Тень Аламута - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Басирин cтр.№ 56

Зейд и Балак насмешливо переглянулись.

— Удивительны слова твои. Великий человек — и такое низкое падение. — Глаза Балака нехорошо блеснули. — Город не принадлежит тебе, нечестивец! Иса владеет им. И все знают, кого ты привечал в своем дворце. Но мы согласны забыть о твоих прегрешениях. Более того: я сам позабочусь о твоем подарке.

Он набрал побольше воздуху и продолжил:

— Я подарю твоей жене самое ценное, что у нее может быть. — Обернувшись к Марьям, он приказал: — Скажи: принимаю!

— Принимаю, — растерянно пискнула девушка. — А что именно?

— Не что, а кого. — Зейд постно потупил глазки: — Ты только что приняла Хасана своим рабом. А по установлениям шариата, муж не может быть собственностью жены. Ваш брак считается недействительным. И поскольку невольник не входил к женщине, то эмир может познать ее, не погрешив тем самым против ислама.

— Ах ты, мразь!

Хасан бросился на целителя. Аллах ведает, чем кончилась бы драка, не подоспей друзья эмира. Бунтовщика усмирили. Не скрывая нетерпения, Балак схватил девушку за полу абайи:

— Пойдем же, голубка. О, услада сердца, о родник и пустыне. Сады твоего тела изнывают в ожидании дождя.

Мир поплыл вокруг Марьям. Ноги ослабли, в горле пересохло. Она бросилась бежать, но, не сделав и трех шагов, упала.

— Эмир внушил ей сильную страсть, — усмехнулся Зейд.

Балак повелительно хлопнул в ладоши:

— Эй, старухи! Отведите ее в мой шатер и подготовьте, чтобы мог я насладиться близостью с нею. — Он подмигнул Хасану: — Что, манбиджец? Понял ты, каким безумием было противиться моей воле? Когда я поведу правоверных в газават…

Договорить ему не пришлось. Из темноты вынырнул встревоженный Майах:

— Повелитель! О повелитель!

— Ну что еще, проклятый пес? Говори да побыстрее!

— Франк прибыл. Из Манбиджа, с посольством!..

— Франк?.. Какой еще франк?..

Вопрос оказался излишен. За Майахом уже вели рыцаря в желто-зеленом плаще.

— Опять ты?! — поразился Балак. — Ты еще жив?!

— Повелитель отправил его к Исе, — напомнил Зейд. — Чтобы пригласить на свадьбу.

— Ай-ай-ай! Какое несчастье! — схватился за голову Балак. — Ты опоздал, неверный, совсем чуть-чуть опоздал. Не будет свадьбы. О несчастный Хасан!

Франк захрипел, пытаясь что-то сказать.

— Дайте ему воды, — приказал эмир. Двое курдов бросились выполнять повеление.

Крестоносец пил жадно, фыркая и захлебываясь. Глаза его смотрели дико и страшно, как у ястреба, настигающего жертву. Вот он отшвырнул чашу и спросил:

— Балак — ты?

— Клянусь тем, кто воздвиг небеса, я! Кто же еще?

— Тебя мне и надо!

Франк вырвал из-за пояса курда нож. Воины ринулись безумцу наперерез, но не успели. Всполох света — пламя в клинке. Лезвие ударило эмира в живот.

Иногда принцессу посещали крамольные мысли. Быть может, стоило набрать настоящих шутов вместо храмовников? Те хоть сведущи в своем ремесле. Мелисанда уперла руки в бока:

— Сир Гуго! Идите скорее сюда, мессир! Полюбуйтесь на эти рожи.

— А че? — заныл Жоффруа. — Че мы сделали?

— Че мы сделали, Ваше Высочество! — рявкнул магистр. — Что за манеры?! И что за вид? Почему вы с братом Аршамбо едете на одной лошади?

— Позвольте, мессир, — вмешался Аршамбо, — я всё объясню. Наш капитан — отпетый мерзавец. Воистину я чувствовал себя святым Варфоломеем.

— Это тот, с которого содрали кожу, — робко подсказал Жоффруа.

— Три шкуры! Девять! Никогда не видел, чтобы человеку так везло. Мессир, он метал кости, как лев святого Иеронима!

— Но почему, скажи мне, ты никогда не проигрываешь своего коня?

Аршамбо закатил глаза. На глупые вопросы отвечать тяжелее всего. Это вам подтвердит любой ребенок, особенно после беседы на тему «Когда же ты, наконец, станешь ответственным, солидным человеком?».

— Мессир, коняга Жоффруа двоих не унесет. Поэтому…

Магистр нахмурился:

— Так, значит, вступая в игру, ты наполовину ожидал проигрыша? Что по этому поводу говорит устав?

— У флорентийца славный кот,

— отчеканил Аршамбо. -

Котом гордятся флорентийцы.

Храмовником зовется тот,

Кто грома битвы не боится.

— Вот именно. Назначаю вам покаяние, канальям. — Он ткнул пальцем в грудь Жоффруа: — Ты. Делай что хочешь, но лошадь верни. Времени даю — до часа третьего. Ты же, Аршамбо, отправляйся в Антиохию. Отыщешь Исаака бен Бецалела, что живет неподалеку от Башни Двух Сестер. Повтори!

— …бен Бецалел. Две Сестры. Отыскать. Да я разберусь, мессир! Не впервой.

— Потому и беспокоюсь, что не впервой. Разведаешь, что да как. Притворись, будто собираешься остановиться в Антиохии, но стеснен средствами. Торговаться можно хоть до упаду. Платить нельзя. Выясни, ждет ли Исаак гостей да каких.

— Слушаюсь, мессир!

— И главное: без драк. Никого не убивать. Понял? Возможно, там будут ассасины — их не трогать.

— Ассасинов? Мессир, да я же им ноги повыдергиваю! Как Самсон филистимлянам!

— Я помню Библию, Аршамбо, — сухо заметил де Пейн. — Не надо как с Самсоном. Орден в тебе пока еще нуждается. Остерегайся Далил и не пей много.

— Слушаюсь. Всё сделаю, мессир, как вы сказали.

— Благословляю твой путь. Ну с Богом, брат Аршамбо!

Нежно-персиковые облака плыли над гаванью Святого Симеона. Орали чайки на мусорных кучах. Море дышало утренней прохладой. Со стороны моря несло рыбьей чешуей и гнилой капустой, а также смолой, сталью и дымом — всеми ароматами портового города.

Город был такой, какой есть, без притворства и глупого кокетства. Труженик и вояка, он просыпался, чтобы принять в свои объятия новых паломником, купцов и солдат. Корабли приходили и уходили. Словно прибой, оставляющий после себя пену, крабов и водорослевые бороды, они оставляли на причале разноцветную толпу. Бедуинов в белых куфиях, византийцев в узорчатых туниках, евреев, турок, армян. Горстка храмовников просто затерялась в этом новом Вавилоне.

Путешественники прибыли в гавань вчера вечером. Как ни мечтала Мелисанда об Антиохии, с ходу осмотреть город ей не удалось. Гуго наотрез отказался выпускать ее с постоялого двора, даже в сопровождении Аршамбо и Жоффруа. Особенно в их обществе! Оставалось утешаться тем, что гавань Святого Симеона — это еще не сама Антиохия.

Главное свидание с любимым городом откладывалось на завтрашний день.