Зов Уршада - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Сертаков cтр.№ 12

«Еще сложнее прибить бороду беса к килю корабля…»

Все стихло. Прошло какое-то время, Саади снова ощутил спазмы голода и пронизывающий холод. Вероятно, от него чего-то ждали. Саади пришлось снова бороться с собственной нетерпеливостью и тщеславием. Ему пришлось в упорном бою одолеть того себя, кто рвался стать первейшим из учеников и самым ловким из воинов храма. Наступил момент, когда он понял, как позвать Учителя.

Это оказалось совсем не сложно. Учитель и другие старцы находились рядом, достаточно было протянуть руки. Он приподнялся на соломенном ложе, не ощущая больше усталости, и соединил свои ладони с морщинистыми ладонями наставников.

«Хорошо, Рахмани… Теперь ты почти проснулся. Мы ждем тебя…»

«Мы ждем тебя», — сказали они и разомкнули объятия. Саади моментально потянулся к шнурку с гирькой, но шнурок пропал. Оказалось, что его лишили возможности призвать помощь извне. То есть Учителя хотели, чтобы послушник сам выбрался из каменного мешка.

Рахмани надолго задумался. Пробовать проломить толстые стены плечом — нечего и пытаться. Он перебирал варианты спасения, но ничего не приходило на ум. Обряд Тишины был пройден первым Учителем добровольно, и в конце его Учитель добровольно лишил себя зрения. Доказав тем самым, что нет ничего сильнее разума.

Разум… Рахмани еще раз внимательно обвел внутренним взором неровные стены. За сорок семь дней он изучил каждый бугорок, каждую трещину и пятно плесени на грубо обтесанных стенах. Если вне его тела нет инструмента к спасению, значит — спасение только в нем самом. Он осмотрел себя изнутри, поскольку снаружи видел себя тысячи раз.

И удивился, как раньше этого не заметил.

Рахмани поднял руки. Внутри кончиков пальцев танцевал брат-огонь. Божественный огонь, навсегда выбравший его в союзники, покровитель и разрушитель сущего, соединился с ним.

Воин действовал по наитию. Никто его этому не учил. Он выпрямил руки перед грудью и освободил мощь, спрятанную в теле. Казалось, голод и холод забрали из ослабевшего тела всю энергию, но лазурные молнии вспыхнули так ярко, что будущий Ловец Тьмы закричал от боли.

Молнии ударили в камни, раскалив их за долю песчинки. Жар был столь силен, что вспыхнула солома и циновка, на которой сидел послушник. По кладке побежали трещины. Рахмани отпрянул, совершенно ослепленный.

«Хорошо, мальчик, — донеслось до него сквозь треск остывающего гранита. — Мы ждем тебя…»

Второй раз он ударил прицельно и сдержанно. Затем обмотал кулак тряпкой, в три удара пробил себе выход и свалился на руки молодых жрецов…

Обряд Тишины вырастил нового воина.

Из плена прошлого Рахмани выдернул жалобный скулеж приятеля:

— Дом Саади, я погибну тут…

— Снорри, прекрати ныть, — оборвал Ловец метания приятеля. — Ты позабыл, что такое север.

— Но я замерзаю…

— Я скину тебя в воду, если ты не прекратишь свои глупые жалобы!

Вскоре они встретили первых пеших жителей. Трое мужчин мирно рыбачили, закинув удилища в мутные прохладные волны. Возле их ног в ведерке плескалась чешуйчатая мелочь с сомнительным запахом.

— Дом Саади, такую рыбу не стал бы жрать даже Кой-Кой. А ведь он с голодухи тащит в рот всякую гадость. Сдается мне, эти люди — отпущенные рабы, — зашептал Снорри. — Ты чуешь, рыба больна печенью. Там, внизу, из дыры в набережной, в реку изливаются нечистоты. Если бы у нас в Брезе кто-то вздумал продать такой улов на рынке…

— А где это видано, чтобы смерды искали себе пропитание поблизости от царских резиденций? — возразил Рахмани. — Откуда нам знать обычаи богачей в этой стране? Возможно, состоятельные руссы любят созерцать ночное небо и реку? А вдруг они нарочно ловят отравленную рыбу для подношения злым бесам? Погляди лучше на их удилища. Ты когда-нибудь встречал такие волшебные прозрачные нити, крепкие, как паутина птицееда?

