Демоны Хазарии и девушка Деби - читать онлайн книгу. Автор: Меир Узиэль cтр.№ 51

«Возвращайся», – сказали ученики.

Не было больше смысла задерживаться. Туман не рассеивался. Они вглядывались в невидимое небо, искали солнце, восток. Вышли пешком, ведя коней под уздцы, и исчезли в глубине тумана.

Ахаву снился еще один сон. Утром он решил его записать. За долгие годы накопились у него записи снов на небольшую книжку, и он хранил их в своем сундуке. Но они потерялись, и сундука нет: сгорел, очевидно, при нашествии жестоких монголов, которые прошли на двести лет позже. Быть может, сгнил во влажном воздухе и прахе тех мест или, всё же, еще где-то еще существует со всем своим содержимым и, главное, записанными снами, и какой-нибудь университетский исследователь с Украины или Дагестана найдет в своей научной экспедиции.

Ведь сундук находится там, где его оставил Ахав в последний раз, в хазарской крепости над проливом Босфор, где он умер и был погребен после долгих лет жизни. Но, вероятнее всего, турецкие власти не разрешат производить там раскопки. И все израильтяне, которые проплывают на кораблях по наводящему на них скуку проливу Босфор, редко выглядывают в иллюминаторы: они ведь ничего не знают о своем предке, который властвовал над этими водами.

И вот, что снилось Ахаву. Возник сын его брата, который выглядел огромным, высоким, раздавшимся вширь до такой степени, что с трудом вошел в дом, согнувшись и скорчившись. Но больше всего беспокоили его ноги, ставшие тонкими, как две палочки, хрупкие на вид, подобные костылям. И так он передвигался на этих ногах, и Ахав в страхе думал про себя, что надо сказать брату и его жене, чтобы взяли ребенка к врачу.

Таков, примерно, был сон, и так он был записан, с орфографическими ошибками, ибо Ахав был недостаточно искушен в письме, но мы ведь не для этого пишем книгу, чтобы посмеяться над ним и стилем его письма.

По сути, сон был явно символическим. Но так ведь думают о любом сне, И так было бы, если все в этом сне виделось наоборот, и у сына брата были короткие и толстые ноги. Потому оставим символы, и описывать будем сны как реальность, и, конечно же, саму реальность.

Там, за тридевять морей, где вечно дует Гиперборей, не в лесной дремучей мгле, жил великан на скале.

У великана была жена, и с ней – шестеро сыновей.

На скале над северным морем, такой же огромной, как они, было место их проживания. Среди скал, разбросанных, как крохи печенья, есть вход, известный лишь им. И в пещере, стены которой покрыты влажной солью, собирающейся в сталактиты, толстые и тоньше волоса, они жили. Иногда они начинали бегать вдоль пещеры, и, добежав до ее края, не прекращали бега. Когда великаны бегут под поверхностью, волосы их колышутся над землей. Люди видят иногда на бесконечных нивах Украины волны, пробегающие по верхушкам колосьев и уносящиеся вдаль. Это великаны бегут под землей, и волосы их колышутся в пшенице.

Сотни лет они не говорят, даже между собой.

Однажды появились в офисе Еврейского Агентства – Сохнута – в Риме, на улице Корсо Витторио Эммануэле, 173, четыре великана. Сказали, что хотят репатриироваться в Израиль.

Посланец Агентства, преподаватель Тель-Авивского университета на кафедре кино, пытался их понять. Они знали лишь несколько слов на иврите, которые выучили, приехав в Рим, из учебников для начинающих учить этот язык.

Знали только русский язык, а, может, это и не был русский. Специалист по кино не знал славянских языков.

Они прибыли не под эгидой Джойнта, а при поддержке христианской организации «Каритас», оказываемой эмигрантам, которую нельзя сравнить с финансовым уровнем и условиями, оказываемыми народом Израиля всем скитающимся по миру евреям или репатриантам. Великаны ожидали в лагере «Каритаса» визы в Соединенные Штаты Америки, и уже должны были вот-вот их получить вместе с семьями. Всего четырнадцать человек. Но они сказали, что хотят в Израиль.

Мы ведь евреи, сказали они.

Никакого документа, подтверждавшего их еврейство, у них не было. Они лишь показали письмо раввина из Батуми, подтверждающее, что они регулярно ходят в синагогу, несмотря на то, что их рост не позволяет войти в дверь, и они должны входить ползком, на четвереньках. Раввин подтверждал их еврейство.

Фикслер, ответственный в Агентстве за репатриацию, отвечал из Израиля, что этого недостаточно и обвинил посланца в наивности. Посланец был абсолютно сбит с толку. Тут, у него четырнадцать человек, доказывающих со слезами на глазах (да, именно, со слезами), что они евреи, и хотят в Израиль, и у них на руках виза в США, билеты на самолет, и они отказываются от всего этого, а им не дают репатриироваться.

Не я, человек искусства, сдамся бюрократическому педантизму, сказал себе посланец, я сажаю их в самолет, и чтобы все там, в Израиле, лопнули от злости.

«Ты добрый человек, – сказали великаны, вздыхая у его стола, – что им надо, чтобы доказать, что мы евреи? Вы хотите, чтобы мы разорвали наши сердца и показали вам, что в них есть?» – и они взялись за воротники рубах.

«Не надо, не надо», – поднял руки посланец.

Из Израиля прислали бумагу, в которой появилось впервые новое слово – субботники. Они, эти люди, – субботники.

«Что это такое – субботники? – спросили великаны. – Мы впервые слышим это слово. Мы лишь знаем то, что нам говорила мать: мы евреи и останемся евреями».

Шли дни, и спор посланца с Израилем дошел до высших инстанций, начальников отделов, бюро связи. Все сказали, что он прав и пусть посылает их в Израиль.

Великаны привели мать в Агентство. У нее было круглое лицо и нос, подобный пуговке на мяче. Она была похожа на кукол, которых делают из нейлоновых чулок.

«Это еврейка?» – смеялись в Израиле, увидев их анкеты с фотографиями. Хорошо еще, что посланец не вписал в анкеты рост ее сыновей.

Посланец позвонил в дирекцию «Каритаса». «Есть у нас общая с вами проблема», – сказал он. Все остерегали его, что сотрудники «Каритаса» не будут с ним сотрудничать, но они оказались в порядке. В высшей степени.

Решено было: вы, в Агентстве, продолжайте заниматься их репатриацией в Израиль, а мы не лишим их прав эмиграции в США. Если же вы не сумеете отослать их в Израиль, мы будем содержать их в нашем лагере за наш счет.

Так шло время. И однажды, примерно, через месяц, стало известно, что все процедуры в американском консульстве завершились, пришла виза для всей семьи и билеты в США. И христианская община уже ожидала их в северном штате Вермонт.

Великаны сообщили об этом посланцу. Спросили, что делать?

«Что делать?» – позвонили тут же сотрудники «Каритаса». И посланец, и сотрудники «Каритаса» знали, что с американской визой не шутят.

«Меня ничего интересует, – кричал посланец в офисе, – я заказываю четырнадцать мест в самолете «Эль-Апь» и посылаю их в Израиль». И секретарша Ариэль работала с легендарной скоростью, и четырнадцать билетов прибыли назавтра.