Московский инквизитор - читать онлайн книгу. Автор: Николай Леонов, Алексей Макеев cтр.№ 85

— Товарищ полковник, а почему вы сказали, что нужно час подождать? Чего мы ждем?

— Вы женщин домой отпустили? — поинтересовался Лев, и тот кивнул. — Как думаете, чем они сейчас заняты?

— По соседкам побежали! Или те к ним сами пришли, для баб же языком чесать — любимое дело!

— Вот мы с вами и ждем, когда все в этом поселке, от мала до велика, будут знать все в подробностях, тогда мы с вами и пойдем с людьми разговаривать об охраннике — очень он меня интересует, — объяснил Гуров.

— Из-за того, что это он детишек так хоронил?

— Нет, капитан! Вот, рассудите сами. Приехали в ваш поселок трое: якобы муж с женой и охранник. Чем они здесь занимались, понятно. Может, охранник был совсем посторонним человеком?

— Нет, он в деле, — уверенно ответил капитан.

— Правильно! Скажу больше, он — доверенное лицо настоящего хозяина, его цепной пес. Эта парочка была кем-то вроде администраторов, так что приглядывал охранник не только за домом, чтобы чужие не сунулись, но и за ними. А ну как они «крысятничать» вздумают или, почуяв неладное, приберут денежки и подорвут? Паспорт у него, конечно, был липовый, но его данные мне все равно нужны, так что вы поищите, что на него есть, а то в тех документах, что я раньше смотрел, на него ничего не было.

— Понимаете, товарищ полковник, все трое регистрацию в Москве имели, мы все данные на мужа с женой только из договора Рыжова с ними и узнали. А охранник же — нанятый работник, кто ж им интересовался? — виновато проговорил капитан.

— Сколько лет ему на вид было?

— По виду, где-то 40–45.

— Вы хотите мне сказать, что одинокий, молодой, здоровый мужик в вашем поселке, где, как и по всей России, мужчин меньше, чем женщин, не привлек женского внимания? Да они его со всех сторон рассмотрели и оценили, как помидор на базаре! От их глаз ничего не укрылось! А может, он и сам с кем-то шашни завел? К фермеру вашему он за молоком ездил? В магазин ходил? Да его люди постоянно видели, а теперь нам с вами нужно помочь им вспомнить все, что они о нем знают.

— Так ведь времени-то сколько прошло, — засомневался капитан.

— Вспомнят! — уверенно заявил Лев.

И это было действительно так, потому что он, как никто другой, умел шаг за шагом, слово за словом выуживать из свидетеля нужную информацию, и равных ему в этом деле не было. Так что уверенность Гурова основывалась совсем не на пустом месте. Но вот уже и чай был допит, да и время подошло, и Лев поднялся:

— Пойдемте, капитан. И начнем мы с вами с магазина, где продавщицей работает баба Дуся. Думаю, она уже полностью в курсе произошедшего, так что нам останется только ее выслушать.

И он оказался прав! В магазине, этом средоточии поселковых сплетен, гул стоял такой, что стекла дрожали. Сбежавшиеся туда бабы живо обсуждали последние события, что обычно неизбежно сопровождается воспоминаниями о самых разных подробностях, так что теперь оставалось только направить этот поток информации в нужное русло. Первым делом бабы, естественно, набросились на капитана, а пока тот отбивался и отбрехивался от них, Гуров подошел к продавщице, пожилой, но изо всех сил молодившейся женщине, предъявил ей удостоверение и тихо сказал:

— Евдокия?..

— Андреевна я, — важно сообщила она. — Только уж и вы зовите меня просто Дусей, как и все здесь.

— Как же можно? Вы здесь такой уважаемый человек, и вдруг просто по имени, — запротестовал Лев и продолжил: — Евдокия Андреевна, я полагаю, что вы уже все знаете?

— А то! — подбоченилась она. — Как Нюркин старший за водкой прибежал, я сразу же поняла, что неладное случилось. Мужика-то у нее нет, сыновья, слава тебе господи, не пьют, сама она даже по большим праздникам больше рюмки не принимает, а тут целая бутылка! Сказал он мне только, что скелеты детские возле сгоревшего дома нашли, и убежал! Да разве ж от него подробностей добьешься?

— Потом, как я понимаю, еще кто-то пришел?

— Так зять Веркин! Сказал, что тещу ни валерьянка, ни корвалол не берут, вот они и решили водкой попробовать ее в чувство привести. Но это он врет! Сам не дурак выпить! А уж как бабы пошли, так я все и узнала! Кто же детишек-то так? — рыдающим голосом спросила она.

Гуров сделал вид, что замялся, решая говорить или нет, а потом сказал:

— Евдокия Андреевна! Я уже понял, что вы человек очень наблюдательный и в людях хорошо разбираетесь, вот и хочу поинтересоваться вашим мнением по поводу охранника, что в сгоревшем доме жил.

— Так это Мишка! — воскликнула продавщица так громко, что все сразу замолчали и повернулись в их сторону. — Нечего подслушивать! — грозно проговорила она. — Освободите помещение! Мне с товарищами полицейскими поговорить надо! Идите-идите!

Женщины повозмущались, но вышли — видимо, авторитет у бабы Дуси здесь был непререкаемый, а к Гурову присоединился красный и потный капитан, которому они наговорили много чего.

— Значит, Мишка это! — удрученно покачала головой баба Дуся.

— На самом деле его могли и по-другому звать, — заметил Лев.

— Как же! И наколку он себе на пальцах просто так сделал! — язвительно сказала она, помахав левой рукой. — Я сиделых влет определяю!

— А внешность вы его можете описать? — попросил Гуров.

— Ну, ростом он был с тебя, в плечах, правда, пошире, — начала сосредоточенно вспоминать баба Дуся. — Волосы русые, густые, на висках уже с сединой. Глаза голубые, наглые до невозможности, а иногда, бывало, так глянет, что аж мороз по коже продерет. Помнится, я магазин уже закрыла и домой шла, а он меня догнал и попросил вернуться, водку ему продать. Я, конечно, отказалась — не девочка уже, чтобы туда-сюда бегать, так он мне ничего не сказал, глянул только и ушел. Так я до самого дома бегом бежала, до того страшно стало.

— А водку он часто брал?

— Через день по бутылке, говорил, что норма у него — 250 граммов в день. Врачи, мол, для сердца рекомендуют.

— Ну а что еще по внешности сказать можете?

— Брови у него были светлые, ничем не примечательные, — продолжила она. — Нос, видать, перебитый, потому что по роже его горбинка ему не полагалась. Губы вот у него красивые были, очерченные такие, крупные, словно вырезанные — женщине такие впору. Только он все больше кривил их в ухмылочках разных.

— А зубы? Может быть, не было какого-то или коронка золотая, например, — продолжал допытываться Гуров.

— Нет, зубы как зубы, прокуренные только — он же «Беломор» смолил! Сказала я ему как-то, чего он нормальные с фильтром не берет, а он мне в ответ, что мать его такие курила. Он в детстве у нее папиросы таскал, вот и пристрастился, с тех пор другие не курит.

— А других татуировок у него не было?

— На груди-то точно была, но я только часть ее видела — вроде волны какие-то. Да и на руках, наверное, были, но он прятал их — даже в самую сильную жару рубашку с длинным рукавом носил.