Луна над Лионеей - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Осипов cтр.№ 31

– Зато я с ними сфотографировалась! – Периоды обиды или печали продолжались у Оленьки не более пяти секунд. – Смотри, вот, – она попыталась показать снимки Монаховой, но та раздраженно отмахнулась, и Оленька немедленно переключилась на Настю. Насте сегодня хотелось быть великодушной и доброй, и она сказала, что обязательно посмотрит все Оленькины снимки, пусть та просто сбросит их на Настин ноутбук.

– А где твой ноутбук? – спросила Оленька.

– А ноутбук-то мой в гостинице, – вспомнила Настя. – Хотя Тушкан обещал мне притащить его сюда…

– А почему он его не притащил? – продолжала любопытствовать Оленька. – И почему его здесь нет с нами? С мальчиками веселее, а он ведь мальчик.

– Вот именно, мальчик, – сказала Монахова с интонацией судьи, оглашающей смертный приговор, не подлежащий обжалованию. – Тот еще мальчик. По-моему, он так ни разу и не выходил из гостиницы после того, как мы приехали. Он сидит в номере и играет в свои игрушки. Стоило ехать черт знает куда, чтобы играть все в те же дурацкие игры….

– Он был на свадьбе, ты забыла, – не очень уверенно сказала Настя. Она попыталась вспомнить, в какой же из моментов многочасовой свадебной церемонии ее периферийное зрение зацепило фигурку Тушкана, но не нашла этого сегмента своей памяти. «Ничего, у нас есть съемки „Короны“, и там отыщется все, – мрачно подумала Настя. – Даже то, чему не стоило бы попадать на пленку». В съемочной группе «Короны» было не меньше двадцати человек, и все они сейчас сидели под домашним арестом, а в перерывах между допросами писали протесты, заявления и прочие жалобные бумажки, адресованные лионейским властям. Рэндольф Фокс грозился судебным иском и телевизионным бойкотом в отношении династии Андерсонов, Фишер стремился избежать первого, зато был согласен на второе. Насте подумалось, что смерть Покровского и последовавший скандал в некотором смысле произошли как нельзя кстати – не случись этого, вся команда «Короны» уже разнюхивала бы, куда делся счастливый новобрачный, ну а теперь они дружно занимались поисками алиби параллельно с фиксированием нарушенных прав и свобод.

Между прочим, рейтинги у свадьбы Насти и Дениса оказались так себе, постоянные зрители канала «Корона» предпочли старый добрый сериал о жизни Грейс Келли, а также повторы свадебной церемонии Дианы и Чарльза. Не то чтобы это Настю сильно огорчило, но без пары капель разочарования не обошлось: телевидение дало ей шанс быть любимой миллионами, но миллионы не захотели ее любить. Ничего личного, просто зрителям «Короны» она не показалась достойной… «Я недостойна Великих Старых принцесс, – подумала Настя и улыбнулась. – Кто бы мог подумать… А кто бы не мог? Сразу было понятно, что никакой горошиной под матрасом меня не проймешь, что серебряным туфелькам я предпочту кроссовки, что я всегда буду путать вилки за праздничным столом, что я… Что я оказалась здесь случайно. Год назад король Утер решил, что это счастливый случай. Сейчас он, наверное, думает по-другому. Сейчас…»

Как потом оказалось, в это время король Утер думал совершенно о другом. Он думал о том, хватит ли ему сил убить вампира в честном поединке.

Лично мне эта система с самого начала казалась ужасно глупой. Я могу понять, когда школьники после уроков ходят на пустырь выяснять отношения один на один. Это, наверное, такой способ самоутверждения и одновременного познания мира ценой разбитой физиономии. Но эти… Взрослые люди, точнее, взрослые люди, взрослые гномы, взрослые лешие, взрослые вампиры и взрослые особи прочих рас. Почему-то они считали, что лучший способ решения какого-то запутанного вопроса – дать лидерам спорящих рас по дубине и посмотреть, что из этого выйдет. Ну, или не по дубине, а по мечу, топору, кастету, ножу, гранатомету… Неважно.

Все объяснялось традицией – мол, когда-то, давным-давно, основоположник династии Андерсонов, создатель Большого Совета король Томас именно таким образом прекратил многовековую вражду Великих Старых рас. Разумеется, отправлять в бой солдат – это одно, рисковать собственной королевской головой – уже совсем другое. Когда самые буйные головы были благополучно сложены в этих поединках, их преемники предпочли единоборствам поиски компромисса. Однако правило поединка между вождями рас так и осталось в основе Большого Совета, причем Лионейский король выступал не только как защитник расы людей, но и как защитник всей системы договоров между расами. Король всегда должен быть готов к вызову и поединку, поэтому по другой идиотской традиции король не может покидать территорию Лионеи. Он словно пленник в собственном замке, словно вечный дежурный в ожидании опасности, которая может так никогда и не прийти.

Мне это казалось глупым пережитком Темных времен, но я, в конце концов, была всего лишь человеком со стороны, так что свое мнение я держала при себе и вслух не высказывала. Ну или почти не высказывала.

Король Утер Андерсон нес свое «дежурство» уже почти тридцать лет, находясь в полной гармонии с этими обычаями. Проще говоря, он привык. Другое дело Денис. Денис не хотел быть запертым в Лионее, он хотел получить свою собственную жизнь. И он ее получил, пусть со второй попытки, пусть с некоторыми осложнениями, но все же…

А я осталась, законная наследница Лионейского престола, среди прав которой было участие в поединке в защиту расы людей и Лионейского престола. И когда король Утер понял, что после бегства Дениса линия «поединщиков» состоит из него, меня, Амбер и двенадцатилетней Алисы, младшей дочери короля…

Наверное, ему стало как-то не по себе.

А потом к нему пришел граф Дитрих, посол расы детей ночи при Большом совете.

И они кое о чем поговорили.

– Суд над Маратом нельзя больше откладывать, – мрачно сказал посол. Король Утер не предложил ему сесть, потому что не хотел затягивать этот разговор и не хотел затягивать этот невыносимый день, который и так уже продолжался много позже полуночи. В другой ситуации Утер, наверное, попросил бы графа Дитриха зайти попозже, только нынешняя ситуация не способствовала таким переносам, ибо Дитрих решился на разговор с королем впервые за последние три месяца, и отсылать его прочь было бы неразумно.

– Хорошо, – ответил король. – Только ведь за эти месяцы ничего не изменилось. Законы остались теми же. Суд может вынести единственное решение – смерть. Других наказаний за покушение на наследника престола не существует. К тому же преступление было совершено публично, Марат подписал полное признание, а значит, мы можем и вовсе обойтись без суда. Я был готов отдать приказ о казни еще прошлым летом, но я терпеливо ждал, пока ваш народ определит свое отношение к этой истории.

– Мы приняли решение, – негромко произнес граф Дитрих.

– Что за решение?

– Смерть Марата для нас неприемлема.

Сказав это, Дитрих опустил голову и замер, вытянув руки вдоль тела. Утер некоторое время молча смотрел на посла, а потом сообразил, что это какой-то особый жест, а стало быть, в словах Дитриха есть некий важный смысл, а это, в свою очередь, значит, что он, король Утер, чертовски устал и не в состоянии понять суть происходящего с первого раза.