Ларт Многодобрый - читать онлайн книгу. Автор: Елена Плахотникова cтр.№ 48

И пока подушку давит,

Утро пролетит.

Н-да. От дурных привычек трудно избавиться. Особенно от своих собственных. Это не художник спит. А стихоплет. Во мне. Ну и спи себе дальше. Мир твоему праху.

Хорошо, что Машка тоже спит. Не ведает о моих литературных потугах. Некоторые вещи лучше делать без свидетелей. Записывать такую бредятину, например, которую я вот только что сотворил. Не то чтобы стыдно. Стыдливость умерла во мне раньше, чем я научился говорить. А пить, курить и говорить я научился одновременно. Ну почти одновременно. Шутка. Насчет «почти».

Блин, какой все-таки рассвет!

Спать в такое время – преступление. А Машка дрыхнет. Полночи болтала, а теперь сопит в две дырочки. Может, разбудить? Да только не любит Машка вставать рано. Совсем как Ларка. Дай ей волю – и обед проспит. Ларка – понятное дело, а нам с Машкой и позавтракать нечем. Так что пускай спит. А то опять вопросы спрашивать начнет. Они у нее те еще. С поворот-подвывертом. Как-то увидела меня с блокнотом и выдала: «А что это ты делаешь?» – «Пишу», – отвечаю. Она так удивилась, будто писать – это еще круче, чем по воде ходить. Потом опять: «Зачем?» А я знаю, зачем? Вот перевожу чистую бумагу, и все тут. Нет чтобы помять ее да использовать по назначению. Больной, наверное, совсем больной. Но говорить такое Машке не стал: не поймут-с, дикари-с. Да я и сам себя не совсем понимаю. А может, и совсем не… Отшутиться решил: «Чтоб запомнить», – сказал. Мол, «не запишу, так обязательно забуду – прям проклятие какое»… А вот запишу – буду помнить. И в бумажку заглядывать потом не надо. Проверено. И это уже без шуток.

Так Машка удивилась еще больше. У нее глаза почти квадратными стали. «Ты обладаешь даром забывать?», – спрашивает. А в голосе такое благоговение. Ну прям чудо всех времен и народов узрела. Да мне этого «дара» и даром не надо! «Ты, что ли, все помнишь?» – говорю. А она: «Помню. Такое вот у меня проклятие». Я возьми и ляпни не подумав: «Разве ж это проклятие? Мне бы так!» Машка посмотрела на меня очень уж внимательно: «Мы можем поменяться, – предложила. – Я научусь забывать, а ты будешь помнить. Все. Но это получится неравный обмен…» – «Доплатить, что ли, придется?» – Это я отшутиться думал, а глянул ей в глаза, и во рту пересохло. Не шутила Машка. На полном серьезе обмен предлагала. «Все помнить буду?» – спрашиваю, а сам не знаю, как прикрыть этот гнилой базар. «Все, – отвечает Машка. – Каждый миг, каждый день, сезон за сезоном. И так до самой смерти. Ты подумай, ларт. Помнить – это не дар. Но если ты хочешь…» Я на секунду представил себе такой, мягко говоря, «дар», и мне сразу поплохело. Да половину из того, чего забыл, я б и врагу не пожелал. А большую часть того, чего помню, отдал бы на хранение. Лет на шестьдесят. Или на семьдесят. Чтоб уж наверняка. И постарался б забыть, кому отдал.

Короче, извинился я перед Машкой. Мол, глупо пошутил. И дня два мы с ней не разговаривали. Или все три. Не до бесед мне было. Душевных. Заболел я. На том Столбе еще дело было. А теперь вот вспомнилось.

Да и сейчас мне болтать не хочется. В такое утро красоту мира надобно созерцать. Будь я древним эстетом, описал бы это утро в стихах и принял бы яду. Поскольку все самое лучшее в жизни уже видел. Кажется, харакири в те времена еще не увлекались.

Интересно, чего это меня на такую тему потянуло? Нет чтобы жизнерадостное чего вспомнить. «В лесу родилась елочка» спеть, – а что, самое то! Среди обгорелых пней очень бы жизнеутверждающе прозвучало. Несолидно, из детского репертуара? Можно и для взрослых подобрать. Стряхнуть пыль с архивов памяти и найти чего-нибудь веселенькое. Типа:

Как много в жизни мы теряем!

Находим много и не можем оценить.

Зачем слепому все краски мира?

И музыка зачем глухому?

И что есть смерть для кратко живущих?

А для бессмертных что такое жизнь?

Стоп! А вот этого я точно не писал. Размер незнакомый, тема, идея – не мои. Даже не читал я этого раньше. Не такой уж я любитель стихов, чтоб чьи-то, кроме своих, читать. Или тех, что навязывали нам в школе. Кажется, мой внутренний автоподсказчик начал глючить. Вот уже и странные звуки выдавать стал. Так, или почти так, гудят пустые кувшины в стенах старой крепости. Любили древние строители подобные приколы.

– Ларт, слышишь? – Машка проснулась и стала водить рукой у меня перед глазами. Вверх, вниз. Типа меня кто-нибудь видит?

– Вижу… Слышу то есть. Чего тебе?

– Ларт, караван идет.

15

Ходьба за караваном здорово напоминает прогулку по железной дороге – то же дерьмо под ногами, только через шпалы переступать не надо.

Мы с Машкой опять поцапались и молчим. Последние дни мы только тем и занимаемся. Караван ушел без нас, и Машка не может простить этого. Себе. Она так спешила, что совсем не смотрела под ноги. А гладких дорог в лесу не бывает – не проспект же. А после пожара тем более. Ну и… Как в том фильме: шел, упал, очнулся – нога бо-бо. Машке еще повезло, что не перелом.

С вывихом возни – минут пять, не больше. Четыре минуты, чтобы успокоить и подготовить пациента, и еще минута на работу. С ней же я часа два провозился. И не успокаивал даже, а посмотреть только просил. Ее ногу. Я бы не стал так уродоваться, будь она обычной малолеткой или находись поблизости другой врач. Но… и к сожалению… Лечить огненную ведьму – то еще удовольствие. «Не хочет сама, так насильно и прямо в ее присутствии?..» С Машкой такой номер не пройдет. Или пройдет, но только один раз: как с поганками. Их тоже можно есть. Раз в жизни.

Пока я ее уболтал, нога распухла. И синеть начала. Местами. А Машка все идти порывалась. Ненормальная.

– Ты не целитель! – вопила. – Ты ларт!

– Ларт – не ларт, а лечить умею.

– Ларт не может лечить!

Ларт, допустим, и не может, а я полжизни не асфальт укладывал. Однако Машка ничего понимать и слышать не желала. «Не целитель» – и все тут.

В конце концов я не выдержал.

– Еще раз вякнешь – дам в дыню и семечки посыплются!

И кулак дал понюхать. Свой.

Подействовало.

Ну посмотрел, вправил вывих и порекомендовал постельный режим, пока опухоль спадет. Стандартная рекомендация, короче.

А Машка на меня так посмотрела – я чуть не задымился. И это вместо благодарности.

– Ты мне глазки не строй! Нести я тебя не стану. Сама пойдешь. Завтра.

Вот так мы и упустили караван.

Но я еще не знал, как мне повезло.

У Машки свои планы имелись на мой счет. Хорошо, что я услышал о них потом. А то и здоровую ногу ей «неходильной» сделал бы.

– Ты неправильный ларт. И неправильный целитель, – заявила Машка на следующий день. После того как я ей палку принес. Чтоб идти легче было.