Древний. Катастрофа - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Тармашев cтр.№ 28

Директор по науке провожал взглядом мельтешащую фигуру профессора, от чего у него начала кружиться голова.

— Ядерный заряд оставлять на поверхности нельзя. Ни в коем случае. Совершенно непредсказуемо, к чему это может привести. Никто не знает, что будет через пять, десять, или более лет, — академик терпеливо излагал аргументы. Вот уже второй час они с Управляющим пытались убедить главного медика в необходимости организации экспедиции на поверхность. — Кроме того, приборы фиксируют увеличение ионизации воздуха в шахте побывавшего в осаде лифта на три десятитысячных процента, а это означает, что герметичность шлюза нарушена. Нет ни необходимости, ни возможности сейчас проводить поиск и устранение разгерметизации, надо принимать оперативные меры, и в наших силах забетонировать шлюзовую камеру наверху, причём мы можем сделать это достаточно быстро. И наконец, Внешние знают, где находится похищенная РЛС, мы сможем задействовать её для попыток связи с другими выжившими, как и планировалось нами ранее. Плюс установка приборов для изучения внешней среды. Нам необходима эта экспедиция!

— Но посылать туда Внешнюю группу означает своими руками сократить им жизнь! — не сдавался профессор.

Всю свою жизнь он посвятил спасению людей, и сейчас всё его естество восставало при одной только мысли о выходе смертельно больных людей на поверхность.

— Послав туда других, мы получим новых обречённых на гибель. При этом цели операции могут и не быть достигнуты, — не отступал Управляющий, — и что тогда? Будем посылать снова и снова? А Внешняя группа гарантированно проведёт все необходимые действия за один цикл антирада. И потом, они будут одеты в скафандры радиационной защиты, что существенно снизит дозу поражения.

— Хочу также напомнить, что помимо ядерного заряда на поверхности остался грузовик с медикаментами, в том числе и антирадиационными препаратами. Они тебе пригодятся, Иван Николаевич, и Внешние смогут найти машины быстрее, чем кто другой. И вообще не факт, что кому-то другому удастся их найти, — академик машинально размешивал ложечкой давно уже остывший чай. — На поверхности ночь и сильные ветры, переносящие огромные массы пепла, пыли и снега, все следы уже давно занесены.

— Я всё это слышу уже битый час! — заявил профессор.

Руководитель внутри него боролся с врачом. Первый хорошо понимал неизбежность организации выхода на поверхность, отдавая себе отчёт в том, что предлагаемый вариант являлся наилучшим с точки зрения минимизации опасности, грозящей оказавшимся в условиях внешней среды людям. Но второй не желал мириться с той жуткой ценой, которую снова придётся заплатить сотрудникам Внешней группы. Седой профессор вернулся в своё кресло и закрыл глаза. Внутренняя борьба давалась ему нелегко, с каждой потраченной на раздумья секундой он словно старел на год, маленькая поникшая фигурка, сидящая в огромном кресле, вдруг оказалась подобна крохотной песчинке, случайно занесённой ветром на широкий лист кувшинки. Наконец главный медик вяло пошевелился и с тоской произнёс:

— Как я буду после этого смотреть им в глаза?

Директор по науке возвращался к себе в кабинет. Он был мрачен, и попадавшиеся навстречу сотрудники спешили оказаться поближе к стене, уступая ему дорогу. Только что закончившаяся встреча Совета с сотрудниками Внешней группы оставила на душе тяжёлый осадок. Академик поразился, с каким мужеством эти люди восприняли известие о своей скорой смерти и тех немногих днях жизни, что ещё оставались у них. Тринадцать пар глаз спокойно смотрели через стекло перегородки с трёхметрового расстояния, а ощущение было такое, будто все они глядят в упор и только на него. Академик с трудом поборол в себе почти непреодолимое желание опустить глаза. Когда-то очень давно, будучи мальчишкой, он увлекался старинными, ещё плёночными фильмами позапрошлого века. Ему вспомнилась картина, где несколько героев отправлялись навстречу многократно превосходящему по численности врагу, ценой своей жизни спасая мирных стариков, женщин и детей. В память тогда врезалась фраза: «Профессионал не хочет умереть и не ищет смерти. Но он всегда к ней готов». И сейчас перед глазами у него стояли лица людей Внешней группы, невозмутимо выслушивающих просьбу Совета о ещё одном выходе на поверхность. Главный медик сам вызвался рассказать Внешним о неизбежности смерти и последствиях вторичного появления во внешней среде.

