№ 124

— А при чем здесь хуммус? — растерялась Машка. Вкуснющее пойло как-то плохо сочеталось с покойниками, на ее непрофессиональный взгляд. Хотя, конечно, настоящему опытному некроманту виднее, что с чем сочетается в его странной магии.

— Хуммус — кровь земли, — ответил Вилигарк. Лицо у него было умное и торжественное: точь-в-точь профессор на вручении какой-нибудь важной премии.

— Ужас какой, — поразилась Машка, принимаясь за очередной пирожок. Восьмой.

Вилигарк похлопал немного ресницами и возмутился:

— Я сказал, угоститься, а не съесть все, находящееся в пределах досягаемости! Слушай, ты что сюда, завтракать пришла? Между прочим, если ты не в курсе, прислуга ест в нижней столовой. А здесь она работает.

— Я в курсе, — безмятежно отозвалась Машка. — Просто у вас кормят лучше. А я — растущий организм. Мне витамины нужны.

— Пинки тебе нужны, — не согласился упрямый некромант, вряд ли сумевший бы отличить витамины от тараканов, поскольку ни тех, ни других в жизни не видел. — И побольше. Видимо, в детстве тебя слишком избаловали.

— Видимо, — не стала спорить Машка и цапнула еще один пирожок.

Ну не объест же она могущественного мага! Если что, сбегает и принесет следующее блюдо, в кухне этих пирогов навалом. Просто одно дело — клянчить пирожки для себя и совсем другое — для мессира. Ей самой в лучшем случае пару пирожков дадут, а хозяина уж точно не обидят.

— Ладно, — Вилигарк примирительно кивнул, уловив наигранность ее последней реплики, — садись тогда, будем от тебя толку добиваться.

— Это не вредно? — с опаской спросила Машка.

В последний раз именно с этой фразы началось двухчасовое муторное мытье окон в кабинете английского языка, сочетавшееся с тягостной распевкой неправильных глаголов в разном времени. «Бегин! Беган!» — завывала Машка, размахивая мыльной губкой и с тоской глядя на улицу, где цвело что-то пушистое вроде каштанов и ходили свободные российские люди. А англичанка, сидя в учительской с ключом от кабинета, пила чай с вареньем и булочками. С тех пор Машка не любила иностранные языки.

— Ну не то чтобы очень вредно... — расплывчато ответил Вилигарк. — Но со мной спорить не принято! Садись, я сказал!

— А вы на меня не орите, — обиженно сказала Машка, опускаясь тем не менее в кресло некроманта. Мягкое и теплое, оно было удобным и навевало сон. Машка зевнула и добавила: — На подростков вообще орать бесполезно. Это вызывает у них реакцию отторжения.

С грохотом и треском скелет неудачливого воришки рухнул на пол и рассыпался неаккуратной кучкой. Заклинания Вилигарка, кажется, вовсе не обладали той степенью надежности, каковая приписывалась им непросвещенными обитателями северных провинций. Машка лениво приподнялась. Смутное чувство вины дало о себе знать спазмами в районе желудка. Впрочем, очень может быть, что это была нормальная человеческая реакция на разбросанные по полу кости.

— Потом уберешь, — буркнул Вилигарк. — Закрой глаза. Сейчас я буду на тебя орать, а ты возмущайся. Молча. Про себя.

— Нет уж, — ехидно отозвалась Машка, снова с удовольствием умещаясь в кресло. — Возмущаться я буду про вас. Что мне про себя возмущаться — я хорошая и вполне себя устраиваю.

— А я, значит, тебя не устраиваю, — пробормотал Вилигарк, ловко пристегивая Машкины запястья к подлокотникам.

— Это еще зачем? — вяло спросила она.

Сонливость, тяжелая, липкая и соблазнительная, как медовый чак-чак, наваливалась на нее. Спинка кресла оказалась до отвращения удобной, да еще некромант, критически оглядев Машку, достал откуда-то настоящий шерстяной плед и заботливо укутал им Машкины ноги. Теперь даже еле заметный холодок, пробегавший по каменному полу, не отвлекал ее от дремы. Невероятно хотелось спать. Машке казалось, что она не закрывала глаз уже трое суток и все эти трое суток таскала как минимум мешки с сахаром. Спина, ноги и руки приятно, расслабленно ныли, как это бывает после тяжелой работы.

