Ореховый посох - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Скотт, Джей Гордон cтр.№ 154

— Эй, давайте сюда! Надо пообедать! — Великан Черн тут же нежно взял Ханну за плечо и, мягко ее направляя, повел между столиками к Хойту, а тот тем временем повернулся к стойке и крикнул, перекрывая стоявший в таверне шум: — Буфетчик!

Суетливый молодой человек с нечистой кожей тут же поспешил к нему и спросил грубоватым басом:

— Чего угодно?

Хойт даже несколько растерялся, настолько этот гулкий мощный бас не соответствовал хлипкому вертлявому телу буфетчика, и ответил не сразу.

— Ну, говори же, — презрительно глянул на него буфетчик. — Не буду же я без конца стоять возле тебя, дожидаясь, пока ты надумаешь, что заказывать.

Хойт встряхнулся и скороговоркой сказал:

— Три пива, три бифштекса, три тарелки рагу из ганзеля, каравай хлеба, самого горячего, какой только найдешь на кухне, и одну молоденькую танцовщицу, желательно не старше двухсот двоелуний.

Буфетчик нахмурился. Изучая его физиономию, Хойт подумал, что если соединить оспины у него на лбу, то эта линия будет напоминать очертания южного побережья Праги.

— Насчет женщин надо с Регоном поговорить, — сказал буфетчик, указывая на хорошо одетого господина, сидевшего за угловым столом в обществе двух весьма кокетливо одетых молодых женщин.

Хойт прикинул, что обеим не больше ста десяти двоелуний — слишком молоденькие, пожалуй, для подобных дел.

— Да нет, спасибо, я просто пошутил, — сказал он. — Пусть поскорей еду принесут.

Устраиваясь на скамье поудобнее и стараясь никого ненароком не толкнуть, он думал только о том, что сейчас им нужно, во-первых, отыскать Алена, а во-вторых, поесть наконец горячего. И уж меньше всего ему хотелось оказаться втянутым в нелепую кабацкую драку, если невольно кого-нибудь заденет. Он дружелюбно улыбнулся буфетчику, и тут нога его наткнулась под столом на что-то мягкое.

«Наверное, просто узел с бельем», — подумал Хойт и нагнулся, чтобы заглянуть под скамью.

Там оказался совсем не узел с бельем, а человек, пьяный до бесчувствия или, возможно, даже и мертвый. Выглядел он так, словно провалялся под скамьей несколько авенов подряд, — весь мокрый, насквозь провонявший пивом и блевотиной; из спутанных волос у него торчали обглоданные косточки ганзеля.

У Хойта тошнота подступила к горлу: вот еще дрянь! Воняет, как от больного греттана! Наверняка этот старый пьянчуга заполз под скамью, намереваясь немного полежать там и протрезветь, а потом заснул, и его вывернуло наизнанку.

— Не завидую я тебе, дружище, — сказал он, обращаясь к пьяному, бесформенной грудой вонючего тряпья валявшемуся на полу. — Вот очухаешься и будешь думать, что не иначе на тебя злой дух помочился. Ладно, будь добр, подогни, пожалуйста, колени, чтоб я хоть сидеть мог спокойно, на тебя не наступая.

Пьяный не возражал и вообще никак на слова Хойта не реагировал, и тому даже показалось, что этот жалкий тип и впрямь умер.

— Ну же, давай, — предпринял Хойт вторую попытку. — Давай, немножко... ноги-то согни.

На этот раз ему удалось перекатить пьяного на бок и, осторожно согнув ему ноги, убрать их подальше под лавку. При этом похожий на мертвеца тип даже чуть приоткрыл глаза, явно ничего не видя перед собой, и снова закрыл их.

Хойт вздрогнул и, пристально вглядевшись в бледное, как у призрака, лицо пьянчуги, поморщился: он нашел-таки Алена Джаспера из Миддл-Форка!

Сердце у него упало.

— Ох, Ален, черт побери, как же я ей тебя такого покажу! Она же просто в ярость придет!

Черн и Ханна уже подходили к нему, явно предвкушая горячий обед.

«Думай, Хойт, думай», — велел он себе, затем снова подозвал буфетчика.

— Ну, теперь еще что? — недовольно спросил тот.

Хойт швырнул ему серебряную монету, и на противной, покрытой оспинами и угрями физиономии буфетчика появилась узкая, как трещина, ухмылка.

— Сдачу оставь себе и этого вот, — и он указал под скамью, — тоже оставь пока здесь.

Удивленный тем, что кого-то мог заинтересовать этот жалкий пьянчуга, буфетчик пожал плечами.

— Да он никуда и не денется. Он и так отсюда почти не выходит.

— Как это — не выходит?

— Да так. Торчит здесь каждый день и...

— И давно? — быстро спросил Хойт, потому что Черн и Ханна были уже совсем рядом. Чтобы эта иностранка не утратила последнюю надежду, действовать нужно быстрее.

— Да уж двоелуний десять или одиннадцать. Я только одному удивляюсь: как он до сих пор еще не сдох.

«Тысяча чертей!»

Хойт повернулся и незаметно подал знак Черну: «Нужно уходить, и немедленно!»

«Зачем?»

Черн сразу понял, что разговаривать нужно украдкой. Ханна даже и заметить не успела, как переговариваются ее новые приятели.

«Потом объясню. А сейчас пошли».

Ханна с улыбкой взяла Хойта за руку, словно это прикосновение могло умерить царивший вокруг шум.

— А здесь совсем не так плохо, нужно только немного привыкнуть, — сказала она доброжелательным тоном. — Пожалуй, чересчур накурено, но подождать все же немного можно, если ты считаешь, что он попозже подойти должен. А мы тут пообедаем? Пахнет очень даже аппетитно.

— Нет, — быстро сказал Хойт, — я знаю местечко получше. Оно чуть дальше, но на этой же улице.

Это была откровенная ложь, и он принялся молиться всем богам Северных лесов, чтобы где-нибудь поблизости действительно нашлась какая-нибудь пристойная харчевня. И ведь боги действительно были ему кое в чем обязаны.

— Я дал буфетчику понять, что нам очень нужно найти Алена. Теперь он будет в оба смотреть. — И он, схватив Ханну за руку, потащил ее к лестнице, ведущей на улицу. — Давай еще немного пройдемся, найдем себе подходящий ночлег, а уж потом поедим. Надеюсь, в другом месте не будет так сильно накурено.

Ханна, так ни о чем и не догадавшись, улыбнулась.

— Что ж, звучит многообещающе. Пошли. — На лестнице она повернулась к нему и прошептала: — А знаешь, у меня крепнет уверенность в том, что я все-таки сумею вернуться домой. Надеюсь, сегодня вечером мы твоего Алена все же отыщем. Вряд ли я смогу уснуть, зная, что он где-то неподалеку.

Хойт дернул головой — то ли соглашаясь, то ли, наоборот, возражая.

— Эх, знала бы ты! — пробормотал он себе под нос.

* * *

Стивен очнулся и дико закричал: кто-то вправлял ему сломанную лодыжку. Ослепительное утреннее солнце било прямо в глаза, и он с трудом различал черты доброго самаритянина, который как раз в этот момент укладывал его ногу между двумя толстыми сосновыми ветками. Стивен рванулся, но тело отказывалось ему повиноваться; точнее, одной рукой он все же сумел шевельнуть, но при этом боль так и взорвалась в нем, охватив все тело, а в легких точно вспыхнул адский огонь, поднявшийся из недр элдарнской преисподней. Стивен снова пронзительно вскрикнул и лишился чувств.