— Это мой крест, — сказал он за минуту до начала встречи, — и мне его нести.

Уже после, когда Совет расходился, академик видел, как стекавшая по щеке седого профессора слеза утонула в глубоких морщинах. Он и сам тогда с трудом сдержал эмоции. Учёный специально изучал личные дела Внешней группы. Все бывшие военные, все принимали участие в боях, многие имели ранения. А их командир и вовсе провёл полжизни в локальных войнах и конфликтах, и в службу охраны Бункера попал после серии тяжелейших операций, где ему буквально чудом спасли жизнь. Обидно и больно было сознавать, что людям, уцелевшим в кровопролитных сражениях и пережившим гибель цивилизации, придётся умереть после того, как отгремели последние взрывы и выстрелы. Директор вздрогнул, вспоминая, как командир Внешних, выслушав доводы о необходимости повторной экспедиции, улыбнулся и абсолютно спокойно произнёс:

— Я пойду. Скучно неделями отлёживать бока на больничной койке. Так от тоски можно умереть быстрее, чем от болезни. Даже жаль, что выходить надо лишь один раз.

В тот момент на лицах Внешних появились улыбки. Сила духа этих людей внушала уважение. Академик подумал, что ещё долго будет видеть во сне их глаза.

Директор по науке отогнал тяжёлые мысли и заставил себя собраться. Необходимо подготовить экспедицию к выходу. И надо будет создать специальную группу, которая станет работать над усовершенствованием защиты от внешней среды. Когда-нибудь, рано или поздно, кому-нибудь придётся снова покинуть бункер, и к тому времени стоит усвоить сегодняшний урок.

Скафандр радиационной защиты был явно не предназначен для залезания на броню. Не порвать бы, усмехнулся Тринадцатый. Да, неудобная штуковина, движения сковывает прилично. Но защищает хорошо, а ради этого определённые неудобства можно и потерпеть. Майор полез в кабину бульдозера, который должен пойти первым, пробивая дорогу, и хлопнул по плечу сидящего за рычагами Четвёртого:

— Как?

— Порядок. Солярки хватит ещё километров на пятьдесят, и у «Коробочки» примерно столько же, — Четвёртый пощёлкал тумблерами управления прожекторами, проводя финальную проверку, — надо бы покопаться в лагере, где машины горели, я там видел несколько бочек, их взрывом раскидало. Может, найдём ещё.

Майор согласно кивнул и вышел в эфир:

— Я — Тринадцатый. У нас всё готово к подъёму, можно начинать.

— Вас понял, начинаю подъём, — откликнулся дежурный оператор, и через пару секунд лифтовая платформа пошла вверх, плавно набирая скорость.

Экспедицию снарядили основательно. Научники перебрали до винтика трофейные машины, провели полную дезактивацию и обслуживание, добавили прожекторов, а на бульдозере даже защитили кабину противорадиационными материалами. В десантном отделении БТР были аккуратно уложены небольшие увесистые контейнеры приземистой формы, внутри которых находились какие-то научные приборы, предназначенные для установки на поверхности. Все они были заранее активированы, их оставалось лишь уложить на землю и заякорить. К бульдозеру был прицеплен довольно большой термос с освинцованным пенобетоном, предназначенным для заливки повреждённого шлюза. Термос неторопливо вращался вокруг своей оси наподобие обычной бетономешалки, деловито жужжа электродвигателем, словно большой майский жук.