Оскверненная - читать онлайн книгу. Автор: Гленда Ларк cтр.№ 21

– Я вернусь на баркасе.

– Ни один баркас не поплывет к Тенкору до утра. – Джесенда склонила голову к плечу, ее синие глаза были жесткими и проницательными. – Я сегодня говорила со смотрителем дамбы, – объяснила она свою осведомленность.

Не знаю, что я ответил бы ей, но нас прервали. В библиотеку вошел Датрик с письмами в руках.

Думаю, я побледнел. Сейчас Джесенда расскажет ему о своих подозрениях… Великая Бездна, как же мне объяснить свое намерение плыть ночью, не выдав секрета, сохранить который мне стоило стольких трудов?

– Надеюсь, Джесенда хорошо позаботилась о тебе, Эларн, – сказал Датрик.

– Прекрасно, благодарю тебя, сирсоветник.

– Здесь письма для верховного патриарха' и для твоего отца. Надеюсь, ты сумеешь доставить их на Тенкор к утру.

Я взял письма, стараясь не встречаться глазами с Джесендой. Пока мы прощались с ее отцом, она подошла и встала с ним рядом. Я все ждал, что она заговорит, но она промолчала. Попрощавшись с ними обоими, я в сопровождении слуги вышел из библиотеки.

Через час я сидел на полозе у пирса Гильдии. Марис суетился рядом, как водяная курочка, усаживающаяся на яйца.

– Эларн, я не исполнил бы своего долга, если бы не сказал тебе, что твоя затея – безумие. Невозможно ночью оседлать волну на полозе. В лучшем случае ты сделаешь ошибку и потеряешь волну. Мне не нужно говорить тебе, чем кончится дело в худшем случае.

– Я же только что сказал тебе: таково распоряжение моего отца. Сегодня полнолуние, Марис. Я справлюсь.

– Но лунато светит только одна! Не могу поверить, что твой отец может ожидать от тебя такого. Не захочет же он, чтобы его единственный сын так безрассудно рисковал жизнью!

Я ничего не ответил. Истина заключалась в том, что моего отца нисколько не заботило, останусь ли я жив и здоров. Вот потеря писем Датрика, думаю, его огорчила бы.

– Нука подай мне весло. – В этот момент на пирсе появились еще какието люди. Видеть их я не мог, но доски причала задрожали под чьимито ногами. Марис посмотрел в ту сторону.

– Ты лучше подожди, – пробормотал он. – Идет ктото в ливрее Датрика. – Через мгновение он добавил: – Да. Слуга. И женщина.

Джесенда… Морской дьявол, что она делает ночью на причале, даже если ее сопровождает слуга?

Она повелительно взмахнула рукой, и слуга и Марис растаяли в темноте. Джесенда уселась на краю пирса, свесив ноги вниз. Моя голова оказалась на уровне ее колен.

– Я знаю твой секрет, – сказала она.

Сначала я не понял, что она имеет в виду, а потом не поверил своим ушам. Как могла она узнать?

– И что же это за секрет? – осторожно спросил я.

– Я знаю, как ты собираешься осветить себе дорогу. Я знаю, почему ты, единственный из пловцов, способен спуститься ночью по заливу на полозе. – Джесенда улыбнулась мне, и улыбка ее была скорее дружеской, чем насмешливой. – Ты силв.

Я вытаращил на нее глаза; сердце у меня отчаянно колотилось. А потом я успокоился: на самом деле не имело значения, что ей это известно. На меня нахлынули воспоминания.

– Ах, – сказал я, – я вспомнил. Ты тоже, судя по всему? Она кивнула.

Нам обоим было тогда три или четыре года, Датрик еще не стал советником, и моя мать была жива. Мы приехали в Ступицу, чтобы навестить тетку матери, которая прихварывала; Датрик тоже оказался у нее со своей семьей, потому что тетка была кузиной его отца. Взрослые оставили нас с Джесендой играть, а сами ушли.

Мы сразу же ощетинились друг на друга, как морские ежи. Джесенда создала иллюзорного котенка – неуклюжего и кривоватого, как и положено детской иллюзии, – а я, хотя мне было строгонастрого запрещено пользоваться силвмагией, тут же натравил на него иллюзорную собаку. Джесенда, конечно, сразу создала новую иллюзию и напустилась на меня, назвав невоспитанным тенкорским щенком – должно быть, она когдато слышала, что так говорят взрослые. Наша ссора приобрела эпический размах; неуправляемые иллюзии расползлись по всему дому. Это, понятно, привлекло внимание взрослых, которые положили конец сражению и довольно несправедливо наказали Джесенду, предположив, что вся силвмагия – ее рук дело. Сын Корлесса Джейдона не должен был обладать магической силой. Джесенда, как и следовало ожидать, громогласно заявляла о своей частичной невиновности, но никто ей не поверил… за исключением моих родителей, которые точно знали, что я собой представляю, но промолчали. Джесенда, взрослая Джесенда, теперь сказала:

– Ты должен передо мной извиниться. Половина иллюзий тогда была твоя.

Я усмехнулся.

– Лучше поздно, чем никогда? Сирсилв Джесенда, позволь мне просить прощения за неучтивое поведение в четырехлетнем возрасте. – Я дерзко взял ее за ногу и поцеловал в щиколотку – как раз над туфелькой. – Я и не подозревал, что ты помнишь.

Она фыркнула.

– О, я хорошо запомнила тот случай изза несправедливости наказания и изза того, что никто мне не верил. Хотя, если говорить совершенно честно, я только теперь сообразила, кем был противный мальчишка. Однако я так и не понимаю… Почему твои родители не признались в том, что ты – силв?

Прежде чем ответить, я помолчал. И надо же ей задавать такие неуместные вопросы… В конце концов я сказал ей правду:

– Мой отец – ортодоксменодианин, один из тех, кто считает любую магию грехом. Он думает, что сила силва почти то же самое, что и дунмагия, что иллюзии – это обман, ничем не отличающийся от мошенничества.

Я ожидал, что Джесенда начнет горячо защищать силвмагию, но она просто сказала:

– А как насчет магического исцеления?

– Это нарушение божьей воли. Хотя почему магическое исцеление греховно, а использование целебных трав – нет, я никогда не мог понять.

– А что думаешь ты сам, Эларн Джейдон? Я заколебался.

– Сомневаюсь, что магия обязательно греховна. Однако я – менодианин. Мне не нравятся иллюзии, и иногда я думаю, что мир был бы лучше без всякой магии вообще.

– И тем не менее ты собираешься воспользоваться волшебным огнем, чтобы добраться до дома.

Я кивнул. Я не стал говорить Джесенде, что это будет моей первой попыткой прибегнуть к магии с тех пор, как мне сравнялось двенадцать.

– Да. И к лечению силвов я тоже прибегнул бы, если понадобится. Без всяких угрызений совести.

– Ты лицемер, не так ли?

– Ужасный.

– Ты обладаешь очень большой магической силой. Я теперь много знаю о детях и их способности создавать иллюзии, и хотя мои воспоминания не очень отчетливы, то, что ты сделал в четырехлетнем возрасте, говорит о большом таланте.

– Силвмагия пока не приносила мне ничего, кроме неприятностей. Я буду тебе обязан, если ты не станешь рассказывать о том, что я силв.