Стая - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Григорьева cтр.№ 82

От неожиданности Гюда выронила охапку хвороста, попятилась.

– Не бойся, – глухо сказала Айша.

Гюда помнила ее голос – напевный и глубокий, будто пропитанный неведомой силой. В голову полезли разные глупости, рассказанные Финном.

– Что тебе? – Страх мешал княжне говорить, путал в голове слова.

Айша прошлась вокруг нее, разглядывая княжну, словно корову на торжище. Ее глаза – рысьи, темные, с зелеными крапинами в зрачках показались княжне холодными и жестокими.

– Берсерк умирает, – негромко сказала Айша, остановившись прямо перед княжной. Она была на полголовы ниже Гюды, но умудрялась смотреть свысока, словно знала нечто такое, чего княжне было бы не узнать, проживи она хоть сотню жизней.

– И что? – Гюда чуяла – ведьмачка ведет с ней какой-то поединок. Неясно, какой и зачем, но сдаваться без боя княжна не собиралась.

– С его смертью люди станут уходить из усадьбы, – сказала Айша.

Ветер зашевелил мех на ее шапке, обнес снегом подол длинной юбки. Ветка березы, качнувшись, дотронулась до ее щеки. Словно живую, Айша мягко погладила ее, убрала от лица.

– Сюда придет голод. Оставшиеся умрут. Ты – тоже.

Гюда ощущала на спине жуткий холод страха, внутренности скручивались, обвивая изнутри ее чрево и еще не родившегося ребенка. В словах Айши была правда – Гюда понимала это. Но что она могла сделать? Ей некуда было идти.

– Я знаю, кто ты, – продолжала ведьмачка. – Мне сказал Финн. Ты – дочь князя Альдоги, Гостомысла. И у тебя будет сын – наследник Альдоги.

Она смолкла, а Гюда не ведала, что сказать. Подтверждать сказанное было глупо, противиться – еще глупее.

В молчании они простояли еще немного. Затем Айша склонилась, собрала оброненный княжной хворост, вложила в ее подставленные руки:

– Завтра на рассвете ты придешь сюда. Тут тебя будет ждать Финн. Он отведет тебя к человеку, которого зовут Бьерн и который ищет тебя. Он отвезет тебя в Альдогу.

Хворост упал во второй раз, рассыпался по снегу черной паутиной. Айша проводила его взглядом, грустно улыбнулась:

– Не удивляйся. Он пришел за тобой с твоим братом. Охотник из Эйды, вчера вечером проходивший мимо этой усадьбы, сказал, что десять дней назад в битве на озере Эйя твой брат погиб. Но Бьерн остался жив. Он будет справлять йоль в усадьбе конунга Хальфдана Черного в Хейдмерке. Это рядом, на другой стороне озера. Финн отведет тебя. Попросишь Бьерна за него – старик заслужил безбедную старость.

– Но мой брат Остюг…

Предугадывая ее вопрос, Айша покачала головой:

– Нет, погиб другой брат, тот, которого звали Избор… И не забудь попросить за старика. Бьерн не откажет тебе. А здесь Финну оставаться нельзя – раб-лекарь удостаивается смерти, если не вылечил своего херсира… Запомни – на рассвете…

Она повернулась и, оставив княжну с приоткрытым ртом над горкой рассыпанного хвороста, заскользила к усадьбе. Под ее ногами снег слегка приминался, вокруг ровной цепочки маленьких вмятин тянулся широкий след от подола.

– Подожди! – Гюда шагнула за ней, провалилась по колено. Снежные хлопья нырнули в сапог, ногу опалило холодом.

Айша остановилась, обернулась.

– А как же ты? – глупо спросила княжна.

Спросить хотелось о многом – о том, как очутился здесь Избор, как он погиб, кто такой неведомый Бьерн, говоря о котором у Айши срывается голос и она прячет взгляд, кто такая сама Айша, откуда она знает словенский язык и почему помогает ей, незнакомой рабыне Хаки Берсерка? Но спросилось самое нелепое и ненужное.

