Странники и Островитяне - читать онлайн книгу. Автор: Стив Кокейн cтр.№ 30

— Том?

Ответа не последовало. Рыжик снова повернулся и мельком увидел, что сзади появился еще один человек, а затем еще и еще, справа и слева. Похоже, их окружили! Рыжик пытался сглотнуть, но в горле пересохло. Он потянулся рукой к ошейнику Малыша. Пес дрожал, шерсть на его загривке встала дыбом от ярости.

— Салли? Чарльз?

Круг сужался. Сердце Рыжика бешено колотилось, пока фигуры молча подходили ближе. Теперь он увидел, что их лица скрыты шарфами и платками. Взгляд скользнул по изогнутой бронзовой ручке, он вдруг понял, что у них в руках незачехленные ножи, и испугался. Бандиты! Рыжика охватила дрожь. Он не раз слышал истории о бандитах, которые скитались в горах, о шайках отчаянных людей, которые сначала убивали свои жертвы, а потом грабили. Юноша и его пес замерли в ужасе, когда предводитель бандитов приблизился к ним. Изогнутое лезвие в его руках мерцало. Зловещие глаза сверкали под черной маской.

Вдруг Малыш выскочил вперед, поднял морду и пронзительно завыл. Атаман вздрогнул и взглянул вниз на маленького пса, затем на Рыжика. Потом снова на собаку. И в это мгновение что-то произошло между ними, что-то такое, что Рыжик не смог бы ни понять, ни назвать, ни взять под свой контроль. Но что-то случилось… Атаман дал непонятную Рыжику резкую команду, вся шайка развернулась и исчезла в тумане. А Рыжик, смущенный и оцепеневший, понял, что ему сохранили жизнь.

А еще он понял, что главарем бандитов был не мужчина, а женщина, молодая женщина примерно его возраста. Молодая женщина с большими черными глазами, в глубине которых горели жестокие огни.

Три товарища Рыжика, которые, оказывается, были неподалеку, услышали вой Малыша и бросились на помощь. Том на своих длинных ногах прибежал первым. Он нашел Рыжика замершим на месте, говорить тот был не в состоянии. А у его ног, не шевелясь, лежал обмякший Малыш.

Трактирщик повидал много людей, которые направлялись в горы, и те из них, кто возвращался, приходили оттуда другими, меняясь тем или иным образом. Поэтому он не очень удивился, когда четверо студентов, составляющих схемы, появились в тот день раньше, чем ожидалось. Они выглядели смущенными и испуганными. Рыжеволосому парню с собакой, похоже, досталось больше других. У него были дикие глаза, а одежда смята и разорвана. Он нес на руках обессилевшего пса, крепко прижимая его к груди, хотя казалось, что и сам еле стоит на ногах. Его товарищам с трудом удавалось держать Рыжика вертикально, пока девушка сбивчиво рассказывала, что, по ее мнению, произошло в горах. Трактирщика это не удивило. Он был рад распорядиться насчет того, чтобы в комнату подали суп, рад был послать за местным врачом, согласился, чтобы парень оставался в кровати столько, сколько нужно, пока платит за проживание. С гор возвращались в виде и похуже этого.

Рыжик пролежал в лихорадке три дня. Он не ел, бредил и, похоже, не совсем понимал, где он находится, и что ему говорят. Врач посоветовал друзьям дать ему время, подождать, пока ему не станет лучше настолько, что его можно будет отправить домой. Его товарищи так и сделали. И Рыжик спал.

Вода плескалась о борт лодки.

— Плохи дела, — наконец произнес тот, кто си дел на веслах. — Дальше мы плыть не можем. Теперь я тебе не пригожусь.

Он нырнул в черную воду. На мгновение ничего не было видно, но потом что-то начало приближаться к нему в темноте. Оно приблизилось, и он увидел, что это два мерцающих огонька, совсем рядом. Они были похожи на… глаза. Два глаза за маской. И какой-то импульс, исходящий из этих глаз, передался сначала собаке, затем ему. А в глубине глаз продолжал гореть жестокий огонь. Глаза за маской. Глаза Лорел.

