Джунгар. Обитель духа - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Погодина cтр.№ 16

Конечно, лодка господина Хаги была лучшей из всех. Ее позолоченный нос в виде головы священной гусыни Иань – символа богини – был специально изготовлен для этого праздника. Широкое днище и низкая осадка делали барку устойчивой настолько, что в нее можно было не опасаясь переходить из других барок и лодок, тут же окруживших ее, как мелкие рыбки окружают акулу. Господин Хаги полулежал в специально для него изготовленной нише в позе божества богатства. Его жена и дочь помещались чуть сзади, расправив длинные полы своих одежд и застыв со склоненными головами, словно позируя для старинной картины на небеленом шелке.

В Праздник Осенней Воды принято творить добрые дела и одаривать подарками. Очередь из дарителей уже выстроилась к господину Хаги, и, мягко улыбаясь, он принимал дары и выслушивал благопожелания. На носу лодки домоправитель господина Хаги подносил каждому, удостоившемуся аудиенции, чарку вина – ответный дар. Что говорить, большинство полученных даров были куда более существенны в надежде заслужить расположение господина рина, даже просто обратить на себя его высочайшее внимание!

У Ы-ни на этом празднике был свой интерес. Она была первой девушкой на выданье в Нижнем Утуне и еще не была помолвлена, – господин Хаги медлил, присматривая для нее наиболее выгодную партию. Но все ухажеры уже заняли свое место в очереди, пользуясь поводом наглядеться на нее. Ы-ни не упускала случая одарить юношей длинным взглядом из-под ресниц – она достаточно репетировала их перед зеркалом, чтобы быть уверенной в произведенном впечатлении. К сожалению, знатным девушкам не так много позволено – сначала родители, а потом мужья держат своих дочерей, сестер и жен в закрытых женских покоях. На людях они могут появляться только в сопровождении – любая сплетня способна разрушить удачное замужество. Но Ы-ни было шестнадцать лет, она страстно хотела попробовать мир на вкус, – и пробовала, в пределах того, что ей дозволялось. Ее взгляд был способен расплавить камень как масло.

Юэ с борта своей небольшой лодки, где сидел с матерью и отцом, смотрел, как она кокетничает с сыном торговца шелком, с сыном уездного судьи, с другими знатными шалопаями, вьющимися вокруг нее. Сегодня она была просто невозможно хороша, ее красота расцветала неудержимо, как распускающийся бутон, – еще вчера плотный зеленоватый комочек, а сегодня уже роскошный цветок… Осенние сумерки плыли над озером, пришло время пускания на воду огней – самая поэтическая часть церемонии. Окруженная толпой поклонников, готовых предложить ей помощь, Ы-ни прошествовала к низкому бортику и опустила на воду свой кораблик с прикрепленной к нему свечой. Темная вода тут и там озарялась светлячками, всюду звучал смех, вода причудливо искажала звуки. В маленькой лодочке напротив кто-то опустил на воду кораблик одновременно с ней. Ы-ни узнала Юэ, своего соседа. Его большие темные глаза светились теплотой, мягким юмором и чем-то еще, от чего у нее заныло в груди. Он был так красив – высокий, стройный, с выразительным правильным лицом и четко очерченным ртом с чуть приподнятыми уголками. Такие губы часто бывают у статуй богов – возможно, от этого его улыбка кажется столь притягательной? Их кораблики плыли навстречу друг другу по темной холодной воде, а Ы-ни, забыв про все на свете, смотрела на Юэ. Обычное кокетливое выражение слетело с ее лица, сквозь него будто проступил внутренний свет, робкая, не свойственная ей улыбка тронула губы…

Кто-то настойчиво теребил ее за рукав, привлекая к себе внимание. Ы-ни рассеянно повернулась к сыну торговца шелком, и улыбка, расцветавшая на ее губах, была такой, что парень залился краской до самых ушей. Там, за ее спиной, уплывала в темноту маленькая лодочка, но она всей кожей чувствовала его взгляд. Юэ… Кто бы мог подумать – Юэ? Все ее существо полнилось радостным изумлением. Она машинально что-то щебетала, легонько стукала веером по плечу своих ухажеров, но происходившее с ней было так ново, так странно, что проступало в чертах ее лица, заставляя вздыхать даже почтенных старцев, уже давно забывших о забавах юности.

