Никому не говори - читать онлайн книгу. Автор: Алафер Берк cтр.№ 20

Капитаном Америкой Джесс называл заместителя окружного прокурора Макса Донована с первого дня их знакомства. Элли была убеждена, что, если бы они поженились и отпраздновали пятидесятилетний юбилей свадьбы, Джесс и тогда называл бы его Капитаном Америкой.

— Его вызвали в Рикерс.

— Хочешь что-нибудь поесть?

Это приглашение обычно завершалось тем, что Джесс выбирал заведение, торговавшее едой на вынос с доставкой, Элли платила, а он потом съедал львиную долю того, что им привозили.

— Я пока еще не голодна. Ты хочешь, чтобы я тебя накормила? Будешь куриный суп?

— Нет. Я еще немного полежу и позвоню в гастроном.

— У меня сегодня был вызов к Биллу Уитмайру.

— Ты не шутишь? К самому Биллу Уитмайру?

— У него в доме есть лифт.

— Это же Билл Уитмайр. В его доме должны быть лифт, водосточные трубы и стриптизерши в каждой комнате. Пожалуйста, скажи мне, что ты подсунула ему демозапись «Дог Парк».

Где бы он ни зарабатывал себе на жизнь, истинным призванием Джесса были вокальная партия и игра на гитаре в его группе «Дог Парк». Десять лет назад Элли перебралась в Нью-Йорк, так как почувствовала, что намеки Джесса на неминуемый «прорыв», звучавшие во время его телефонных звонков в Вичиту, маскировали серьезные проблемы. Однако, к своему удивлению, она обнаружила, что ему удалось добиться кое-каких успехов в жизни, хотя и не тех, о которых он сообщал родным.

— Ну конечно. Я ведь всюду ношу с собой твои демозаписи. Между прочим, этой ночью его дочь покончила с собой. — Она вкратце рассказала ему о событиях дня. — Ее мать отказывается в это верить. Утверждает, будто ее дочь никогда не сделала бы этого, и умоляет меня верить ей.

— С тобой все в порядке?

Она уже сбилась со счета, сколько людей задали ей сегодня этот вопрос.

— Да, все хорошо. Ты не ночевал сегодня дома. — У нее возникло ощущение, что вчерашний день был в далеком прошлом. — Был у этой барменши?

— У Ребекки. Она барменша тире актриса тире певица — тире сногсшибательная красотка.

Точно так же, как Джесс был вышибалой тире рок-музыкантом, его знакомые, как правило, имели по несколько профессий. В последнее время он часто ночевал у жертвы преступления, проходившей по делу, которое Элли расследовала прошлой осенью. Эта женщина была художницей тире проституткой, но она поклялась покончить со своей второй профессией, из-за которой чуть не лишилась жизни. Элли только-только перестала беспокоиться по поводу этих отношений, поскольку они исчерпали себя, как и все отношения, завязываемые Джессом.

Она попыталась смотреть вместе с ним телевизор, но вид настоящих домохозяек, споривших о том, кто из них выпил больше «пино гри», вызвал у нее желание кого-нибудь арестовать.

— Я люблю тебя, Джесс, но это выше моих сил. У меня такое ощущение, что из моей головы высыпаются клетки мозга. Схожу-ка я лучше в гимнастический зал.

— Смотри веди себя там прилично.

Хэтчер прекрасно помнила, как впервые получила удар в голову. Она вскрикнула, но не от боли, а от неожиданности. Только после этого возникло чувство физической боли. Что-то пронзило зону сзади виска, и, казалось, голова треснула от уха до уха. Боль пульсировала, распространяя свои волны по черепу, челюсти и шее. В глазах помутнело. Было впечатление, будто мозг с шумом ворочается за глазницами, словно леденец в коробке.

Удар ей нанес шестнадцатилетний парень, когда она застала его за тем, что он разрисовывал телефонную будку в Хеллс Китчен. До конца ночной смены оставалось десять минут, и Элли собиралась конфисковать у нарушителя баллончик со спреем и отпустить его на все четыре стороны, предупредив, чтобы он больше никогда этого не делал. Худощавый парень с длинными руками, по прозвищу 2SHY, [9] не знал этого и ошеломил ее хуком с правой. Лучше всего в связи с этим происшествием ей запомнилась ярость — не из-за удара, а из-за слез. Она моргала раз за разом, пытаясь сфокусировать взгляд, но слезы продолжали заливать ее лицо на глазах у тинейджера, которому посчастливилось застать ее врасплох.

Она испытала настолько сильное унижение из-за того, что ее практически вырубил тинейджер, весивший от силы пятьдесят килограммов, что выдвинула против него обвинение по причинению ущерба имуществу, но не стала возбуждать дело о нападении на офицера полиции. Это был ее третий месяц на службе. В адрес Хэтчер все еще отпускались шутки по поводу королевы красоты. Ей совсем не хотелось, чтобы все узнали о том, что она плакала из-за удара, полученного от какого-то сопляка.

Тогда Элли ударили в первый раз, но она знала, что не в последний. Она также знала, что ей необходимо приобрести необходимые навыки.

Она стала мастером кикбоксинга на уровне полного контакта, и ей разрешалось бить противника на ринге во всю силу. Теперь она ощущала на лице не слезы, а капельки пота, нанося удар за ударом по тяжелому черному мешку в спортивном зале.

Интенсивность односторонней схватки свидетельствовала о ее энергии. Сейчас Хэтчер выкладывалась точно так же, как на ринге, когда сражалась с живым противником. Что-то не давало ей покоя.

Колотя нижней частью голени по мешку, она вспомнила Джулию. И не худенькое обнаженное тело, плавающее в розовой воде, а записку на желтой линованной бумаге. Каждую фразу. Каждое перечеркнутое слово. Не отдавая себе в этом отчета, она воспроизвела в памяти весь текст записки.

Элли представила девушку живой. Вот Джулия сидит, скрестив ноги, на своей кровати и пристально смотрит в блокнот. Лист уже на три четверти исписан черной пастой, оставляющей кляксы. Она зачеркивает еще одно слово. Неудовлетворенная этим, проводит кончиком шариковой ручки поперек четырех последних строчек — с такой силой, что, кажется, сейчас порвет бумагу.

Я знаю, что должна любить свою жизнь, но иногда я ненавижу ее. Мои родители постоянно твердят, что мне повезло. Повезло жить в хорошем доме. Повезло учиться в хорошей школе. Повезло, что у меня есть деньги. Повезло, потому что у меня есть они. Да, они действительно так говорили. Я счастливая, потому что у меня есть они .

Джулия зачеркнула все после слова «деньги». Возможно, ей просто не хотелось писать о родителях. Возможно, она поняла, что они принадлежат к категории людей, которым нельзя иметь детей, но сочла за лучшее оставить это замечание при себе.

Элли провела серию джебов, перемежая их хуками и апперкотами, затем принялась наносить прямые и боковые удары ногами. Перед ее мысленным взором все еще стояли строчки записки Джулии.

Я понимаю, почему другие ребята считают мою жизнь беззаботной. Никто не хочет выслушивать жалобы испорченной девочки из богатой семьи. Я знаю ребят, готовых убить (возможно, в некоторых случаях в буквальном смысле ).

Она зачеркнула слова, заключенные в скобки. Вероятно, это была попытка пошутить, но она правильно рассудила, что шутки в данном случае неуместны. Она попыталась полностью вымарать эти слова, но Элли сумела разобрать их.