Запах Зла - читать онлайн книгу. Автор: Гленда Ларк cтр.№ 105

Я сделал все, что только мог придумать, чтобы свести к минимуму шанс привлечь к себе внимание. Я снова выкрасил волосы и сбрил бороду, я даже облачился в мундир и широкополую шляпу, положенные личной охране Ксетианы. По совету Блейз, чтобы скрыть веснушки, я напудрил лицо – так сильно, что потом все время опасался, прикоснувшись к щеке, оставлять повсюду белые отпечатки пальцев. Я порадовался тому, что обычай запрещал кому-либо, кроме секурии и командира гвардии, в присутствии владычицы носить оружие. Я не знал бы, что делать с мечом, и скорее всего опозорился бы, споткнувшись о него и растянувшись на полу. Впрочем, дирк в голенище сапога я спрятал – о чем знали секурия, командир гвардейцев и сама Ксетиана.

Заняв свое место позади кресла Ксетианы за завтраком, на котором присутствовали Мортред и Флейм, я постарался незаметно рассмотреть цирказеанку. Она не глядела в мою сторону, и я сомневаюсь, чтобы она вообще замечала мое присутствие. Я, в конце концов, был просто одним из нескольких гвардейцев в мундирах, но дело, как мне казалось, заключалось не только в этом. Флейм выглядела рассеянной, ушедшей в себя. Она отвечала, когда к ней обращались, вежливо и разумно, но сама ни с кем не заговаривала. Выражение ее лица было одновременно загнанным и равнодушным. Она напоминала мне тех моих пациентов, кто только что пережил невосполнимую потерю – например, гибель единственного ребенка. Великие небеса, гадал я, сможет ли она когда-нибудь поправиться, забыть все, что с ней сделали?

Мне хотелось как-нибудь привлечь ее внимание – может быть, что-нибудь разбить, – просто чтобы заставить ее взглянуть на меня и узнать. Мне хотелось безмолвно сказать ей, что она не одинока… Я подавил этот порыв – было бы слишком глупо идти на подобный риск.

Я чуял исходящий от Флейм запах дун-магии, поразившей ее, как гангрена. Другие экс-силвы все пахли одинаково; Флейм отличалась от них. Ее запах был неоднородным… и в нем было что-то еще. Я попытался определить, в чем особенность, и наконец понял: смрад, исходивший от остальных, напоминал зловоние, источаемое Мортредом, а запах Флейм был иным. Да, он был мерзким и тошнотворным, в нем была неправильность… и все же от запаха Мортреда он отличался. Я попытался понять, в чем тут дело, но особого успеха не достиг. И Блейз, и Райдер по-прежнему твердили, что в отношении осквернения Флейм имело место что-то странное, что теперешнее ее состояние не могло быть возвратом к тому, что произошло на косе Гортан, но разгадать эту загадку нам так и не удавалось. Может быть, думал я, нам это и никогда не удастся.

Благоухание силв-магии тоже сохранялось в Флейм, что я счел хорошим знаком. Какая-то часть Флейм еще сопротивлялась. Добро в ней уступало позиции, но не прекращало попыток отстоять себя. Вспоминая о том, что Блейз рассказала мне накануне ночью, я мог только поражаться мужеству Флейм, ее несгибаемой решимости сохранить свою целостность. Должно быть, она понимала, что шанса остаться силвом у нее нет, но все равно не желала сдаваться.

Мне было трудно сдерживать ярость при взгляде на Мортреда-Гетелреда. Этот негодяй мог спокойно сидеть рядом с женщиной, еженощно подвергаемой им насилию, и очаровывать своими любезными фразами и улыбками дам Ксетианы… Он рассыпался в комплиментах владычице, в то время как посеянная им скверна росла в Флейм, превращая ее в гнусную тварь, быть которой она не желала. Осквернение дун-магией – дьявольская форма убийства… самая жуткая, потому что жертва остается в живых и постоянно помнит о смерти своей истинной сущности.