«О нет! – Госпожа У-цы была достаточно опытна, чтобы понять, что происходило только что на ее глазах. – Сын опального соседа! Ничтожного писаришки! Без гроша! Такая красавица, как Ы-ни, заслуживает большего. Пока девочка глупа и не понимает, какие возможности раскрывает перед ней красота. Нужен только толчок, шанс… И вовсе не вовремя здесь этот смазливый сын писаря. Но ночь Осенней Воды на озере У-Лунь волшебна. В эту ночь духи – добрые и злые – выходят из своих убежищ и их можно увидеть или даже приманить заклинанием. А моя бабка и мать успешно колдовали. Получится ли у меня?»

Кораблик, пущенный Юэ, встретился с корабликом, пущенным Ы-ни, и оба они прибились к борту барки. Госпожа У-цы, улучив момент, незаметным движением выудила оба из воды и засунула себе в рукав. Она хорошо помнила заклинание «Легкий путь в гору Иань», которое являлось самым сильным для привлечения богатства и удачи, хотя использовалось редко. В основном потому, что магический узор не терпит асимметрии – и удача, приходящая к одному, должна отвернуться от другого. Иначе говоря, при произнесении приворота «Легкий путь в гору Иань» требовалось два человека и две вещи, принадлежащие им. Один – тот, на кого произносится приворот и кому обеспечивается магическое привлечение удачи. Второй – тот, что уравновесит магический узор. Своими неудачами.

Сегодня, в Праздник Осенней Воды, идеальная ночь для совершения такого приворота. И, кажется, она знает, чье имя произнести вторым.

В темноте позвякивает колокольчик. Не тот дребезжащий, глухой, неровный звук колокольцев, какие привязывают на шею горным быкам и козам. Ритмичное, мелодичное позвякивание, не приглушенное соприкосновением с телом, идет от высокой, в локоть, шапки из светлой овечьей шерсти, на конце которой закреплен серебряный колокольчик. Его звук является пропуском на всех границах. Его обладателю обязаны подать все лучшее, что только есть. Но при необходимости лонг-тум-ри, так называют обладателей таких шапок, могут обходиться без еды сутками и проводить ночи на голом льду. Говорят, когда лонг-тум-ри спешит по своему делу, его тело горячо, как огонь, его глаза обращены зрачками вовнутрь, его мышцы тверды как камень. Если напротив лонг-тум-ри поставить стену – он пройдет сквозь стену, если на пути его возникнет пропасть – он перепрыгнет пропасть, а если поставить глыбу льда – он расплавит лед жаром своего тела.

Ей доводилось касаться тела лонг-тум-ри. Они действительно были необычайно горячи. Как ей говорили, в их школах мальчиков поили специальными снадобьями. И обучали создавать огонь внутри себя…

Ицхаль Тумгор, Верховная жрица школы Гарда, единокровная сестра князя Ургаха, ждала, вперив взгляд в темноту. Звяканье колокольчика стало ближе, из-за поворота неясной тенью показался человек. По мере того как он приближался – а приближался он со скоростью пущенной в галоп лошади, – Ицхаль молча разглядывала его. Худ, страшно. Смуглые ноги в кожаных обмотках с невероятной быстротой мелькают в странном подпрыгивающем полушаге-полубеге. Со стороны кажется, что лонг-тум-ри касается земли только носками, и при соприкосновении земля отбрасывает его назад, в воздух, ведь его имя значит «летающий человек» или, точнее, «человек, которого отталкивает земля». В пальцах у него зажат маятник – им лонг-тум-ри отсчитывает ритм и убыстряет в соответствии с ним не просто ритм бега, но и ритм сердца, ритм тока крови, свое внутреннее время. Потому лонг-тум-ри долго не живут. Потому все лонг-тум-ри, которых она видела, были либо совсем мальчиками, либо юношами. Куда исчезают лонг-тум-ри, когда становятся взрослыми, она никогда не спрашивала.