— Так надо, — внушительно сказал Вилигарк и посмотрел на нее солидно, как профессор на студентку.

Машка, правда, ни разу в жизни профессоров не видела, но предполагала, что взгляд у них на экзаменах именно такой: тяжелый и уверенный, с легкой примесью добродушия.

И она предпочла поверить. Выяснять что-то было лень, она засыпала, и просыпаться для того, чтобы поговорить с некромантом на какую-то незначительную тему, ей не хотелось. Откровенно говоря, она уже забыла, о чем спрашивала его. Спать ей ничто не мешало. Откинувшись на спинку кресла, она закрыла глаза. В воздухе пахло чем-то сладким и приятным.

— Начнем. — сказал мессир Вилигарк, и кабинет его осветился мертвенным зеленоватым светом.

Чья-то рогатая тень промелькнула в дальнем углу. Краем глаза некромант заметил ее, поморщился и сделал резкое движение, словно убивал муху. Беззвучный, но яркий белый взрыв полыхнул там, где только что была тень.

— Ушаст херонов, — пробормотал он недовольно.

Соглядатаи подземного Владыки в последнее время проявляли к нему повышенное внимание и старались присутствовать на всех ритуалах, которые он проводил. Не к добру это, точно не к добру. Как правило, те, кто вызывает у Херона повышенный интерес, довольно быстро переходят под его опеку. Смерть Вилигарка пока не устраивала.

Тщательно создав в голове образ глупой, наглой и бездарной девчонки, некромант обозвал его Машкой и аккуратно предложил спящей прислуге это свое представление. Машка всхрапнула и, не открывая глаз, подскочила в кресле. Пробормотала что-то неразборчивое, но явно ругательное. Магический щит вокруг пояса Вилигарка побледнел и пошел помехами. Некромант предусмотрительно отошел подальше за лабораторный стол, и принялся наблюдать, как наливаются ярким зеленым светом наручники на запястьях девчонки и как оживают подлокотники, за которые он когда-то отдал перекупщику три тысячи резов. Правда, как и подобает хорошему некроманту, вскоре он забрал их обратно — вместе с душой незадачливого спекулянта, но суть не в этом. На три тысячи резов даже в столице, известной своими заоблачными ценами, можно было купить хороший дом с садом, но перекупщик клялся, что подлокотники Отъема Энергии сделаны руками легендарных тэкацу, а потому бесценны. Сейчас Вилигарк был уверен, что глупый торговец не солгал ему. Никем другим не могла быть сделана столь хорошо работающая вещь, как его подлокотники. Кого бы он ни усаживал в это кресло, результат был один: любой магический предмет, подключенный к креслу, отлично подзаряжался, а тот, кто сидел в кресле, не замечал, что с ним происходит что-то необычное. После сеанса, если «батарейка», конечно, оставалась в живых, она была уверена, что усталость ее имеет совершенно естественные причины. Даже коллеги, люди подозрительные и недоверчивые, как положено некромантам, не почуяли ничего необычного. Куда там Машке, глупенькой и, кажется, немного сумасшедшей девочке, мечтающей стать магичкой, что-то заподозрить!

Реторта зарядилась уже почти полностью, а лицо девочки стало совсем бледным, когда зеленоватый свет в лаборатории сменился на агрессивно-белый. Губы Машки изгибались в улыбке — вероятно, ей снилось что-то приятное, — но цвета были уже не естественно-розового, а мертвенного, синеватого. Пальцы перестали отбивать дробь на подлокотниках. Сердце некроманта пропустило один удар. Вилигарк к этому был привычен: некоторые ритуалы требовали, чтобы сердце мага на некоторое время замирало. Но сейчас он попросту испугался. Кресло, в котором Машка сидела, окуталось облаком густого розового тумана. Лицо девочки просматривалось сквозь него еле-еле. Происходило что-то, чему в планах Вилигарка места не было.