Демоны вне расписания - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Осипов cтр.№ 84

– Рассказывай, рассказывай, – подбодрил её Смайли и придвинул вазочку к себе.

Покончив и с пирожным, и с многозначительным разговором, они вышли наружу; Денис сообщил, что у него есть неотложные дела, но вечером он постарается заехать к Насте в общежитие. Она не возражала; за сегодняшний день случилось так много всего, что было просто необходимо запереться одной в комнате, схватиться за голову и еще раз подумать на тему «Я и Денис: любовь до гроба или моя ошибка номер триста девяносто два». В предвкушении этого события, мысленно решая, стоит или нет приглашать Монахову в качестве независимого консультанта, Настя легко чмокнула Дениса и уже собралась прыгать в троллейбус, как вдруг почувствовала руки Дениса на своей талии. Он держал ее легко, только кончиками пальцев, но через это прикосновение Насте передался эмоциональный заряд, заставивший ее остановиться и обернуться. Она подняла глаза:

– Да? Ты что-то хочешь мне сказать?

– Я хочу сказать…

Он лишь чуть пошевелил пальцами, и ее тело, как будто поймав невидимую волну, подалось вперед.

– …что ты очень нужна мне.

Его поцелуй не был легким чмоком, он был долгим и в некотором смысле тяжелым, то есть таким поцелуем, от которого не отмахнешься, который является не просто касанием губ и языков, но неким знаком, ритуалом приобщения… Настя поначалу приняла этот поцелуй сдержанно, чуть приоткрыв губы и не касаясь Дениса руками, но затем ее словно затянуло в водоворот, и она неосознанно отработала весь набор кинематографических штампов для таких ситуаций – закрыла глаза, промычала что-то невнятное, но очень страстное, вцепилась Денису в шею и притянула его еще ближе к себе, хотя ближе уже было некуда…

Потом у нее закружилась голова – не притворно, а на полном серьезе; Настя изо всех сил держалась за Дениса, чтобы не упасть, а тот, наверное, воспринял это как порыв неудержимой страсти.

Именно так все это и было, и вряд ли кто-то смог бы упрекнуть Настю, что в данных обстоятельствах она допустила маленькую ошибку: она воспринимала происходящее как продолжение их начавшегося в мае романа. Между тем ей, возможно, стоило воспринимать случившийся с Денисом чувственный порыв как продолжение событий сегодняшнего дня. Тогда фраза «Ты очень нужна мне» принимала совсем иной смысл, и если хорошенько задуматься об этом, то получается, что Денис Андерсон не так уж и лукавил с Настей, не так уж и скрытничал.

Но чтобы рассуждать подобным образом, нужна была холодная голова, освобожденная от эмоций и отсоединенная от сердца; скорее уже не голова, а этакий биокалькулятор. Настя в эти мгновения была кем угодно, но не таким биокалькулятором; она состояла из губ, рук, ушей, глаз, прерывистого дыхания, но никаких чертовых калькуляторов там и рядом не стояло. И, наверное, это было естественно.

– «Я хочу сказать, что ты очень мне нужна», – с сомнением в голосе повторила Монахова. – Хм. Не могу сказать, что меня это сильно впечатляет…

– Тебя бы впечатлило, наверное, только бриллиантовое колье.

– Нет, начинать можно и не с этого. Для начала сошло бы и колечко с бриллиантом. По-моему, так, сказала Монахова и стряхнула пепел в раскрытое окно. – А слова… Это просто слова. Типа я не женат. Это тоже слова. А потом выясняется, что у него и жена, и трое детей… А главное, что за жену он держится, как за спасательный круг. Скотина. И ведь какие были честные глаза, когда он мне эти байки рассказывал!

Монахова нервно постучала кончиком сигареты по подоконнику, не рассчитала сил, и сигарета переломилась.

– Блин! – сказала Монахова и немедленно выщелкнула из пачки очередную сигарету. – Так что вот тебе урок, подруга: слова – это ерунда. Поцелуйчики всякие – тоже. Только серьезные капиталовложения гарантируют серьезные чувства.

– Колечко с бриллиантом? – спросила Настя. Ей с трудом удавалось сегодня вставить слово в пространные рассуждения Монаховой. Кризис на личном фронте сделал ту раздражительной и многословной. При этом она успевала дымить, как паровоз, нещадно расходуя свой запас тонких французских сигарет и выбрасывая окурки в открытое окно.

– Да, колечко с бриллиантом! Это тебе не поцелуйчик, это денег стоит. Мужик три раза подумает, прежде чем на такое раскошелится. А если уж он все равно окажется многодетной скотиной… тогда колечко будет моральной компенсацией. У тебя, подруга, в случае чего моральной компенсацией будет… что?

Настя пожала плечами.

– Твоя наивность меня убивает…

– Не убьет, – сказала Настя. – Ты крепкая.

Фраза задумывалась как шутка, но Монахова как-то нехорошо сдвинула тонкие брови, и Настя поняла, что чувство юмора Монахова сегодня оставила дома.

– А что он тебе рассказал про ту вечеринку?

Настя сделала удивленные глаза.

– Я была на закрытой вечеринке и видела твоего Дениса. Он разговаривал с каким-то мужиком. Вспомнила?

Настя кивнула.

– Ну и что он тебе сказал?

Настя сделала задумчивое выражение лица.

– Бог ты мой, она даже и не спрашивала! – вздохнула Монахова. – Знаешь, я снимаю с себя всю ответственность за твою личную жизнь, потому что…

– А кто это тебя назначал ответственной за мою личную жизнь? – изумилась Настя. – Я уж как-нибудь сама…

– Сама?! – фыркнула Монахова. – Щас! Давай-ка я напомню тебе Васю с третьего курса, давай-ка я напомню, какими глазами ты на него смотрела и на что ты была готова, щелкни он только пальцами… И кто тебе вправил мозги?! И на практике в прошлом году…

– Знаешь, у всех бывают ошибки! Если я буду вспоминать всех твоих…

– А ты вспоминай! Вспоминай и завидуй, потому что там все мужчины как на подбор…

– И все они бросали тебя через три месяца.

– Это еще вопрос – кто кого бросал!

– Никаких вопросов! Они тебя покупают на три месяца, пользуются, ты им надоедаешь, они возвращают тебя в магазин и потом покупают другую дуру…

– Покупают? Меня – покупают?! Я что – шлюха?! Ты это хочешь сказать?

– Ты не шлюха, ты… Ты как будто кукла, которую показывают друзьям, чтобы похвастаться, а потом отвезти на квартиру и оставить там до следующей вечеринки.

– Да откуда ты что про меня знаешь? – Монахова резко соскочила с подоконника, попутно роняя сигареты, зажигалку, мобильник и остатки спокойствия. – Тебе кто дал право меня судить? Это моя жизнь, и я живу ее так, как хочу.

– А у меня – своя жизнь.

– И когда она окажется в заднице – не звони мне, не жалуйся, не плачься мне в жилетку!

– У меня она, может быть, окажется в заднице, а у кого-то она уже оказалась! Пока это ты плачешься мне в жилетку, а не я тебе!

– Да? Ну спасибо! Ну утешила, подруга! За всю мою доброту… – Монахова решительно шагнула к двери. – Помогай после этого людям…