Станция на горизонте - читать онлайн книгу. Автор: Эрих Мария Ремарк cтр.№ 46

Надо было пройти отрезок Коппа Флорио, пять раз обогнув массив Мадония. Каждый круг насчитывал 108 километров и более 1500 поворотов, то есть через каждые семьдесят пять метров — поворот. Пари заключались 4: 1 в пользу Мэрфи.

Машины отправлялись через каждые две минуты. Первая машина взревела и умчалась в туче пыли.

Курбиссон занервничал и хотел уже забраться на сиденье.

— Спокойно, спокойно, — сказал Льевен, — у вас же еще есть время.

Машины срывались с места одна за другой. Воздух наполнился неописуемым грохотом и шипеньем, он был разодран в клочья. Ничего нельзя было разобрать, — человек орал другому в ухо, а тот слышал только шепот.

Кай начал было говорить, но как он тому ни противился, рев моторов проникал в кровь.

Ряд машин выдвинулся вперед. От него отделилась первая из четырех красных машин команды Мэрфи. Хольштейн уже сидел за рулем, Льевен садился. Кай сделал знак Курбиссону. Они уселись — на глазах очки, шлемы подвязаны под подбородком, рукава в обмотках, на локтях и коленях — кожа. Мэрфи не оглянулся. Его машина вырвалась вперед и исчезла. В этот миг у Кая сделалось другое лицо.

Стартовал Хольштейн, за ним Льевен. Кай смотрел в пространство, — неожиданно, разом его охватила лихорадка, ноги возле педалей прямо дрожали. Он закусил губы, огляделся — это не помогло, тогда он оставил все, как есть, и, сгорая от нетерпения, стал ждать стартового сигнала, трепеща с того момента, когда перед его машиной больше никто не стоял.

Потом внезапно засвистела и застучала выбеленная солнцем трасса, стремительно убегая из-под колес. Впереди — тени и яркие блики: взгорки и ямы. Машина, качаясь, их преодолевала, слегка подпрыгивала и еще быстрее неслась вперед. Извилины в желтовато-светящейся пыльной дымке, каменья, — вперед, вокруг, поворот, поворот, снова пыль, погуще, на следующем повороте взлетает вверх что-то темное, на сотую долю секунды взблескивает белой молнией, — Кай глубоко вздохнул. Это был Льевен. Кай шел вплотную за ним.

Мимо пролетали оливковые рощи с серебряной листвой. Из облака пыли, как змея, выглянул и спрятался поднимавшийся вверх серпантин. Позади машины взметывались камни — она мчалась на большой скорости.

Впереди, прямо за красной машиной Мэрфи, шел одержимый охотничьим азартом Хольштейн, давно уже ничего не сознавая, в холодном бешенстве; он делал повороты под острым углом, соскальзывая на самый край дороги.

Вдруг грозно надвинулась пропасть — дорога резко пошла под уклон, потом потянулись километры неутрамбованного гравия, покрышки открыли стрельбу камнями во все стороны, руки судорожно сжимали оголтело вихляющее рулевое колесо, — машина зигзагами преодолевала рыхлую осыпь.

На фоне сияющего неба вынырнул серо-коричневый город-крепость Кальтавутуро. Дорога взвивалась вверх, свистели компрессоры, трещали камни; дорога взвивалась вверх, пыль забивала горло, дорога взвивалась вверх, — и вдруг стала различима первая машина впереди Хольштейна, голубой блик на сером пятне, но не красный, не красный; скрипя, обгонял он другие машины на узкой дороге, а та взвивалась все выше — 800, 900, 917 метров, Полицци.

Вдруг небо распахнулось, открывая вид вдаль, нежно повеяло шелковистой синевой, ее прорезал столб дыма из Этны, а перед ним виднелась вторая машина, красная, яркая — Мэрфи? Проезжая мимо, Хольштейн заметил номер — девять: Мэрфи, был еще далеко впереди.

