Клятва воина - читать онлайн книгу. Автор: Джульет Э. Маккенна cтр.№ 56

– Кости не сломаны. Кто бы ни бил меня, он знал, что делает.

Меллита осмотрела мои синяки и рваные раны и полезла в корзину.

– Мазь из тысячелистника. – Она вложила горшочек мне в руку.

Но мне сейчас было не до него.

– Это какая-то бессмыслица. Не стал бы я никого грабить средь бела дня. Да и зачем грабить, когда в мешочке у Шива хватит денег, чтобы купить все, что бы ему там ни приглянулось?

– Всему должно быть объяснение. – Меллита внимательно посмотрела на меня. – Как насчет эльетиммов? Возможно, по какой-то причине они захотели убрать тебя с доски? Ты уже сталкивался с их атаками на твой ум. Мог это быть один из их трюков?

Я решительно покачал головой и лишь потом задумался над ее словами.

– Нет, – медленно выговорил я после долгого молчания. – Ледяные Люди… То определенно было нападение извне, кто-то прокладывал дорогу в мою голову и захватывал мои мозги. А это… Я просто потерял себя, все расползалось по швам…

Я невольно задрожал от ужаса, и Меллита, наклонясь вперед, взяла меня за руку.

– Все хорошо, я с тобой.

Она говорила как мать, прогоняющая ночной кошмар, но ее пожатие было ободряющим и придало мне сил.

– Как ты меня нашла?

– Это было нелегко. – Едва заметная улыбка смягчила беспокойство в ее глазах.

– А когда ты меня вытащишь? – Наконец-то я начал схватывать суть.

– Я не могу тебя вытащить, – мрачно ответила Меллита. – Во всяком случае, не сегодня.

Я уставился на нее.

– Но ты ведь должна знать, кому заплатить?

– Все не так просто. – В ее голосе сквозило раздражение. – У нас назначены выборы на следующее полнолуние Большой. Некоторые кандидаты подняли шум по поводу непомерной продажности нынешних членов Магистрата, поэтому никто и слушать ничего не будет, пока не подсчитают голоса.

– Ты говоришь, избранный чиновник не хочет брать взятку? – Я недоверчиво покачал головой. – Релшазские собаки не едят дармовую колбасу? Предложи больше, вот и все. Мессир вернет тебе эти деньги.

– Дело не в деньгах. Что бы вы, тормалинцы, ни думали, но наши выборы производят иногда честных и преданных делу членов Магистрата. И мы считаем, что это лучше, чем прибивать всех к месту арендами и заступничеством патронов ради выгоды тех, кому посчастливилось родиться у нужных родителей. И это именно та вещь, которую рационалисты, на мой взгляд, поняли совершенно правильно.

– Прости.

Я закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. Пока что Меллита – единственный человек, который может мне помочь, и ее ни в коем случае нельзя отталкивать. К чему так выходить из себя!

– И что теперь со мной будет?

– Послезавтра тебя продадут на открытом аукционе рабов. – Меллита подняла крышку своей корзины. – Вот, я принесла тебе одежду, кое-какую еду и воду. Еще я заплатила тюремщику, чтобы перевел тебя в лучшую камеру. Внутри сыра деньги, если понадобится кого подмазать или купить еду, прежде чем я смогу прислать тебе еще. Где же мазь? Ах да, я дала ее тебе…

Меллита продолжала говорить, но ее слова слились в одно бессмысленное бормотание. Я ошеломленно уставился на противоположную стену. Это действительно глупо, но я даже не подумал о подобной торговле, что является, в конце концов, одним из главных фундаментов релшазского богатства, – покупке и продаже рабов.

Мы в Тормалине уже с горсть поколений не торгуем рабами, для нас это – пройденный этап. Но каладрийские лорды никогда не упустят возможности получить причитающееся с должника за счет его тела, а в некоторых случаях и за счет тел его жены и детей. Неплательщики могут проснуться однажды утром и обнаружить, что с них уже снимают мерку для железного ошейника. Затем либо продают прежнему соседу для работы на полях, либо заставляют ковылять по дороге в Релшаз – в зависимости от цен. Лескарские герцоги тоже часто бывают на этом рынке ради двух сотен теплых тел – теперь они смогут снять быстрый урожай вина или хлеба с любой земли, что пару сезонов избегала сражений, и продать его за надежные тормалинские кроны либо каладрийские звезды. С другой стороны, они смогут возместить свои расходы в конце боевых сезонов, продавая пленников, которых удастся захватить, – у тех бедолаг нет богатой родни, готовой заплатить выкуп. Релшаз забирает их всех и продает с прибылью, обычно в Алдабреши, где они живут несколько жалких лет, прикованные к галерам или гнущие спину на каком-нибудь острове, Тримон знает где.

– Тебе придется заплатить, сколько потребуется, чтобы вытащить меня при продаже, – вмешался я в подробное объяснение Меллиты ее соглашения с тюремщиком.

– Конечно, я сделаю все возможное… – Чародейка даже немного оскорбилась.

– Предлагай, сколько нужно, – настаивал я. – Мессир отдаст долг, поверь мне.

– Я верю. Постарайся не беспокоиться. А когда выйдешь отсюда, мы разберемся в том, что случилось, и найдем ответы.

Меллита говорила точь-в-точь как моя мать, когда утешала меня после пропажи щенка. Но и тогда, и сейчас все утешения были напрасны. Бедный щенок убежал в гавань, где, роясь в отбросах вокруг краболовных лодок, свалился в воду и утонул.

Стражник что-то прорычал. Меллита ответила гневным упреком, но все же встала, суя узел мне в руки.

– Держись, мы вытащим тебя при продаже.

– Узнай, нет ли у Шива каких идей! – крикнул я через плечо, в то время как стражник выталкивал меня за дверь, больно тыча палкой в почки.

Воняющий чем-то прогорклым тюремщик провел меня через пару дворов к другому крылу тюрьмы. Деньги Меллиты купили мне комковатый тюфяк, набитый грубой шелухой, в камере на втором этаже с деревянным полом и горстью других узников. Я осторожно сел спиной к стене и развязал узел; верхний слой оказался простой льняной рубахой и парой старых штанов. Судя по одеянию моих сокамерников, ничего другого здесь не дозволялось. Изношенное полотенце было обернуто вокруг кожаной бутылки с водой, свежего хлеба и кремово-желтого сыра. Его острый запах подсказал мне, что я действительно проголодался. Смочив уголок полотенца, я кое-как счистил грязь с лица и рук, но на этом остановился. Вода будет нужна для питья, чтобы не подцепить тюремную лихорадку из той жидкости, что будут давать нам тюремщики. Съеденная половина хлеба придала мне мужества, и в одежде я сразу ощутил себя не столь уязвимым.

Несколько узников разглядывали меня, кто с большим, кто с меньшим любопытством. Я встретил их взгляды без вызова, но с достаточной непреклонностью, чтобы они первыми опустили глаза. Убедившись, что за мной не наблюдают, я на ощупь вынул пакетик вощеной бумаги, вплавленный сыр, и сунул его в штаны. После чего медленно осмотрел своих товарищей по несчастью, стараясь не ловить ничьих взглядов и не смотреть ни на кого слишком долго, чтобы не спровоцировать драку. Остальные узники сидели на своих тюфяках или глазели в зарешеченное окно. Большинство были немногим старше меня и довольно упитанные, с лицами, обветренными от жизни под открытым небом. Никто не разговаривал, поэтому я не мог определить, откуда они родом, но так как я не собирался здесь засиживаться, то не видел никакой пользы в завязывании знакомств.