— Я прошу прошения у благородных господ, — старательно подбирая слова, поклонился Рахмани. — Мы — смиренные путники и не хотели бы нарушать ваше уединение. Не подскажете ли вы, как называется этот прекрасный город и как нам проще пройти к резиденции лучшего знахаря Эрисмана?

Рахмани был уверен, что задал вопрос правильно, однако мужчины повели себя крайне странно. Они побросали удилища и столпились у перил, с ужасом разглядывая вежливых пришельцев. От них пахнуло кислым вином, потом и табаком.

— Ну ни хрена себе, — пробасил самый молодой. — Вы из какого цирка сбежали?

Рахмани убедился, что ему ответили на языке, очень похожем на язык русских бояр, однако он разобрал только слово «сбежали».

— Это Питер. Больница Эрисмана — на той стороне, на Петроградской, — выдавил другой рыбак, лысый и плечистый. — В Питере вы, а сами откуда такие?

— Питер, Питер, — удивленно повторил Снорри. — Как удивительно, дом Саади. Город назван в честь святого? Спроси их об этом. Кажется, у почитателей креста есть такой святой…

— Просим извинить наше невежество, если своим вторжением мы оторвали вас от важных занятий, — продолжил беседу Рахмани. — Мы прибыли по Янтарному каналу с Великой степи.

— Ага, по каналу, со степи, — отступая мелкими шажками, закивал рыбак. Потом он увидел, как Снорри чешет задней ногой волосатое пузо, и окончательно замолчал.

— А чего рожу тряпкой замотал? — Самый смелый из рыбаков подвинулся к Рахмани и даже протянул руку, будто пытаясь сорвать платок.

Ловец отодвинулся, невольно выставив вперед ладони. Коварная четвертая твердь подвела его. Саади не стремился никому угрожать, но фиолетовые молнии сами вспыхнули между его рук. У рыбака на груди задымилась полосатая рубаха.

— Мать твою, охренеть… — прохрипел кто-то из мужчин.

Третий рыбак выронил из рук бутыль с водкой. До сих пор он ее прижимал к груди, как грудного младенца. Бутыль выпала и разбилась. Саади точно окунули носом в отраву.

— Моему другу нужна сухая одежда, и оба мы не отказались бы от горячего мяса. Кроме того, нас ожидает раненый товарищ…

— Раненый, говоришь? — Рыбаки переглянулись с непонятным выражением. Тот, кто выронил бутылку, полез в карман.

— Вы не могли бы нам продать ваш камзол, я заплачу серебряный далер. — Рахмани тоже полез в карман и указал на куртку, принадлежащую коренастому рыбаку. Куртка лежала на каменной скамье, возле ящичка с рыбацким инструментом. — Камзол, платье, одежду, понимаете?

— Одежду? Чего? Ах, одежду? — Толстяк, не дожидаясь, пока Ловец достанет серебро, схватил потрепанную брезентовую куртку, швырнул ее под ноги и тонко завизжал: — Да на, подавись, забирай, все забирай!..

— Дом Саади, у того, что слева, в руке — нож, — на языке ярлов быстро проговорил водомер. — Я не понимаю их речь, но, кажется, нас боятся…

— Нож я вижу, — не меняя ровного топа, отозвался огнепоклонник. Он с сожалением убедился, что встреченные люди — совсем не утонченные дворяне. Скорее всего если не дворовые рабы, то освобожденные. Однако вежливость не покинула ловца. — Если благородным господам неизвестно, где принимает знахарь, вероятно, вы подскажете, где ближайший постоялый двор. В нашем друге поселился уршад, но еще не поздно его спасти…