Однако теперь пошли крутые спуски, машины под визг тормозов ныряли вниз головой, бурей огибали углы, белая машина немилосердно гнала. В долине Фиуме-Гранде Хольштейн снова увидел перед собой облако пыли, он рванул вверх, на высоту 900 метров, потом, возле Коллезано, обогнал противника — им оказался француз Бальбо.

Пальмы, агавы, море; возле Кампо-Феличе дорога пошла на запад, начался единственный прямой отрезок трассы, семь километров вдоль берега, через ямы, водостоки, обломки камней. Хольштейн преследовал какой-то итальянский автомобиль. Недалеко от трибун итальянец забуксовал и блокировал трассу. Хольштейн проскочил на волосок от него и начал второй круг. Льевен отставал на четыре минуты, Кай еще на две.

Пеш распорядился, чтобы время Мэрфи, так же как время Хольштейна, Льевена и Кая, сразу написали бы углем, жирными цифрами, на большом белом листе картона. Двое механиков подняли этот лист вверх, показывая его мчавшимся навстречу машинам. Кай увидел, что у Мэрфи преимущество в две минуты, он ехал час тридцать шесть минут, Хольштейн — 1: 38, Льевен и Кай — 1: 40.

Проехав Полицци, Хольштейн обогнал ехавшую впереди машину, через минуту — вторую, еще одну он увидел посреди дороги, она стояла, дымясь, надорвавшаяся от скорости, — это была красная машина, первая из команды Мэрфи. Теперь обе партии сравнялись — три машины против трех.

Несколько позже проехала следующая красная машина, но дорога была настолько узка, что обогнать ее не удалось бы.

Хольштейн попытался обойти ее на ближайшем вираже, однако водитель зашел на поворот с середины, так что места для маневра не оставалось. Этот водитель заметил, кто следует за ним, и намеренно ему мешал. Хольштейну пришлось пропустить его ненамного вперед, — пыль застилала ему глаза.

После следующего поворота дорога стала шире, компрессор свистел, Хольштейн протиснулся поближе к сопернику, вот он уже возле заднего колеса, вот возле руля, но тут противник стал прижимать его к обочине.

Хольштейн заметил опасность, хотел проскочить мимо, однако красная машина не замедлила хода, ее водитель не рассчитал дистанцию и зацепил заднее колесо Хольштейна, обе машины занесло, они перелетели через край дороги и сильно стукнулись.

Хольштейн выскочил, обежал машину и сразу увидел, что у нее сломана левая задняя ось. Другой автомобиль еще частью оставался на трассе.

В любой миг мог показаться Льевен. Хольштейн со своим вторым водителем, пыхтя от натуги, отодвинули красную машину на обочину, после чего он вскочил на свою, чтобы просигналить. Уже нарастал гул приближавшихся машин; напарник Льевена поднял руку, когда они проносились мимо: они поняли, что произошло, а Хольштейн все стоял, дожидаясь, пока проедет Кай. С другой стороны дороги из травы вылез механик. У водителя красной машины оказалось сломано предплечье и разбито лицо.

Хольштейн вытащил из красной машины ступеньку, стукнул ее о радиатор и расщепил на планки, потом разорвал пополам какую-то куртку и тщательно наложил пострадавшему шины, осыпая его при этом распоследними ругательствами.

Когда он разогнулся, то вдруг почувствовал тошноту и слабость. Он еще раз пнул ногой красную машину, потом поспешил к своей, с внезапно вспыхнувшей надеждой подозвал механика, стал на колени, быстро убедился в полной безнадежности дела и уселся на землю, тупо сознавая: гонка проиграна.

Льевен узнал Хольштейна, увидел, что случилось, и погнал с удвоенной силой. Когда Кай заметил Хольштейна на обочине, то сразу принял решение. Он изо всех сил нажал на газ, потому что знал: Льевен будет теперь гнать с убийственной скоростью. Он намеревался следовать за ним по пятам, чтобы уже на третьем круге попытаться его обойти. К мастерской он подъехал в ту минуту, когда Льевен уже отъезжал, и крикнул ему: