Архоны Звезд - читать онлайн книгу. Автор: Элисон Бэрд cтр.№ 77

— Но вы, наверное, хотели бы остаться один, — сказала Джемма. — Прошу прощения, что оторвала вас, я ухожу, ваше величество.

И она попыталась уйти.

— Нет-нет, я рад вашему приходу. — Он поколебался, потом протянул руку. — И я приду к вашим родным. Вы правильно сказали: мы хотя бы можем облегчить друг другу ожидание.

Аурон и его всадники ворвались в небо Омбара из эфирного разрыва, невидимо повисшего в воздухе. Под ними простиралась охряно-красная пустыня. Дракон снизился, скользя над обрывами, утесами, столовыми горами, высушенными руслами, сопровождаемый собственной черной тенью. Йомар подумал, что местность похожа на Муандаби в период засухи, только еще хуже, потому что весь этот мир — одна большая пустыня, и засуха не кончается никогда. Мохарцы много рассказывали историй о месте последнего пребывания проклятых, но он никогда не думал, что такое место есть на самом деле. Сейчас он поверил. Говорили, что на Омбаре — только один оазис: узкая полоска, опоясывающая его жуткими трясинами в вечных сумерках. И это было не убежище, а гнездо чудовищ.

Вскоре они увидели впереди каменные башни, краснеющие на фоне полосы сумерек востока, торчащие прямо из пустынной равнины. Это не были естественные образования, подобные тем, что они видели раньше в пустыне, но выветренные пирамиды и стены, воздвигнутые руками людей или чьими-то еще, а ущелья между ними — это были улицы, заполненные сейчас темнотой.

Эйлия! Эйлия! — кричала Лорелин, посылая мысли в Эфир во время полета над безмолвным городом.

Аурон и Талира тоже звали ее — ответа не было.

Ее здесь нет, — заявила наконец Талира, — я в этом уверена. Наверняка Мандрагор взял ее с собой в Ночные Земли, ибо там — трон Валдура. Он прилетел не просто, чтобы получить от валеев защиту — это слишком сильно отдает его им во власть. Вот почему он боялся раньше лететь на Омбар. Сейчас его единственный шанс — объявить свои права на царство и стать их правителем.

Тогда и нам придется идти в ночь, — ответил Аурон, отбрасывая собственный страх в заботе об Эйлии.

Погибла ли она? Произошла ли наконец решающая схватка?

Он сильнее ударил крыльями, прибавив скорости. Лигу за лигой пустыни оставляли они за собой, стремясь к стране ночи.

Эйлия и Мандрагор медленно пробирались в густеющих сумерках. Они долетели, куда смогли, в облике драконов, следуя нити разрушенной дороги, но даже дракону нужен отдых, и наконец они спустились в Землях Сумерек.

Какое-то время они шли в образе людей, стараясь пройти как можно больше до ночлега. Но сила тяжести на Омбаре высокая, и потому каждый шаг изматывал, и остатки дороги они потеряли. Солнце отсюда не было видно, и его огромный шар скрывал теперь горизонт, и красный свет не озарял небо, ставшее синевато-черным над туманами болот, через которые шли Эйлия и Мандрагор.

Двигаться приходилось осторожно, вокруг расстилались зловонные топи и дымящиеся трясины, добавляющие испарения во влажный воздух. Извитые бледные фигуры, которые Эйлия сперва приняла за деревья, были зарослями грибов, слизистыми на ощупь и более эластичными, чем древесина. Эйлия передернулась, потому что они касались ее, как мягкие цепкие руки. Этих грибов были целые рощи, огромных размеров и кошмарных форм: колоссальные поганки, круглые белые шары, как полузакопанные в землю черепа, выпуклые шишки, светящиеся больным зеленым светом. И много, как предупредил Мандрагор, здесь опасностей: по болотам рыщут баргесты с пылающими углями глаз, огромные мохнатые багбиры и омерзительные нукелавы с их прозрачными шкурами. Кошмарные создания меранских сказок, что рассказывают у зимнего очага, здесь стали живыми, дышащими созданиями. Птицы бубри, превосходящие по размеру моа, расхаживают по мелям на ходульных ногах, добывая себе пищу крючковатыми злыми клювами, чешуйчатые афанки затаились в глубоких лужах, разинув ждущие пасти. Эти твари охотились друг за другом, а иногда на моругеев, которые как-то старались выжить на этой болотистой почве. Эйлия и Мандрагор шли вперед по краю болот. Крупные звери им не попадались, но они видели каких-то больших и уродливых созданий в виде жаб с кожистыми крыльями и змеиным хвостом и зубами — эти твари выпрыгивали из слизистых луж, и их приходилось отбивать стальным оружием, потому что ни у одного из чародеев не осталось сил на колдовство. В сумерках светились жуткие бледные огни, которые могли быть горящим болотным газом, а возможно — и чем-нибудь другим. Показывались время от времени и другие путники, но в неверном свете трудно было сказать, гоблин это или какое-нибудь иное создание. В этой сумеречной земле всякий был лишь идущей тенью и избегал всех из страха. Не только животные здесь охотились на людей.

В тех же сумерках они дошли до островка, сырого и холодного, развели огонь и стали по очереди спать и сторожить. Первую вахту взяла себе Эйлия. При виде заснувшего принца ее окатила новая волна сочувствия. Когда эти драконьи глаза закрывались веками с темными ресницами, лицо Мандрагора становилось совсем человеческим. И еще он казался уязвимым — с этими морщинами, которых она не замечала, пока смотрели эти свирепые глаза: следы тяжелых трудов и страданий. И даже во сне лицо его не было спокойно — мышцы подергивались и дрожали, как поверхность пруда, тревожимая его скрытыми обитателями. Иногда он вздрагивал, чуть не просыпался, но потом снова погружался в глубокий сон. Иногда он поднимал руки, отбиваясь от неизвестного ей ужаса.

Она дала ему поспать подольше, потом только разбудила. Сама она спала неглубоко, ее тревожили сновидения, и проснулась она от шума, который заставил ее резко сесть с сильно бьющимся сердцем. Мандрагора нигде не было видно, костер почти погас, оставив только красноватые угли, На краю этого тусклого света подобралась для прыжка какая-то тварь с перепончатыми крыльями, как у дракона, дергающимися будто в агонии, с чешуей и хвостом дракона, но форма тела была человеческая, и одет он был ниже пояса в какую-то темную материю. Эйлия с ужасом смотрела на этого выходца из ада, гадая, как он подобрался так близко и что случилось с ее спутником. Но тварь подняла рогатую голову, и глянули два горящих глаза, полные слез, будто оставляющих огненные следы. Чудовище застонало и забилось от боли, но горящие глаза не видели Эйлию. И тут она догадалась, что это за тварь.

Мандрагор, подумала она, и ей стало дурно. В середине превращения!

Зрелище было невыносимое. Он превращается из человека в дракона? Сейчас он был ни тем, ни другим, а ужасающей смесью этих двоих, чем-то совершенно противоестественным.

— Мандрагор? — шепнула она.

— Помоги, — сказал он, и тут же: — Не подходи!

Он отпрянул в тень, на четвереньках, и лицо его стало более драконьим. Потом он пополз вперед на конечностях все еще человеческих, хотя и покрытых чешуей. Самое страшное было — что от Мандрагора осталось еще достаточно для узнавания. Чешуя покрывала лицо и шею как кожная болезнь, рот стал безгубым, как у ящерицы, и пытался слиться воедино с носом, образуя звериную морду. Но голос остался его, и грива красно-золотых волос, и тело в наполовину сброшенной мантии было еще человеческим.