Что-то произошло, что-то связало их троих вместе. Нечто вроде тропинки, вроде паутины, сети… И в самом сердце этой сети что-то было спрятано от него, пустое место, темное ничто, тайна… секрет, вот что! Секрет в самом сердце лабиринта. Секрет Лорел, живущий в сердце этого темного тайного места, пере плетенный сетью троп, связавший каким-то образом девушку, собаку и его… Рыжик чувствовал тяжесть темноты, окружающей его… это было какое-то незнакомое место… темные складки тяжелой ткани — плаща или занавеса… да, занавеса, который накрывал сцену кукольного театра, труппу марионеток… Если бы только он мог раздвинуть этот занавес…

На ощупь прокладывая путь в темноте, вверх, вниз и вокруг этого темного места, Рыжик чувствовал, какой он, этот секрет, слышал, как шуршат его складки, вдыхал его несвежий запах… Запах чего-то давно закопанного, как будто это косточка, которую спрятал Малыш… Малыш… долгие годы охранник кости… и секрета, ибо только Малыш мог знать его форму, запах… ничего, что бы сам Рыжик смог увидеть четко или облечь в слова… если бы только этот занавес можно было раздвинуть…

Этот лабиринт тайных троп расходился во всех направлениях, невидимо соединяя их троих, выходя за пределы, обращаясь к остальным, простираясь, ветвясь, охватывая все больше и больше дорожек, создавая невидимый фон, связанный нескончаемой филигранной сетью нитей… Он чувствовал эти нити, мог схватить их в руку, сжать и дернуть… и когда он дернул, занавес сцены кукольного театра на мгновение открылся… ему удалось разглядеть двоих: темноволосого мужчину и светловолосую девушку, которую тот обнимал за плечи… Мужчину Рыжик не знал, но лицо девушки показалось ему знакомым, она говорила мягким голосом, голосом, который, казалось, он знал всю свою жизнь, голосом, который успокаивал и утешал, голосом…

А потом занавес снова закрылся, и он оказался один в темноте, горячей, грохочущей темноте, наполненной переплетением танцующих нитей, неровно оторванных, грубых, дрожащих нитей, которые царапали, рвали и жгли, словно жесткие огни… словно яростные огни в глубине глаз темноволосой девочки, той, которая поделилась тайной, тайной, что так долго покоилась в сердце маленькой собаки и теперь принадлежала только Рыжику Брауну.

И вдруг он вспомнил вопрос, который однажды задал матери:

— У всех Странников глаза как у Лорел?

А его мать ответила:

— Не думаю, что я вообще заметила, какие у нее глаза.

Наконец Леонардо Пегаса вызвали в тронный зал Короля Мэтта. Отдав дань серьезности момента, он решил, что будет лучше всего предстать перед Королем в полном геральдическом облачении Братства волшебников. Парадный наряд составляли длинная, до пят, стеганая церемониальная мантия, сапоги с острыми носами и чрезвычайно широкополая шляпа. Волшебник обдумывал, не попросить ли Элис сопровождать его и нести шлейф, но в конце концов решил, что более приличествует явиться одному. Он был свято в этом уверен, до того момента, пока наконец его не ввели в тронный зал. Лишь тогда волшебник понял, что неправильно оценил ситуацию.

На молодом Короле не было придворного платья. На нем не было даже полуофициального платья. Вместо этого Король облачился в простой темно-серый пиджак, такие же брюки и белую рубашку со стоячим воротничком, который был подхвачен галстуком с неярким узором. Волосы и борода Короля были коротко подстрижены, шляпа отсутствовала. Осматриваясь в смущении, Леонардо обнаружил, что комнату обставили по-новому. Тяжелые, богато украшенные занавеси заменили деревянными жалюзи. Древние фрески, изображающие сцены из жизни многих поколений Королей, были замазаны слоем краски тусклого белого цвета. Бесценные канделябры сняли. А на их месте появился ровный ряд безобразных громоздких механизмов для освещения, питающихся энергией. Не было даже трона или какого-либо возвышения. Теперь Король сидел на обычном стуле с высокой спинкой за большим, очень чистым столом, чья лаконичная форма была последним писком моды. Он не поднял головы от каких-то бумаг, которые внимательно читал.