Приют охотника - читать онлайн книгу. Автор: Дэйв Дункан cтр.№ 25

Я сел прямее.

Капитан Тигр заметил мое движение и загадочно улыбнулся.

– Могу я угостить тебя кружкой пива, майстер Омар?

Я с благодарностью принял предложение. Фриц нехотя поднялся за кувшином. Подразнив нас еще немного, старый вояка продолжил рассказ:

– Один из моих… кажется, они приходились мне двоюродными братьями… в общем, младший из моих новых друзей как-то вечером, выпив немного лишнего, имел неосторожность проболтаться, что при всех своих титулах и регалиях, при всех своих высоких связях все мои знатные родственники ведут свой род от простого солдата удачи вроде меня самого. Он нашел это ужасно забавным – по крайней мере в тот вечер. В конце концов он поднялся на какой-то чердак и вернулся с полурассохшейся деревянной шкатулкой альгазанийской работы, с ибисами и гепардами… впрочем, это не важно.

В этой шкатулке хранились воспоминания того самого основателя рода. Многие страницы оказались утеряны, а многие выцвели так, что их уже невозможно было прочитать, но отдельные части сохранились неплохо. Несколько следующих дней… да, мне стоило упомянуть о том, что я потянул лодыжку. Не могу сказать, чтобы я имел склонность к чтению, однако временно я оказался прикованным к дому, так что перебрал почти всю эту кипу документов. И кое-что действительно представляло интерес.

Так, эти записи подтверждали то, что поведал нам майстер Омар, вплоть до мельчайших подробностей. Так, например, полное имя моего предка было Долгопамять Баргарский, но беженцы в Альгазане находили такие громоздкие имена не соответствующими обстановке и боялись, что они станут поводом для насмешек. Как и следует из рассказа майстера Омара, они сокращали их. Как меня зовут Тигр, его знали как Пами.

В молодости он участвовал в неудавшемся восстании Утрозвезда и был ранен, хотя и не слишком серьезно. Он бежал из Кайлама на том же корабле, что и Волнорез.

Все не сговариваясь посмотрели на актрису. Я даже удивился тому, что у нее осталось стыда хотя бы на то, чтобы покраснеть. Я с нетерпением ждал рассказа о том, как же на самом деле удалось Белорозе бежать от Вандока, но так и не услышал этого. То ли этих подробностей в таинственной шкатулке капитана Тигра не обнаружилось, то ли он решил пощадить чувства актрисы и не поднимать больше этот вопрос.

– Итак, майстер Омар прервал рассказ на самом интересном месте, как справедливо заметил его честь. Я прочел воспоминания непосредственного свидетеля встречи, которая произошла той ночью. Я расскажу ее вам так, как она запечатлелась в моей памяти. Если для рассказа необходимо название, я назвал бы его так: «Рассказ о невероятном претенденте на трон».

В двадцать пять лет Пами был изгоем на костылях и без гроша в кармане. В пятьдесят – почтенным гражданином, знаменитым, богатым и глубоко несчастным. Ну, если и не несчастным, то, во всяком случае, не счастливым.

Ему везло, возможно, даже слишком везло. Он знавал сотни беглецов, покинувших родину одновременно с ним. Среди них были люди умелые и умные, отважные и решительные, но мало кто из них добился такого положения, как он. Ему нравился почет и уважение, нравился роскошный дом со множеством слуг. Он любил жену и дочь, и они любили его.

Если бы он добился всего этого отвагой, опасным ратным трудом – или хотя бы везением, случайным полетом стрелы или ударом меча в битве, – он мог бы хоть немного гордиться своим положением, но он боялся, что все это лишь заслуги Баргара. Он был благодарен богу, но этого ему было мало.

Как раз накануне прибытия Пами на остров эмир распорядился пополнить ряды альгазанского Иностранного Легиона. Благодаря опыту боев с варварами и полученному при Мельничном ручье ранению Пами пришелся весьма кстати. Он показал себя храбрым, верным и исполнительным воином, но не забывал следовать советам своего бога, который не раз и не два спасал его от беды. За следующие двадцать лет он дослужился до высших постов альгазанской армии, неоднократно приводя войско эмира к победе.

При всем том у него нашлось время и на ухаживания, и он завоевал сердце дочери богатого купца. Их брак и теперь, много лет спустя, мог по праву считаться счастливым. Пами даже думал, что тут сыграли немалую роль его частые отлучки – им никогда не удавалось побыть вместе достаточно долго, чтобы надоесть друг другу. В конце концов, он не измучил жену бесконечными родами, как это бывает во многих семьях.

Теперь он был слишком стар, чтобы оставаться солдатом, а другого ремесла он не знал. Трубы возвещали о его появлении, когда он навещал дворец эмира, но он редко заходил туда, ибо терпеть не мог дворцовых интриг. Его шурины и без него неплохо справлялись с торговыми делами. Хотя честность их по отношению к посторонним вряд ли могла почитаться образцовой, сестру свою они, во всяком случае, не обманывали, так что в деньгах недостатка не было.

В пятьдесят Пами мог надеяться еще на десять, а то и больше лет жизни. Вот только что с ней делать?

Освободить родину, подсказывал ему внутренний голос. Вести из Междуморья продолжали приходить душераздирающие. Вандок Безжалостный продолжал править страной, убивая каждого, в ком видел угрозу своей власти, – даже, говорили, и собственных сыновей. Его убийцы рыскали по стране, грабя и убивая всех, кто под руку попадется, состязаясь в жестокости. Самый верный способ завоевать расположение царя это обрушить на жителей страны к югу от гор какой-нибудь новый ужас. И месяц за месяцем юношей и девушек угоняли на север, чтобы принести в жертву Холу.

Семь городов лежали в развалинах, да и все окрестности были опустошены. Заморские купцы избегали заходить в порты, ибо местным жителям нечего было предложить на продажу. Единственным исключением были работорговцы, наполнявшие трюмы своих судов множеством добровольцев.

Беженцы в Альгазане помогали чем могли, но помощь эта была мизерна. Мало кто из них разбогател настолько, чтобы делиться. Время от времени они фрахтовали корабль и вывозили оттуда новую партию беженцев – редко в сам Альгазан, ибо эмир справедливо опасался потока нищих иммигрантов, разреши он это. Но даже подобные благодеяния были редки. Беженцы, в какую бы страну ни забросила их судьба, чаще всего обречены были прозябать в нищете. Все хорошо понимали это, и все же каждый корабль, покидавший порты Междуморья, ломился от толп беженцев.

Но не все убежали из страны, и не все искали такую возможность. Пами знал многих жителей Междуморья, состоявших с ним в дальнем родстве. Он предлагал им убежище под своим кровом и получил отказ; он делал все, что мог, чтобы помочь им, хотя золото и не всегда достигало адресатов.

Собираясь, изгнанники всегда заводили разговор о создании освободительной армии и высадке в Междуморье, чтобы изгнать ненавистных варваров, но подобная кампания требовала куда больших средств, чем они могли бы собрать. Более того, никто из них всерьез не верил, что такая попытка увенчается успехом. Вандок слишком опытный тиран, а Хол – слишком сильный бог.

Итак, через несколько дней после своего пятидесятилетнего юбилея Долгопамять Баргарский, известный семье и друзьям как Пами, а правителям Альгазана как Пами-паша, мучался тревогой и беспокойством.