Список запретных дел - читать онлайн книгу. Автор: Коэти Зан cтр.№ 19

Кристин восприняла наше появление настолько хладнокровно, что я даже позавидовала.

—  Как вам известно, я больше не ношу это имя, — высокомерно произнесла она, приосанившись.

—  Ах да! — спохватилась Трейси. — Я иногда забываю про ваши шпионские имена. И как тебя зовут сейчас? Маффи? Баффи?

—  Для друзей я — Шарлотта, — с явным раздражением проговорила наша бывшая подруга, смерив Трейси взглядом с головы до ног. — Не лучше ли тебе вернуться к своим протестам и оставить меня в покое? А ты… — Она повернулась ко мне, но потом, так и не сумев подобрать слова, переключилась обратно на Трейси. — Не ожидала увидеть вас вместе.

Я решила перейти прямиком к делу.

—  Через четыре месяца Джек предстанет перед комиссией по досрочному освобождению…

—  Я не хочу об этом слышать! — Кристин подняла руку, прерывая мою речь. — И меня это ничуть не заботит. Честное слово. Я уже говорила Маккорди, что это его проблема. Пускай система правосудия решает такие вопросы. Если они не могут запереть психопата в комнату с мягкими стенами и надеть на него смирительную рубашку, значит они некомпетентные болваны, и я ничем не могу им помочь. Не желаю иметь к этому никакого отношения.

—  Тебя не волнует, выйдет ли он на свободу? — нервно подпрыгнула Трейси. — У тебя разве нет дочерей? О них ты не беспокоишься? Не читала его писем? Этот парень по-прежнему на нас помешан. А что, если он придет к тебе в гости, когда его выпустят? Вряд ли тебе захочется увидеть его на пороге епископальной школы.

Кристин пристально смотрела на Трейси.

—  Нет, — твердым голосом проговорила она, — я определенно не читала писем от этого монстра. Сказала Маккорди, чтобы он оставил их у себя. Неужели вы думаете, я буду хранить такое дома? А что касается моих дочерей, то, если понадобится, найму каждой по телохранителю. Но не думаю, что до такого дойдет. Может, Джек и безумец, но он не дурак, и ему вряд ли понравилось за решеткой. А теперь, если позволите…

Кристин попыталась пройти мимо нас, но Трейси преградила ей путь:

—  Хорошо, ты не хочешь с этим связываться. Мы уяснили. Но скажи вот что — если мы приедем в университет и решим поговорить с людьми о его работе и тамошней жизни, то к кому лучше всего обратиться? С чего начать?

Кристин замерла. Сперва я подумала, сейчас она бросится бежать со всех ног, но нет, женщина внимательно посмотрела на каждую из нас, будто наконец признавая особей своего вида. Может, в ее голове промелькнули какие-то воспоминания? Ведь не могла же она полностью забыть все произошедшее и стать настолько здоровой и сильной, чтобы легко пережить даже освобождение Джека. Впрочем, Кристин всегда любила крайности и была настолько непредсказуемой, что порой становилось не по себе.

Мне показалось, что на мгновение ее лицо тронула тень печали. Она прикрыла глаза, губы слегка дрогнули, но Кристин быстро взяла себя в руки и отрешенно пожала плечами:

—  Ну, попробуйте спросить ту женщину, которая свидетельствовала на суде. Ну, которая была его ассистенткой, пока мы сидели внизу. Она, кажется, сейчас профессор. Алин? Илэйн? Аделин? Что-то вроде этого.

Значит, Кристин все-таки следила за судебным процессом и сведений имела чуть больше, чем хотела признать. Трейси кивнула. Я достала блокнот и сделала пометку.

—  Есть кое-что, о чем я размышляла все эти годы. — После небольшой паузы Кристин вновь подала голос. — Может, вам стоит это знать. У Джека в университете был друг, если можно его так назвать. Некто профессор Штиллер. Я иногда видела их вместе в столовой. Я с этим Штиллером никаких дел не имела, но, кажется, они довольно много общались с Джеком. Может, это и пустяк, но…

—  Спасибо, Крис, — произнесла Трейси, назвав Кристин именем, к которому иногда прибегала в подвале. — Это уже кое-что. Извини… Извини, что мы…

—  Не бери в голову. Что ж… удачи вам. — На миг Кристин будто смягчилась, затем снова собралась и тихо проговорила: — Только прошу, не втягивайте меня в это.

Уходя, я бросила на нее последний взгляд. Она подбежала к другой элегантно одетой мамаше и поприветствовала ее воздушным поцелуем, после чего обе удалились, весело щебеча. Будто и не было только что встречи с тайнами темного прошлого.

Первый раз, когда меня пустили наверх, показался чуть ли не чудом. Меня держали в заточении год и восемнадцать дней и наконец удостоили такой чести. Я уже начала думать, что так и умру в подвале, не увидев больше солнечного света, кроме той тонкой полоски, что просачивалась сквозь заколоченное оконце. Меня даже не заботило, зачем я, закованная в цепи, иду вверх по лестнице. Я мысленно считала ступеньки.

Помню свое удивление, когда впервые увидела комнаты того дома. Я предполагала, что мы находимся в захудалом здании, построенном в семидесятых. Напротив: обстановка была не новая, но довольно красивая, массивный антиквариат в стиле ампир, повсюду темное дерево и высокие сводчатые, как в соборе, потолки. Дом представителя верхушки среднего класса. Хороший, со вкусом спланированный дизайн.

Открывшееся пространство показалось мне божественным, от окна дул легкий ветерок. На улице было сыро, только что прошел небольшой дождик, и с листьев еще падали капли воды. Позже на мою долю выпали и дни без еды, и вечера в комнате, приспособленной для пыток электричеством. Меня привязывали в различных неестественных позах и держали так часами, пока не затекали конечности и не начинали болеть все мышцы. Но я могла пережить все это ради удовольствия вновь ощутить на своей коже дуновение ветра. Я глянула на Джека Дербера с благодарностью: вот до чего человека может довести заточение.

Долгое время он не разговаривал со мной, лишь тащил по длинному коридору с несколькими дверьми. Боясь показаться строптивой, я даже головой почти не крутила, но все же кинула взгляд на кухню в глубине дома — безупречно чистую комнату, очень светлую, с перекинутым через край раковины полотенцем в цветочек.

Почему-то эта деталь особенно привлекла мое внимание. Маленькое изящное полотенце, с которым он наверняка обращался аккуратно, вытирая им чисто вымытую посуду… он… тот самый человек, который мучил меня, вырвал из нормальной жизни и бросил в ад. И при этом вытирал посуду, заботливо расставляя ее по местам каждый вечер. У меня создалось впечатление, что он живет в соответствии с четко заведенным распорядком, а наши истязания лишь часть его графика. Самое обычное дело в ряду прочих, а потом, в конце выходных, он как ни в чем не бывало вернется в бурлящий жизнью колледж, к своей работе.

В тот самый первый раз он отвел меня в библиотеку. Комната казалась громадной, с высокими потолками и дубовыми шкафами вдоль стен. Полки чуть ли не ломились под весом толстых томов. Каждый фолиант был вставлен в обложку грязно-белого цвета, так что я даже не могла прочитать что-нибудь на корешках. Правда, на них имелась маркировка. Следующие несколько месяцев я часто бывала наверху и смотрела на эти книги, пытаясь переключить сознание с боли, которую мне причиняли, но так и не смогла расшифровать эти надписи. Слова были на английском, но, видимо, я утратила способность нормально воспринимать даже родной язык.