У нас с Каэдэ три дочери: старшей сейчас тринадцать, а близняшкам – одиннадцать. Наш первый ребенок – копия матери, без малейшей печати Племени. Близняшки похожи во всем друг на друга, даже в кикутских линиях на ладонях. Люди их боятся, и не напрасно.
Десять лет назад Кенжи выяснил, где живет мой сын. Тогда мальчику было пять. С тех пор мы за ним приглядываем, и я никому не позволю причинить ему вреда. Я много думал о пророчестве и пришел к выводу, что если такова моя судьба, то ее все равно не избежать, а если нет – ведь пророчества, как и молитвы, исполняются неожиданным способом, – тогда лучшее решение – ничего не делать. Вспоминая, как я даровал смерть приемному отцу Шигеру, быструю и достойную смерть воина, как смыл оскорбление и унижение, нанесенные Йодой Садаму, я все больше склонен считать, что сын принесет мне избавление от физической боли, и я буду рад уходу в мир иной с его помощью.
Однако моя смерть – это уже другое сказание об Отори, и рассказывать о ней не мне.