Колдун - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Григорьева cтр.№ 26

Ярополк перевел на него темные глаза, улыбнулся:

– Тебе окажу большую честь! Хочу отправить тебя в Новый Город. Будешь там вершить мое слово. А чтобы тебе не скучно было – возьми с собой любую сотню!

Сотню?! Егоша вздрогнул. Ярополк предлагал ему слишком много, но лишал самого главного – того, ради чего Егоша столько месяцев страдал, ради чего выслуживался, не жалея ни себя, ни других.

Просить Ярополка ему не хотелось – еще начнет расспрашивать, выпытывать, а Егоша уже и сам не знал, где в его истории правда, а где ложь, где явь, а где вымысел… Он взглянул на Рамина. Вот кого возьмет в Полоцк Ярополк! А зачем Рамину в Полоцк? Никто его там не ждет, и он ни с кем встречи не жаждет! Почему же он поедет, а Егоша нет?!

Быстро, пока Ярополк не заговорил о другом, Егоша выпалил:

– Не гони меня, князь, не рви мне сердце! Возьми к своей невесте, дай на ее красу да на твою радость полюбоваться!

Лесть сладкой волной натекла на Ярополка, окрасила его щеки румянцем:

– Я тебя не гоню – честь оказываю, сотню даю… Растолкав удивленных нарочитых, Егоша бросился к нему в ноги:

– Нет выше чести, чем тебе служить! Коли впрямь почтить меня хочешь – дай мне сотню Рамина, хоть на время похода, и возьми с собой! Небось Рогнеде милей на молодых сотников поглядеть, чем на посеченных шрамами стариков!

Варяжко ахнул. На его глазах Выродок пытался спихнуть Рамина! А князь улыбался подлецу, раздумывал над его наглыми словами! Как же так?! Старый сотник еще со Святославом в походы на хазар ходил, люльку с младенцем Олегом качал!

Сам Рамин, не веря, глядел на согнутую Егошину спину, кусал губы, но молчал.

– Что ты?! – мягко пожурил зарвавшегося гридня Ярополк. – Ты мне люб, но и Рамина обидеть не могу! Он мне верой и правдой много лет служил!

Егоша почуял – князь на перепутье, сдался:

– Тогда прими меня в его сотню, хотя бы кметем простым! Хочу тебе служить и в горе, и в радости! Не нужны мне высокие новгородские стены, не нужны почести!

Ярополк просветлел:

– Будь по-твоему! Только не простым ратником станешь ты у Рамина, а десятником!

До самого вечера в княжьей горнице шли споры о том, кто пойдет впереди обоза, кто повезет дары, кто двинется с самим Ярополком, но он уже ничего не слышал. Ликование билось внутри болотника, распирало, заглушало чужие голоса. Он забыл, где находится. Мнил себя в Полоцке рядом с сестрой, представлял, как она удивится, когда узнает, что брат – десятник в дружине великого киевского князя. Небось распахнет в изумлении голубые глаза, а потом кинется на шею и заплачет от радости: «Братец, братец!»

За этими думами он не заметил, как Совет кончился, и выговорившиеся нарочитые потянулись гуськом во двор.

– Эй, Выродок!

Егоша очнулся. Стоя в дверях, Рамин настойчиво подзывал его к себе. Болотник вздохнул, тяжело поднялся из-за стола. Холодный ветер скользнул по лицу парня, напомнил о Блазне. Где-то нынче непоседливый нежить?

Рамин взял Егошу за плечи, назидательно сказал:

– Отныне я твой первый указ!

– Знаю. – Егоша не понимал, чего добивается старик. «Первый указ десятнику – его сотник» – это ведали даже глазеющие на воев ребятишки…

Рамин ухмыльнулся в усы:

– А коли так, вот тебе мое решение. В Полоцк ты не войдешь. Возьмешь свою десятку, отправишься с обозом до реки Березины, а оттуда двинешься к радмичам – с тамошнего люда подарки к свадьбе собирать. В Смоленске сыщешь боярина Просека, он тканей обещал, и к Хирвичу заглянешь, он – божьей волей кузнец, такие дива делает, что Рогнеда ахнет, на них взглянув!

У Егоши оборвалось сердце. Не за дарами посылал его старый вой. Разгадал он Егошину хитрость – понял, что болотник рвался в Полоцк.

Разрезая душу, полоснула боль, едва сумел выдавить:

– За что?

Уже не таясь, Рамин ухмыльнулся:

– А ты не знаешь?! Кто Улиту оговорил? Кто все Потамово добро к рукам прибрал? Разве не ты?! А кто ныне хотел сотней моей завладеть? Может, опять не ты? Чего же теперь дивишься? Сам ведаешь – кто кого сожрет, тот и прав. Нынче я тебя сожрал!

Гордясь собой, он отвернулся и пошел прочь. Первый исполох прошел у Егоши не скоро. Уж слишком поверил болотник в исполнение радостных надежд, слишком спокойно себя чувствовал. Рамин ударил исподтишка, нежданно, пытаясь отплатить ему той же монетой, которой Егоша сам нередко пользовался. Просчитался старик в одном – болотник от людей не ждал добра, поэтому новость не смяла его, не сломила, а, лишь немного напугав, заставила задуматься. Чиня обиду ему, Рамин сам копал себе западню…

Егоша знал только одно спокойное место на княжьем дворе – конюшню. В любое время там было тихо, и, словно сочувствуя, молчаливые кони негромко фыркали, обдавая спину теплым дыханием.

Сенная лежанка – недавняя Егошина постель – неряшливой кучей валялась в углу. Вдыхая в себя пряный запах сена, Егоша опустился на нее, ощутил под пальцами жесткие стебли сухой травы, задумался. Можно рассказать про Рамина Ярополку. Тогда сотнику придется долго оправдываться – почему он решил отправить в Смоленск именно Выродка… Можно вообще повернуть дело так, будто Рамин задумал нечто дурное против князя, поэтому и пытается отослать прочь верного княжьего слугу. Если Ярополк поверит – старику не сносить головы… Можно, но это опять смерть!

– О чем мыслишь?

– Блазень!!! – Егоша вгляделся в полутьму. Знакомое белесое облако медленно подплыло к нему:

– Он самый. Так о чем пригорюнился?

Разве имеют значение какие-то пустые думы, когда хочется расспросить о многом?!

– Где ты пропадал? Где Волхв?

Блазень осторожно отстранился, прошелестел негромко и почему-то хмуро:

– Волхв-то жив-здоров.

– Почему же…

Нежить стал вдруг из бледно-молочного ярко-желтым, ринулся мимо Егоши через всю конюшню, срывая упряжь и швыряя ее наземь:

– Не лезь в его дела! Он сам по себе, а ты сам по себе! Здоров он, и ладно! О себе расскажи!

Егоша осекся. Он помнил этот желтый оттенок. Таким Блазень кинулся на Встречника, таким вступил в неравный бой, ведая о могучей силе противника… Перечить ему не следовало.

Болотник сел на лежанку и хлопнул о нее рукой:

– Садись, поболтаем.

Блазень кувыркнулся в воздухе и засмеялся, принимая прежний дружелюбный вид.

– Экий ты стал вежливый, когда стосковался. Раньше ведрами в меня кидался, прочь гнал, а нынче – «садись, поболтаем». Верно, не появись я еще немного – и совсем бы меня братом нарек?

– Может, и так, – усмехнулся в ответ Егоша.

– Ну, тогда говори, о чем у тебя печаль, почему один средь бессловесной скотины сидишь, над чем голову ломаешь?