Эльфийская кровь. Книга 1. Прозрачный старик и слепая девушка - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Ленский cтр.№ 31

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Эльфийская кровь. Книга 1. Прозрачный старик и слепая девушка | Автор книги - Владимир Ленский

Cтраница 31
читать онлайн книги бесплатно

— Вам нравится ощущение опасности? — спросил Гион, сам понимая, как пошло, как банально и плоско прозвучала фраза.

Но его собеседники не поморщились и не отвели ясных, сияющих глаз.

— Можно произнести эти слова, — согласился один. — Можно найти другие, более красивые.

Опасность заставляет нас чувствовать себя живыми, — сказал второй. — Бессмертными. Потому что любой из нас может умереть.

— Разве Эльсион Лакар могут умереть? — удивился Гион.

Все четверо разом засмеялись, негромко, дружно, и Гион ощутил, какая крепкая связь, какая глубокая любовь существует между ними. И еще юношу пронзила благодарность, потому что в это мгновение он понял: они желают принять его в свое братство. И, поддавшись порыву, Гион раскинул руки и обхватил своих новых товарищей за плечи.

— Эльсион Лакар может быть убит, — сказал один из них просто. — Любой из нас. Мы так же хрупки, как и обычные люди. И то, что прячется в тумане, знает об этом. Оно испытывает муки голода. Оно желает крови.

— Я поранился там, в тумане, и оно пило мою кровь, — сознался Гион. — Однако я до сих пор не понимаю, что это может означать.

— Ты видел там что-нибудь кроме тумана и того существа?

Гион покачал головой. Его новые знакомцы переглянулись.

Потом один сказал:

— Мы назовем тебе свои имена. Если мы понадобимся тебе, окликни. Может быть, в тот миг, когда ты окажешься один в тумане, кто-то из нас будет поблизости.

А второй добавил:

— Потому что люди, что бы мы ни говорили, куда более хрупки, нежели Эльсион Лакар.


Второй раз Гион увидел Ринхвивар ночью, когда обе луны уже поднялись на небо. Та часть дворца, где крыша размыкалась над небом, была ярко освещена факелами, но в самой сердцевине ее имелось темное пятно, где не горело ни одного огня.

Гиона, облаченного в длинное красное одеяние, вели под руки две женщины. Они и одевали его, не слушая ни вопросов, ни возражений, они закрывали его лицо широкой черной повязкой, чтобы он не мог видеть происходящего, пока не придет время.

Мир странно плыл вокруг Гиона. Прежде ему не доводилось бывать таким беспомощным, настолько зависеть от чужих рук, от чужой воли, и неожиданно у него закружилась голова, как от опьянения. Он научился улавливать ритм шагов своих спутниц и подражать этому ритму. Идти стало легко. Теперь он не шел даже, а как будто пролетал по воздуху, и пространство послушно подчинялось каждому его желанию.

На мгновение ему показалось, что его несут, но нет — ноги ощущали каменную кладку пола, а затем и холодное, почти ледяное прикосновение травы, мокрой и готовой порезать кожу.

Вокруг шумели голоса, и воздух колебался. Гион научился различать то, о чем сообщали ему эти колебания: густая теплая волна означала близость горящего факела, прохладная, короткая — взмах чужого плаща. Он гордился этим своим новым тайным умением.

Он не был пьян — за весь день его угостили только мягкими лепешками и родниковой водой. Ринхвивар почти не разговаривала с ним. Сказала только, что он должен подчиняться всему — что бы с ним ни сделали.

Он догадывался о многом. О том, что в свете факелов странно изменились стены дворца, где каждое украшение наполнилось живыми тенями, и всякая тень хозяйничает в собственном закутке, придавая всему узору новый объем и видоизменяя его в зависимости от собственных капризов. О том, что повсюду выступили теперь прекрасные, странные лица Эльсион Лакар, доселе сокрытые среди деревьев, в глубине дворцовых покоев. Шум собственных мыслей оглушал Гиона, и он не сразу различил музыку, сперва отдаленную, затем все более близкую. Она сливалась с голосами, с шелестом ветвей, но затем сразу выступила на их фоне как нечто отдельное, вполне определенное и отчетливое.

Играл какой-то струнный инструмент, вроде арфы. Гион хотел спросить, деревянный у него корпус или костяной — почему-то этот вопрос неожиданно начал его интересовать, — но затем вдруг понял, как глупо это покажется его спутницам.

Они вели его уверенно и быстро, минуя повороты, заворачивая за углы, не позволяя зрителям притрагиваться к своему подопечному.

Музыка делалась громче и ближе, а движение токов воздуха изменилось, так что Гион своим новым, обостренным чутьем понял, что они вышли под открытое небо, хотя вряд ли покинули дворец. Он сделал еще несколько шагов, и неожиданно его отпустили.

Теперь он стоял совершенно один. Миг ему чудилось, будто он оказался в полном одиночестве посреди огромного, пустого мира. Он медленно протянул руку и обвел вокруг себя. Пальцы не наткнулись ни на одну преграду.

Гион замер так, словно его парализовало. Мысль снять повязку и оглядеться не приходила ему в голову. Он понял, что музыка замолчала. Но это не показалось для него удивительным: в пустом мире, где нет дружеских рук, где не горят факелы и никто не взмахивает плащом, не посмеивается, не переговаривается, не играет на струнном инструменте в костяном или деревянном корпусе, — там не может быть ни голосов, ни музыки.

«Что у меня осталось? — подумал Гион смятенно. — Только кровь, что шумит в моих ушах, и еще... небо».

Он знал, что крыши здесь нет, и небо рядом. Осторожно, словно боясь поранить кого-то, кто может оказаться наверху, Гион потянулся и поднял руки над головой. Ему почудилось, будто он нащупал нечто, за что можно ухватиться, и осторожно прикоснулся к этому. Оно упруго тронуло ногти, чуть вдавилось в подушечки пальцев.

От волнения Гион переступал на месте. Его вновь охватило ощущение полной невесомости, легкости всего тела. В тот миг — странное дело! — он не думал о том, что Эльсион Лакар подвергают его испытанию. Подобная мысль даже в голову ему не приходила, и он не беспокоился о том, что может опозориться, поступить неправильно. Не испытывал он и гордости за свое поведение — ведь он, возможно, сейчас демонстрирует свою состоятельность! Показывает свои силы, возможности и выдержку всему народу Ринхвивар!

Ни одно из подобных чувств даже близко не подбиралось к сердцу Гиона. Он вообще перестал думать о самом себе.

Невесомость делалась все более повелительной, и ему все труднее было удерживаться на ногах. Нечто завладевало Гионом, пыталось перевернуть его вниз головой, заставить глупо дрыгать руками и ногами, чтобы вернуть голову в подобающее ей положение и опустить ноги долу.

Он вытянулся еще сильнее. Он понимал, что невесомость — иллюзия, которая была порождена долгой беспомощностью, лишенностью собственной воли, быстрым слепым путешествием через дворец. Но эти соображения остались где-то на окраине сознания. На самом деле все мысли Гиона были совершенно новыми. Прежнему Гиону они никогда не приходили на ум.

Он думал о небе над головой и о той опоре, которую нащупал и с которой ни за что не желал расставаться. Он попробовал повиснуть на ней. Затем отпустил руки, потому что она сама обвила его, коснулась и тихо, плавно приподняла.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению