Монеты на твоей ладони - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Шумилова cтр.№ 80

Все это выглядело как-то странно. За последнее время я не раз и не два ловила спиной чей-то взгляд, но проверив ментал, и не обнаружив ничего, кроме естественного фона и натоптанного мной самой, списывала все на расшалившиеся нервы. Кто знает, может, так оно и было. Но сейчас…

Я вошла в оранжерею, и на всякий пожарный заперла дверь на личный доступ. Может, в самом деле становлюсь параноиком? Черт его знает, может… Внезапно меня осенило, и я чуть не рассмеялась от облегчения. Нет, я точно параноик. Скоро от собственной тени буду шарахаться. Трильхи, крылатые насекомые-однодневки, почти прозрачные и настолько маленькие и примитивные, что их ментальный след практически неразличим, обожали гнездиться в затемненных прохладных помещениях со множеством щелей. А между контейнерами и прочим хламом щелей было предостаточно.

Успокоившись, я сняла с полки тонкий лазерный резак, распотрошила очередную упаковку слайтитного порошка и зачерпнула его маленьким ковшиком. Так, резак, порошок, перчатки, батарея выстроившихся в ряд у стены горшочков (у красивой вещи должно быть красивое оформление. Стандартные гидропонные лотки на это определение никак не тянут), и, конечно же, сами кусты. Можно сказать, все готово к священнодействию.

Потирая руки от предвкушения того, что всей этой красоты скоро будет в несколько раз больше, я начала подступаться с резаком к кусту. Выбрала несколько красиво изогнутых веточек, ни в коем случае не цветущих, иначе не приживется, но обязательно с заложенными цветочными почками – без них кусту неоткуда будет взять материал для воспроизведения. Каменные цветы не имеют единого генетического кода в каждой клетке – в каждом из полуорганических кристаллов растения заложены только функции исключительно данного кристалла. То есть лишенное цветочных почек при черенковании растение цвести не будет вовсе.

Я поставила резак на самую малую мощность, предназначенную для наиболее тонких работ, и начала срезать веточки, тщательно следя за ровностью среза. Потом быстренько обмакнула концы черенков в ковшик и рассовала по горшкам. Срезы на самих кустах тоже нелишне было бы присыпать порошочком – вполне могут вырасти новые ветки. Лет через сто-двести.

Каменные цветы безумно дороги, красивы и редки. Именно в такой последовательности. И безумно медленно растут, как и всякая кристаллическая форма жизни. В естественных условиях их крайне мало, потому как кусту, чтобы вырасти из семени, нужно около полутора тысяч лет. Из черенка – меньше, но все тех же естественных условиях такое невероятное сочетание факторов, как то: ровный отлом по узлу, отсутствие уже цветущих цветов и наличие почек, падение в субстрат, насыщенный достаточным для укоренения количеством слайтита строго под углом не меньше 300 и его неприкосновенность в течение пятидесяти лет… И прочие, не столь существенные факторы, встречаются столь редко, что об этом всерьез никто не говорит.

Я огляделась с заслуженной гордостью. Все растения были выращены мной лично из черенков, привезенных прямиком с Карсы. Мной же и привезенных, кстати говоря. Теперь я обладала состоянием, сравнимым с годовым бюджетом звездной системы средней руки. Пользовалась я им довольно редко, если уж обстоятельства возвышались надо мной подобно Эвересту.

Я тщательно упаковала горшочки в длинный ящик (пока черенки не укоренятся) и прикрепила к нему мини-генератор защитного поля. Полюбовавшись на свою работу, я перешла к следующему кусту особенно редкой разновидности «Королевская Траурница». Я уже занесла руку с резаком, как раздался негромкий стук в дверь.

– Что б тебя!…– пробормотала я себе под нос, – Заходи, что стучишься?

– Здесь вообще-то закрыто.

Я хлопнула себя рукой по лбу, чуть не отхватив резаком добрую треть шевелюры. Мда, склероз крепчал, деревья гнулись. Ментальным импульсом я разблокировала дверь и сделала «сердитые глаза». У Лиса, вошедшего в оранжерею целеустремленным пружинистым шагом человека, направляющегося на деловую встречу, от вида моей перекошенной физиономии сбился шаг и забегали глаза. М-дя, далеко тебе еще до совершенства. Но определенные успехи имеются.

– У-у-ух… – вырвался у него восхищенный вздох, когда он, не зная, куда деть глаза, огляделся наконец по сторонам.

– Согласна, – я только криво усмехнулась. Они на всех так действовали, эти цветочки. Я подвела тонкий луч резака к роскошнейшему, невероятной красоты золотому, с черной бархатистой окантовкой и жилками цветку «Королевской Траурницы» и легко смахнула его себе на ладонь. Цветок, составленный из драгоценных камней совершенной природной огранки, распространял вокруг себя мягкое сияние. И ни одно слово в этом предложении не было метафорой. Оранжерея сияла своим светом – светом тысяч живых драгоценных камней.

– Держи, – я бросила цветок ему, – На память. Он будет расцветать еще несколько столетий, а там предай своим правнукам, чтоб сунули в азот на годик, чтобы не увял.

– Это… те самые? – он поднял на меня изумленные глаза. Ну… Если он не потерял способности удивляться, может, не все потеряно? – Самый дорогой товар в галактике после криптона? У тебя?

А может, и нет.

– Те. Самые. Самое красивое, что есть в этой галактике после драконов, – я бросила на Алекса быстрый взгляд. Без толку. Не понял. Я вздохнула: – Ладно, что случилось? Прямой и обратный потоки не координируются?

– Нет. В смысле, я не по этому поводу, – он выглядел…неуверенно. Регрессируем обратно, к человеческим чувствам? Ню-ню… Я одернула себя. В конце концов, эта сволочность – по большей части не его вина. Не будем передергивать.

– Ну? Я вас слушаю внимательнейшим образом! – боюсь, окончательно удалить ехидство из этой фразы не получилось.

– Хан надолго уехал?

– Кхм… – я подняла одну бровь. Дело еще пока не пахнет керосином, но тревожный душок уже витает в воздухе. Зачем ему Хан? – С чего ты взял, что он вообще вернется? Он вовсе не обязан здесь жить и никогда, собственно говоря, этого и не делает.

– Но он же…

– Всего лишь помогал обустраиваться на первых порах. Тебя натаскал по истории. Мне он совершенно определенно сказал, что все, что нужно, ты уже усвоил и путаться под нашими ногами ему нет никакого смысла. Хотя я, конечно, придерживаюсь другого мнения, – я пожала плечами. – Но если он предпочитает отшельничать, это его право. Так что ты от него хотел?

– Не важно.

– Точно? Я много знаю из того, что знает он.

– Нет, я лучше у него спрошу. Как-нибудь потом.

– Ну-ну, – я покачала головой. Не нравится мне эта таинственность. – Это все?

– Гм… Нет.

– Не сомневаюсь, – я, черт подери, совершенно не расположена ему помогать сообщать мне очередные гадости.

– Сколько осталось до конца обучения? – заданный в лоб вопрос, как и ожидалось, оказался подлянкой высшего качества.

– Тебе как, в книжном эквиваленте? – вырвалась злая фраза. Ну, хватит, а? Сто-о-п! Хватит собачиться! Внутренний голос пнул меня по нечувствительному месту, и я-таки устыдилась своего поведения, хотя посыпать голову пеплом не спешила. – Ладно, еще около трети.