Ветер забытых дорог - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Михайлова, Юлия Тулянская cтр.№ 62

Гвендис читала в целительских трактатах, что безумие и тоска тоже могут распространяться, как мор. Она добавила:

– Но мы победим это в своем сердце.

Сполох целые дни пропадал на охоте. Он ставил силки на зайцев, которых в одичавших садах расплодилась тьма. Не меньше тут развелось и серых куропаток, но жители Сатры считали птицу нечистой пищей. Дайк объяснил Сполоху, почему. Мол, птицы летают высоко по небу, и когда-то легко перелетали через Стену из «скверного» мира в «чистую» Сатру и обратно. Охотник выслушал и от души выругался: «Придумают абы что! Куропатка им «летает высоко по небу». Он узнал, что рыбу из реки ловить нельзя, а из озер можно. Парень сделал прорубь и ставил верши.

Однажды Сполох опять повстречал большого косматого пса, которого раньше назвал то ли Волчком, то ли Серым. Пес вышел к озеру, где Сполох выбирал рыбу из верши. Он был так занят добычей, что сперва даже не заметил гостя. Псу пришлось негромко гавкнуть. Увидав совсем недалеко от себя крупную собаку с хвостом-бубликом, с широколобой мордой и приветливо высунутым языком, Сполох замер на месте. У него даже сердце защемило.

– Иди, голубчик, ко мне! Серый! Иди! Рыбки?

Он кинул псу рыбину, а огромный пес посмотрел на него с такой деревенской простотой, что парень готов был кинуться к нему на шею. Пес быстро съел угощение, как языком слизнул. Сполох подошел ближе:

– Волчок, милый, дайся погладить!

Пес разинул пасть, точно улыбнувшись. Но даже в улыбке чудилась умудренная жизнью печаль. Сполох приблизился и сперва осторожно, потом смелей погладил тяжелую морду:

– Ах ты, милый. Глаза у тебя какие коровьи!

Пес смотрел на него пронзительно разумным взглядом. А Сполох, погладив и приласкав собаку, вдруг приобрел осанку хозяина. Выпрямившись, он уверенно сказал:

– Ладно, Серый, пошли.

Он собрал добытую рыбу и зашагал в сторону города через дебри запущенного сада. Пес поколебался и вдруг покорно потрусил за ним: проводил до самых развалин и остался сидеть возле них, понурившись, словно дал себе слово дожидаться хозяина на этом месте.

Сполоху вздумалось отыскать Тимену. Он сочувствовал бродягам, потому что в глубине души сам ощущал себя таким: живи он в Сатре, лучше бы носил обноски и спал на холодной земле у потухшего костра, чем служил тиресам.

Сполох углубился в заросли, бесшумно и ловко, так, что даже снег не отряс с ветвей. Внезапно кусты всколыхнулись, и навстречу ему вышел Серый.

– А, вот и ты! - обрадовался Сполох, точно его ждал.

Пес вздохнул и навострил уши, помахивая хвостом.

– Я так и знал, что встречу тебя! На, - Сполох достал из-за пазухи хлеб и протянул собаке.

Серый неторопливо притрусил к нему, осторожно взял хлеб из рук, проглотил и продолжал стоять, широко раздвинув мощные лапы.

– А теперь, брат, мне надо одних тут найти, - Сполох присел на корточки и погладил Серого. - Жалко, ты не понимаешь…

Серый неожиданно встряхнулся, издал что-то среднее между коротким воем и долгим зевком и, неуклюже прыгнув в сторону, оглянулся, потоптался на месте.

– Это что? - удивился Сполох. - Смотри-ка… ты, значит, меня понимаешь?

Пес разумно смотрел на него желтыми глазами, потом сделал еще шаг в глубину зарослей.

– Ну, брат, веди!

Они шли, проламываясь через кусты, Сполоху приходилось нагибаться под низкими ветками диких яблонь. Пес бежал то впереди, то рядом. Сполох помнил, где впервые нашел Тимену в овражке - у самой стены. Должно быть, и землянка бродяг где-то там.

Вдруг пес начал принюхиваться, повернув голову.

– Что, Серый? - спросил Сполох. - Идем туда?

Серый коротко провыл и уверенно потрусил в том направлении, куда указал взглядом.

– Значит, идем…

Через десятка два шагов он и сам почувствовал запах дыма, сырых дров и уже знакомый Сполоху запах зелья.

«Опять они отраву свою гонят», - посетовал про себя парень.

На поляне дымил костер, над которым сушилась одежда, на поваленных бревнах молча сидело пятеро бродяг, один лежал поближе к огню, завернувшись в рваное одеяло. Над костром висело два котелка: в первом явно варилась дейявада, а в другом, похоже, была понамешана вся здешняя пища разом.

Старуха Геденна - Сполох сразу узнал ее по прямой осанке и золотому венцу - мешала длинным суком в котелке. Сполох тотчас увидал и Тимену - в его собственном волчьем кожухе. Тот сидел, опустив голову к коленям.

– Жди меня, Серый, в зарослях, - шепнул Сполох псу.

Пес послушно исчез.

– Я с добром! - Сполох вышел на поляну, помахал руками. - Я к вам в гости, э-гей!

Двое бродяг медленно встали. Старуха быстро развернулась от костра, сжав в руке сук, как оружие. Тимена поднял голову и повернул ее к Сполоху.

– Опять ты! - сказала старая Геденна, но в ее голосе слышалось облегчение. - Чего тебя принесло?

– Да в гости, матушка. Не бойся, я сам нездешний, а здешним про вас не скажу нипочем. Вот вам… гостинцы, - Сполох скинул себе под ноги сумку, закинутую до этого за плечо.

И не дожидаясь, что ему еще скажут, Сполох развязал тесемки и вытащил за жабры крупную рыбину.

– Это вам. Нынче полна верша, берите все! Тимена, ну как живешь?

Тимена молча подвинулся, давая Сполоху место рядом с собой. Парень сел.

Старуха настороженно посмотрела на высыпанную из сумки кучу мерзлой рыбы.

– Этого хватит не на один день.

– В другой раз зайца добуду, - рассмеялся Сполох. - У меня тут помощник есть, теперь хоть на кого на охоту - добуду враз!

Он оглянулся в сторону кустарника, уверенный, что там его послушно ждет Серый. Старуха передернула плечами:

– Ты очень странный небожитель.

– Да я как все, - заверил Сполох. - Вот как они, - он кивнул в сторону бродяг.

– Они без присмотра последние штаны прожгут, - проворчала Геденна.

Она достала из-за пояса большой ржавый нож и принялась чистить рыбу. Тем временем приготовилось варево в обоих котелках. Геденна сняла их с огня и велела ближайшему из бродяг:

– Разливай-ка давай.

Оборванец встал и стал разливать из котелка по плошкам пахнущее дейявадой варево. Досталось и Сполоху: старуха подала ему миску. Парень нюхнул и поморщился:

– Пойло-то какое пьете… В два счета ноги протянешь.

Однако не стал отказываться и, выдохнув, выпил залпом, тряхнул головой, покривился:

– Ух…

Старуха стала раздавать пищу - разваренные овощи и корешки, не поймешь, то ли кашу, то ли похлебку. Сполох достал собственную ложку, которую по-деревенскому обычаю носил с собой, и без смущения взялся за еду. Да и правда, после пойла, что дали ему испить, он чувствовал, что готов глотать хоть камни.