– Я умру тут, – тихо произнесла Айша. Опять завозились в голове поганые мыслишки о Белой женщине и о смертях, которые идут за ней по пятам, и о том, назначенном, чьей хвити она должна стать и с кем вместе покинет этот мир.

Пока княжна безмолвно разбиралась в собственных думах, Айша отдалялась, тонула в белизне снега. Не доходя нескольких шагов до городьбы, вновь остановилась:

– Скажи Бьерну…

Ее руки приподнялись, коснулись груди, задержались на миг у сердца.

– Нет, ничего… – Она уронила руки и сама вдруг поникла, став еще меньше и беззащитнее. Гюду кольнула неясная жалость, чудом прорвавшаяся сквозь страх и недоверие.

– Ничего не говори… – повторила Айша. – Ничего…

Финн не захотел идти напрямки по озеру, сказал:

– Мы будем слишком заметны и слишком малы, чтоб избежать беды.

И повел княжну берегом, прячась в лесу, как только неподалеку слышался собачий лай или людские голоса. Он очень боялся. Беглый раб мог стать легкой добычей для любого охотника или случайно встреченного путника. Может, кто-то и вернул бы раба хозяину, но многие попросту забрали бы себе или, поизмывавшись вдосталь, убили, бросив труп на съедение оголодавшему зверью.

На ночь Финн находил сугроб побольше, выкапывал в нем глубокую нору, похожую на узкую медвежью берлогу, забирался туда вместе с княжной и, прикрыв влаз еловой веткой, засыпал, сопя и чавкая в дреме.

Поначалу Гюда никак не могла привыкнуть к его сопению и тесноте норы. Чавканье и бормотание старика раздражали, в тесной норке воздуха не хватало – казалось, она вот-вот задохнется. Но к третьему дню Гюда так устала, что сон сморил ее, вопреки неудобствам, подарив долгожданный отдых.

Перед уходом Айша ничего не говорила о еде, поэтому княжна взяла в путь овсяную лепешку и несколько ломтей вяленого мяса. На два дня ее еды хватило обоим. Потом старик вытащил из котомки сушеные листья и круглые красные ягоды, от которых во рту становилось горько, зато исчезали голод и усталость. К четвертому дню запасы Финна также истощились. Старик упрекал в этом княжну, называл ее обжорой, большим пузом, поминал ее еще не рожденного ребенка, который, по его уверению, «сожрал всю пищу» и обрек старого раба на голодную смерть. К концу дня, устав от его бесконечного брюзжания и боли в обмороженных ногах, Гюда чуть не плакала. В животе у нее бурлило от голода, спину ломило, голова гудела, словно наковальня после удара молота.

Пятый день пути принес радость. То ли княжне опять помогла Хлин, то ли просто повезло, но, когда силы совсем истощились, а ворчание Финна довело княжну до черты, после которой начинается безумие, Гюда напоролась на охотничью яму. К яме вела цепочка оленьих следов, прикрывавшие яму ветки были проломлены у края.

Осторожно подобравшись к дыре, Гюда заглянула внутрь. Зверь – некрупный, еще молодой олень угодил в яму недавно, а его шея была сломана при падении. Ему повезло: обычно, угодив в подобную ловушку, звери ломали лишь ноги и мучительно долго умирали от голода и боли. Проверять такие ловушки охотники ходили нечасто, а эту, судя по свежим веткам, соорудили вовсе недавно. Глупый зверь, скорее всего, пришел полакомиться свежими ветками, а попался сам.

Обвязавшись веревкой, Финн спустился в яму, ножом отхватил большой кусок оленьей ноги. Помогая ему выбраться, Гюда видела, как кровь пропитала снег вокруг рыжеватой оленьей шкуры, как сочные капли падают вниз, оставляя крупные красные пят-на. От вида тающего под пятнами снега княжну замутило. Есть сырое мясо она отказалась, поэтому вечером Финн решился развести небольшой костер, на всякий случай прикрыв его сверху навесом из еловых ветвей. Потом путники, в четыре руки, содрали шкуру с мяса, нарезали его тонкими ломтями, разложили на камнях, окружающих пламя.