Рождение волшебницы. Книга 1. Клад - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Маслюков cтр.№ 10

Золотинке не было тогда еще и двух лет. Колча кружила вокруг «подруженьки», не зная, как подступиться к делу. Временами находило ужасное предчувствие, что чудесная девочка уже исчезла, потерялась – то ли утонула в кадке с водой, то ли подавилась кашей – изверги объявят об этом без зазрения совести, не моргнув глазом и не краснея, а немного погодя выйдут на лодке в море и бесследно канут в его просторе. А то наберутся наглости, чтобы перебраться в один из лучших особняков Колобжега. Колча испытывала болезненную потребность иметь «подруженьку» перед глазами, присматривать за ней и подглядывать. Однако лето сменилось зимними бурями и холодами, и снова вернулось тепло, и ничего не произошло, кроме того, что Золотинка подросла. Подросла, стала повыше, покрепче… и побольше весом.

С каждым месяцем подруженька прибавляла в весе.

Колча подстерегала девочку в гавани, ощупывала и обгладывала ее вожделеющим взглядом, она заигрывала с братьями, вставляя всюду, где можно, свое угодливое «зна-аете что-о?», но не могла преодолеть их настороженности. Свойственное истинно любящим чутье позволяло им угадать в Колчином сердце нечто недоброе. И они ревниво ограждали Золотинку от сладострастных старухиных ласк. Приметив в улочках Колобжега безобразный, лишенный определенных очертаний чепец с обвисшими наподобие слоновых ушей крыльями, братья спешили укрыться в тихом заулке, где ложились в дрейф или, смотря по обстоятельствам, сразу уваливали под ветер, как говорится, шли «на фордачка», то есть, имея полный ветер в корму, удалялись от устрашающего Колчиного чепца, пока вовсе не пропадали за горизонтом.

Заветная мысль Колчи мало-помалу превратилась в страсть, не оставлявшую места для иных чувств и побуждений. Колча стала задумываться; случайные припадки задумчивости сменялись лихорадочным блеском в глазах и неодолимой потребностью в деятельности. Она нашла подходы к некоторым городским колдуньям, которые втихомолку, при снисходительном неведении властей занимались своим незаконным промыслом.

Все волшебное, однако, требовало денег, грошей и грошей за каждое слово, за каждое неуверенное, на ощупь движение новичка во мгле нездешних истин. И когда Колча порядочно порастрясла припрятанные на черный день гроши, она обогатила свою память изрядным запасом бывальщин о ходячих, самодвижущихся и своевольно ведущих себя кладах, об образе жизни их и повадках. Она узнала о двуногих кладах все, что только можно было узнать за деньги.

За деньги же можно было узнать не так много. В конце концов, ей продали и заклятие, да не одно, а два разноречивых, ни в чем не сходных между собой заклятия, что, конечно же, насторожило Колчу с ее цепким, житейским умом. И все же, подозревая колдуний в недобросовестности, в невежестве, по крайней мере, она все чаще склонялась к тому, чтобы испытать сомнительное волшебство при первом удобном случае.

Странным образом, Колча в глубине души, кажется, ожидала неудачи и даже желала ее. Зуд неизвестности был мучительнее, чем опасения неудачи, а возможная неудача, частная неудача все равно уже ничего не могла изменить в самом существе заветной мысли. При том же, здраво рассуждая, Колча видела, что рассчитывать на успех предприятия в ближайшие годы все равно не приходится. Для совершенного успеха нужно было бы прежде всего заполучить подруженьку в полное, безраздельное распоряжение, то есть попросту ее выкрасть. Возможность заполучить подруженьку для обстоятельных опытов могла появиться не прежде, чем подруженька подрастет настолько, что станет хотя бы изредка появляться на людях без сопровождения братьев. До этого времени нужно было считать пять лет.

Пять лет. Непомерный срок этот невозможно было объять рассудком, Колча изнемогала. И наконец она решилась как бы там ни было, наобум и на авось, при первом удобном случае и без случая вовсе испытать приобретенное по грошовым расценкам волшебство.

И вот однажды прекрасным летним днем все обстоятельства созрели, люди сошлись и время настало. Наделавшее много шума происшествие это случилось в рыбацкой гавани Колобжега, где приткнулись к берегу несколько рыбниц, как называют в Поморье одномачтовые промысловые лодки с палубой на треть судна.

Колча привычно отыскала взглядом свежевыкрашенную в желтый и синий цвет рыбницу извергов, а потом сразу же приметила и маленького человечка, бродившего поодаль от взрослой суеты. На Золотинке было белое, немудреного покроя платьишко, синий короткий жилетик с рукавами, скроенный как распашонка, и синяя, облегающая голову шапочка, наподобие капюшона; из-под шапочки выбивались желтые кудри. Девочка кружила по песку, словно бы выискивая что-то под босыми ножками.

Здесь не было пристани; приглубый берег, ровным намытым откосом уходящий в воду, допускал к себе большие суда, а рыбницы просто тыкались носом и бросали сходни. У пенной кромки воды и велась торговля. Колча видела, как Поплева поднял полную серебра корзину, крепкий стан рыбака напрягся, осторожно, но твердо он ступил на гибко прогнувшуюся при первых шагах доску. Торговцы, торговки и их подручники принимали корзины на сухой отмели и тащили их вверх, под городскую стену, где на дороге из битого песчаника стояли тележки и где задумчиво мешкала Колча, разделявшая свое созерцательное бездействие с нервно глядящими по сторонам собаками, бездомными и голодными.

Жужжали мухи, накаленные камни источали духоту. Белая, тонко перемолотая пыль лежала на дороге недвижным слоем. Море, сначала у берегов зеленое, а потом синеющее, далеко за двумя замыкающими бухту мысами совершенно растворялось в голубизне; море обещало свежесть. Терявшийся где-то на просторах ветерок ложился полосами ряби, которые перемежались пятнами гладкой, словно остекленелой воды.

Колча начала спускаться – не к рыбнице братьев, а наискось к другой лодке, и здесь недолго постояла. От жары туго стучала кровь. Так и не уняв сердца, старуха двинулась завороженным шагом к Золотинке.

Скомканная тень легла на песок – Золотинка оглянулась. Под ясным, безбоязненным взглядом ребенка Колча словно увязла. Но девочка смотрела внимательным и спокойным взглядом. Как будто бы поджидала старуху. Терпящий и действующий… они стали одно. В глазах ребенка Колча различила спокойствие обреченного.

– Суй лялю! – лепечущим голоском сообщила подруженька. И протянула палочку с надломленным концом.

«Суй-лялю! – потрясла Колчу догадка. – Суй-лялю!»

Жаром обдало Колчу. Вот, значит, как: подруженька сама откроет заветное слово тому, кто проникнет в тайну! Упоительное единство жертвы и хищника!

Еще хватило у Колчи самообладания торопливо пробормотать оба купленных ранее заклятия, ибо даже в этот миг прозрения и торжества, она не желала терять что-нибудь приобретенное за гроши.

– У-чох-айну-роясь! – Еще сказала: – Мелетили-лиски-фейла! – Голос ее возвысился и окреп, как зловещий призыв ворона: – Аминь! Рассыпься! – прокаркала Колча, занося руку… И обрушила последнее роковое заклятие: – Суй-лялю!

С этим она ударила девочку в темя, словно хотела вогнать в землю.

Золотинка не упала, но онемела, до невозможности закричать.

– Суй-лялю! – остервенело повторила Колча и еще раз треснула Золотинкину головешку сухеньким кулачком.