– Кортишейн. Значит, ты его всетаки вывел.
– Вывел. И оказалось, что от него есть толк.
– Он потопил боевой бьонарский корабль, – спокойно заметил Галлико. Но глаза Артимиона уже закрылись.
Они оставили его, спящего, и вернулись на палубу, радуясь чистому воздуху и брызгам после пропахшей порохом и бойней тесноты меж тиковых переборок.
– Он будет жить, – пылко воскликнула Мириам. – Должен. Без него Ганеш Ка пропадет.
– Бьонарцы не прекратят поисков, – спокойно напомнил ей Рол. – Теперь они имеют представление о том, где мы.
Мириам холодно оглядела его.
– Мы?
Галлико водил лапой тудасюда вдоль поручня шканцев.
– Этот корабль впитал нашу кровь. Теперь он воистину наш.
– Можно и так смотреть на вещи, – согласился Рол. Он был очень утомлен.
– Починка займет тричетыре недели, и это самое меньшее.
– Я так и прикинул.
– Мы единственный корабль, на который пока что может рассчитывать город, Рол. Все остальные затонули или ушли.
– Мы и сами того гляди потонем, брат. – Но шутка у Рола вышла неудачная. Галлико поглядел на него в упор.
– Надо возвращаться домой. Мы должны объединить наш народ.
Рол не смотрел на полутролля, а оглядывал пеструю толпу, разместившуюся на разоренной палубе его корабля. Мужчины, женщины, дети на корточках среди подсыхающей крови и обломков. Мириам, прожигающая его взглядом, с тонкокостным лицом, полным недоброго сомнения. Элиас Крид с сияющей на солнце проседью в бороде. Так много лиц, и все обращены к нему.
– Полагаю, должны, – согласился он.