Когда рано утром Блейз и Райдер пришли ко мне, чтобы посвятить в окончательные планы и уточнить, какова должна быть моя роль, я не протестовал. После рассказанного Блейз я так страстно желал смерти Мортреда, что всякие сомнения покинули меня. По правде сказать, меня так потрясли страдания Флейм, что я чувствовал: если бы мне подвернулась возможность, я голыми руками сломал бы злому колдуну шею.

Никто, впрочем, не мог бы представить себе Гилфитера – врача с Небесной равнины – в качестве мстительного рока, готового обрушиться на Мортреда. Если бы все шло так, как было намечено, моя роль оказалась бы второстепенной. По крайней мере мы все на это надеялись. Я нервно вертел в руках единственный предмет, который был вправе носить открыто, – подзорную трубу Ксетианы, тяжелую медную трубу длиной чуть ли не в мою руку, завернутую в мягкую замшу. Владычица сама предложила ее в качестве возможного оружия после того, как я упомянул, что единственный способ не дать злому колдуну обрушить на окружающих дун-магию – оглушить его, а потом убить. Теперь же, сжимая в руках трубу, я боялся, что уроню ее или сделаю еще какой-то неуклюжий жест.

Сразу же после завтрака к царственным персонам присоединились несколько наиболее знатных островитян, включая жениха Ксетианы Этрада, и все вышли на балкон, откуда открывался вид на дворцовую площадь. Я вместе с другими гвардейцами последовал за ними. Секурия Шавель вопросительно посмотрел на меня, но я покачал головой. В Мортреде не чувствовалось ни малейшего беспокойства. Насколько я мог судить, от дун-мага исходил только сильный запах самодовольства и триумфа. После многих лет, когда, искалеченный и бессильный, он жил в нищете и безвестности, Мортред теперь наслаждался всем, что давало ему положение знатного красавца, – любезностью Ксетианы, игривыми взглядами придворных дам, почтением и тонкой лестью. Мне с трудом удалось сдержать желание убить его на месте.

Первые участницы состязания – женщины – толпились на площади под балконом. Экс-силвы выделялись красными поясами, остальные были одеты просто и удобно: в штаны до колен и облегающие блузы с длинным рукавом. Я ощутил сексуальное возбуждение Мортреда, которого, впрочем, больше никто не испытывал: жители Ксолкаса привыкли видеть, как плавают женщины, и такой наряд ни для кого не был нов.

Чтобы оказать ему честь, Ксетиана предложила Гетелреду дать старт состязанию – ударить в огромный медный гонг, висящий на деревянной подставке. Толпа внизу замерла, когда Гетелред подошел к нему, держа в руке колотушку. С третьим ударом раздались приветственные крики, и женщины-участницы устремились по улице к спуску к морю.

Ксетиана с улыбкой повернулась к Гетелреду.

– Благородный господин, – сказала она, – по традиции мы теперь переходим на крышу, откуда виден спуск к морю. – Она протянула ему руку. – Не будешь ли ты так любезен, чтобы помочь мне туда подняться? – Она склонила голову к плечу и бросила из-под ресниц игривый взгляд.

«Небеса, – подумал я, следуя за ними в двух шагах позади, – ну и мужеством обладает владычица!»

Потребовалось примерно двадцать минут, чтобы добраться до места, откуда открывался вид на бухту и утесы на ее противоположном берегу. Здесь, на крыше дворца, была устроена ложа с мягкими креслами для самых почетных гостей, обнесенная перилами, чтобы никто не мог свалиться вниз. Участницы состязания уже спускались по скалам к воде; среди них было легко различить – благодаря красным поясам – трех приспешниц Мортреда.

– Ах,– с удовлетворением сказала Ксетиана, – твои силвы тоже выбрали этот путь. Я думала, что они могут предпочесть спуск по тропе.