Дамы из Грейс-Адье и другие истории - читать онлайн книгу. Автор: Сюзанна Кларк cтр.№ 8

Однажды (это случилось в последний день визита Стренджей) миссис Филд, мисс Тобиас и Кассандра гуляли в пустынных холмах над Прощай-Милостью. Ветер, напоенный солнцем, шевелил высокие травы. Свет и тени сменяли друг друга с такой быстротой, что казалось, будто в небесах хлопают громадные двери. Кассандра давно уже сняла с головы шляпку и сейчас раскачивала ее на ленточках. Внезапно она увидела человека на черной лошади, направлявшегося к ним.

Подъехав, мистер Стрендж начал болтать о погоде и красотах пейзажа, и за пять минут наговорил больше, чем за предыдущие две недели. Дамам было нечего сказать в ответ, но мистер Стрендж принадлежал к той породе джентльменов, которых подобные препятствия не смущают.

Он рассказывал о своем удивительном сне.

— В деревне мне говорили, что волшебник не должен пересказывать свои сны, чтобы неосторожно не впустить их в мир. По-моему, это полная ерунда. Мисс Тобиас, вы изучали этот предмет. Что скажете?

Мисс Тобиас не ответила.

Стрендж продолжил:

— Сон приснился мне при весьма примечательных обстоятельствах. Прошлой ночью я положил под подушку некие косточки, которые попали ко мне в руки совсем недавно. Узнай об этом миссис Стрендж, она бы не смолчала. Впрочем, полная откровенность между супругами иногда бывает излишней, не правда ли, миссис Филд?

Миссис Филд хранила молчание.

— Мне снилось, что я разговариваю с одним весьма привлекательным джентльменом. Я помню его черты совершенно отчетливо, хотя никогда не видал его раньше. Незнакомец долго не хотел пожимать мне руку — поначалу я не понимал, почему. Он выглядел смущенным и слегка пристыженным. Наконец джентльмен протянул мне — нет, не руку, а крошечную лапку, поросшую серым мехом. Мисс Парбрингер, я слышал, что вы рассказываете деревенским детям удивительные истории. Не расскажете ли мне эту?

Мисс Парбрингер молчала.

— В день нашего приезда в Прощай-Милости появились и другие люди. Где они теперь? Где тот юноша — или это была женщина? — который сидел в двуколке? Я видел только хрупкую, закутанную в темное фигуру.

— Мисс Пай вернулась в Рейгейт в нашей коляске. Наш кучер Дэви отвез ее в родительский дом к матери и тетушке. Славное семейство они так любят ее, и уже не чаяли дождаться возвращения бедняжки, — ответила мисс Тобиас.

— А Джек Хогг, слуга капитана?

Мисс Тобиас улыбнулась.

— Он понял, что пребывание в Прощай-Милости не принесет ему ничего хорошего, и решил, что пора уносить ноги — только его и видели.

— А Артур Уинбрайт? А Фредерик Литтлуорт? Дамы молчали.

— Ах, сударыни, что же вы наделали?

После непродолжительного молчания заговорила мисс Тобиас:

- В тот вечер, после того, как капитан Уинбрайт и мистер Литтлуорт… оставили нас, я кое-кого видела. В противоположном углу коридора возникла смутная фигура — высокая и стройная, с распростертыми крыльями за плечами. Мистер Стрендж, я — женщина высокая, и крылья эти бились над моими плечами.

— Полагаю, то было ваше отражение.

— Отражение? Но как? В этой части дома нет зеркал.

— И что же вы делали? — спросил мистер Стрендж немного нервно.

— Я произнесла вслух слова Йоркширской игры. Никогда не поверю, что они вам незнакомы, — мисс Тобиас насмешливо улыбнулась. — Кажется, мистер Норрелл родом из Йоркшира?

— «Приветствую тебя, повелитель, и призываю тебя всем сердцем», — произнес Стрендж.

Мисс Тобиас кивнула.

В разговор вступила Кассандра:

— Бедный, вы бедный, тяжело вам приходится. По указке мистера Норрелла вы должны писать то, во что в глубине сердца сами не верите. Посмеете ли вы вернуться в Лондон и рассказать эту странную историю? Или решите, что Король-ворон, магия диких созданий и женская магия — пустые бредни, которых мистер Норрелл на дух не переносит. Вы — не ровня нам, мистер Стрендж. Нас трое, и между нами царит согласие. Вы, несмотря на весь ваш ум, живете в разладе с собой, да и со всем миром. Когда ваш разум примирится с вашим сердцем, возвращайтесь в Прощай-Милость — и тогда вы спросите нас, какой магией мы владеем.

Теперь пришел черед Стренджа замолчать. Дамы из Прощай-Милости попрощались и удалились. Только миссис Филд на прощание одарила волшебника улыбкой (надо признать, весьма жалостливой). Спустя месяц после возвращения Стренджей в Лондон мистер Вудхоуп, к своему удивлению, получил письмо от политика сэра Уолтера Поула. Мистер Вудхоуп не был представлен этому джентльмену, тем не менее, сэр Уолтер предлагал священнику богатый приход в графстве Нортгемптоншир, в местечке Грейт-Хизердейл. Мистер Вудхоуп решил, что щедрое предложение — дело рук Стренджа, ибо сэр Уолтер и Стрендж слыли друзьями. Священнику не хотелось оставлять Прощай-Милость и мисс Парбрингер, но он утешался мыслью, что прелестные юные дамы обитают и в Нортгемптоншире. Если же надеждам не суждено сбыться, что ж — богатство скрасит ему одиночество.

Узнав об отъезде мистера Вудхоупа, мисс Парбрингер только улыбнулась и в тот же день отправилась гулять на холмы, навстречу осеннему ветру. С ней были подруги — миссис Филд и мисс Тобиас — свободные (любила говаривать мисс Парбрингер), как любая женщина в королевстве.

С малых лет жила я в доме доктора Куинси, что на той стороне Гиблого холма. Иногда в зимние сумерки Гиблый холм (где обитает Чудный народец) казался мне длинным бурым кораблем посреди сумрачного моря. Далекие огоньки сияли на фоне темных дерев, словно серебристые звезды.

Матушка моя состояла при докторе кухаркой и прислугой по дому. Доктор Куинси (безобразный лик, словно плохо нарисованная лошадиная морда; скудная бороденка; тусклые слезящиеся глаза) был стар и учен. Добрая душа, старик сразу распознал во мне то, что укрылось от матушкиных глаз, ибо истинное мое призвание состояло вовсе не в том, чтобы сбивать масло, печь кексы и прясть, как мечталось матушке, а в изучении древней истории, латыни и греческого. Во всем этом доктор меня наставил и желал приобщить также к древнееврейскому, алгебре и геометрии, но время сыграло с ним злую шутку, и прошлым летом старик покинул сию земную юдоль.

На следующий день после смерти доктора матушка испекла пять пирогов. Ныне злонамеренные завистники отверзают уста свои, и ложь вылетает оттуда и гуляет по свету, однако правда в том, что пироги (испеченные моей матушкой) были премаленькие. Терзаемая внезапным и великим голодом, я съела их все, что и стало причиной нашей ссоры. В сердцах матушка предсказала мне ужасные несчастья (бедность, брак с нищими, цыганами и прочие скорби). Однако, как говаривал мистер Обри, [7] такую красу не скроешь, и вскоре я стала женой сэра Джона Соурестона и поселилась в Пайперс-холле.