Эльфред. Юность короля - читать онлайн книгу. Автор: Вера Ковальчук cтр.№ 17

Но кто мог решиться возразить? Воин подчиняется командиру. Зевая и почесываясь, они натягивали доспехи, затягивали ремни и равнодушно, все, как один, пропускали мимо ушей подгоняющие окрики. Без завтрака в бой — ладно, без завтрака. Но снаряжаться в битву нужно неторопливо, с чувством, с толком. Да и куда спешить? Смерть подождет.

Войско саксов кое-как построилось к моменту, когда небо совсем посветлело и прояснилось, а оба короля — и уэссекский, и мерсийский — стали злее растревоженных ос. Даже из-под шлема было заметно, каким раздражением налился взгляд Бургреда, всегда такого добродушного. Они вновь убедились в том, что предводитель далеко не всегда владыка войска, не всегда способен управляться с ним, как гончар с мягкой глиной. Иногда войско правит правителем.

Но, миновав скудную гряду деревьев и кустов, саксы увидели, что, как бы рано они не собрались на поле боя, датчане успели первыми. Они уже ждали противника на другом краю поля, и почти построились в линию, не слишком ровную, но устрашающую. Издали было плохо видно, и Эльфреду до жути захотелось взглянуть на датчан с высоты птичьего полета. А еще заглянуть в их мысли. Поведение «северных гостей» иногда приводило его в недоумение. Почему они поступают так, а не иначе? Почему о них говорят, будто они не знают страха? Кто-то из них даже служил Этельвольфу, отцу Эльфреда и Этельреда. Правда, таких было очень немного.

Внимательный взгляд на линию вражеского войска заставил принца задуматься. Он шевельнул поводьями и подъехал к брату.

— Послушай, может, попытаться поговорить с ними сейчас? Договориться? У них слишком удачная позиция. Может, они возьмут, что им надо, и уйдут?

Взгляд, которым старший брат одарил младшего, был страшен. Впервые в жизни у Эльфреда язык примерз к горлу. Правда, ненадолго. В ответ на ошеломляющий, как удар кулака, взгляд в сердце молодого воина поднялась ярость. Он стиснул зубы и не опустил глаза, налившиеся почти такой же силой, которой Этельред хотел сшибить и поставить на место уэссекского принца.

У короля на языке вертелось очень много обидных слов, каждое из которых могло превратить братьев в кровных врагов. Но, пожалуй, предпоследний сын короля Этельвольфа лучше всего владел собой, когда плечи его покрывала кольчуга, а рука сжимала рукоять меча. Помогло еще и то, что Бургред находился совсем рядом. Собачиться на глазах у правителя соседней державы — последнее дело. Этельред сдержался, несколько мгновений молчал, а потом тихо-тихо ответил:

— Возвращайся к своим людям. И если в бою покажешь себя хорошо, я, так и быть, забуду о том, что ты только что сказал.

Принц поджал губы, но не стал говорить, ни даже давать понять, что слышал. Он заставил коня повернуть. Что ж, раз король решил вести своих людей в бой — будем драться. Прошлым вечером погиб один из танов, который привел под знамя своего короля больше пяти десятков воинов. По странной случайности из его людей погиб лишь один человек, а остальные оказались без предводителя. Они охотно покорились принцу и теперь занимали место погибших людей Эльфреда.

Датчане не позволили саксам вытянуться ровным строем. Как только большая их часть втянулась на луг, они без предупреждения и практически безмолвно кинулись вперед. Норманны не любили предоставлять противнику право выбирать время и место схватки.

Саксы кинулись им навстречу. А как поступить иначе, если на тебя несется живая волна, грозящая накрыть собой и тебя, и твоего товарища? Когда бежишь навстречу врагу, совсем не страшно. Чего бояться, если ты громко кричишь и размахиваешь оружием, и твой соратник рядом с тобой делает то же самое?

Только-только вытянувшийся строй мгновенно нарушился и стал постепенно превращаться в толпу. Конники не бросались вперед — они ждали приказа. Можно было, конечно, пустить коней галопом, но закончиться это могло тем, что кони перетопчут пехоту, причем не вражескую, а собственную. Этельред помедлил мгновение, но глупо было не отдать приказ, если добрая половина войска уже бросилась в атаку. Конники поняли знак короля, и отряды разделились. Часть поскакала направо, часть — налево. Ничто подобное не было запланировано заранее, и потому конница разделилась на две неравные части, но обе они примерились ударить датчанам во фланги.

Правда, как таковых флангов у войска датчан не было, как не получилось его и у саксов. Две армии перемешались так, что одну от другой не удалось бы отличить. Так происходит с водой и молоком — выцедить одно в другом уже нельзя.

Эльфред пустил коня в галоп, на ходу поднимая щит — стрелы уже мелькали, хоть и совсем редко. Мало кто из британцев схватился за луки, владеть которыми саксы великие мастера. Лишь те, кто оказался в задних рядах и не смог сразу схватиться с датчанами, нашли время показать свое мастерство. Лучников всегда держат в тылу, и они умели, стреляя через головы своих соратников, поражать врагов.

Случались, конечно, и ошибки. Один из воинов Эльфреда, уроженец Ванатинга [7] , накануне убедился в этом на собственном опыте.

А датчане луками пользовались редко. Как правило, стрелы они метали тогда, когда еще не было возможности пустить в ход мечи и копья. Принц пригнулся к шее коня и ударил его пятками. Он даже не оглядывался, прекрасно зная, что воины скачут за ним. Иначе и быть не могло. Лошадь неслась, выбрасывая копыта, мокрые от росы, а в голове Эльфреда вертелись вялые и бессмысленные посторонние мысли. Например, о том, что гонец от Эльсвисы сможет добраться до него не раньше, чем новорожденному уже исполнится десять дней.

А, может, он думал о своем еще не рожденном наследнике лишь потому, что его вдруг потревожило смутное ощущение смерти, бушующей на расстоянии вытянутой руки? Думал ли он о том, что, кидаясь в бой, рискует никогда не увидеть своего маленького отпрыска?

Конница врубилась в толпу и вскоре завязла в ней. Коням не так просто пробираться сквозь тесноту битвы, взмахи мечей и вопли пугают их. У конницы неплохое преимущество, когда она несется прямо на щиты пехотинцев, у которых не слишком много копейщиков, или слабая выдержка. Но если коням приходится пробираться сквозь плотную дерущуюся, злобную, огрызающуюся и орущую толпу, толк от них есть лишь в том случае, если они сами обучены сражаться.

Хороший боевой конь способен сражаться сам, и копыта его не менее опасны, чем меч в руках крепкого солдата. У Эльфреда был прекрасный боевой конь, воспитанный и обученный специально для него, и, плотно намотав повод на левую руку, принц лишь улучшал момент, когда можно было полоснуть подвернувшегося врага. Конь вертелся, оскаливая желтые зубы, и старался не подпускать к себе никого. Правда, он не разбирал, кто датчанин, а кто сакс, и потому на принца ложилась двойная ответственность и двойной труд.

Он все-таки потратил несколько мгновений, чтоб окинуть взглядом луг, сейчас, как казалось, от края до края заполоненный народом. Предводители войска норманнов любили одеваться ярко, так, чтоб непременно выделяться — это был знак их бесстрашия и былых побед.