Стражи цитадели - читать онлайн книгу. Автор: Кэрол Берг cтр.№ 95

«Сдавайся! — безмолвно молила я. — Кто-нибудь, прекратите это!»

Юноша, едва ли старше пятнадцати или шестнадцати, выпрямился и поднял меч. Он был бледен. Двое схватились снова, и лишь несколько мгновений спустя Герик выбил меч из рук противника. Раб упал на колени в красную грязь. Герик коснулся острием меча шеи раба, затем убрал меч в ножны и отвернулся. Он дошел до угла, где стоял бочонок, зачерпнул ковшом воду и жадно глотнул. Учитель фехтования некоторое время еще говорил с ним, показав другое движение и заставив его повторить десять или пятнадцать раз. Потом оба ушли через полутемный проход. Задыхающийся раб стоял на коленях на солнцепеке, пытаясь удержать вытекающую в красную грязь жизнь.

Голоса с нижнего этажа дома заставили меня шевелиться. Я не могла придумать, как помочь юноше. Любое отклонение от моих приказов погубит нас обоих. А слезы мои, разумеется, ничем не могли облегчить участь ни его, ни таких, как он, и не могли открыть глаза Герику, чтобы он осознал, чему учат его наставники.

Я быстро проскользнула обратно на лестницу и поспешила вверх, на второй этаж Серого дома. Краем глаза я заметила, что свет, который я видела над главными воротами, горел во втором караульном помещении. Рядом с ним была кладовая, где я и должна была найти Сефаро, управляющего хозяйством в доме. К моему изумлению, он оказался рабом.

— Это вы — управляющий? — спросила я худого человека средних лет, который, по-видимому, пересчитывал посуду, простыни и тьму прочих вещей, хранящихся на полках большой кладовой без окон.

Раб кивнул и показал на себя, потом вопросительно поднял раскрытые ладони. Как мы разберемся с делом, если он не может говорить?

— Я — Эдда, швея. Ее милость Каргета прислала меня. Улыбка расцвела на его лице, первая улыбка, которую я увидела в Зев'На. Отложив перо и бумагу, он дал мне знак следовать за ним. По еще одной винтовой лестнице вверх, через дверной проем, и мы оказались в огромных покоях, состоящих из смежных помещений и занимавших весь третий этаж.

Комнаты, занимаемые спальней и гостиной, выходили прямо на балкон, который опоясывал весь дом. На тонких бежевых драпировках, закрывавших окна на южной стороне гостиной, видны были выгоревшие на солнце пятна. Сефаро принес высокие стулья и помог мне снять занавеси. Когда я пошатнулась под тяжестью вороха ткани, он подал мне руку и помог спуститься со стула, с улыбкой поклонившись в ответ на мою благодарность.

— Мне велено узнать, как скоро мы должны их сделать, — сказала я.

Он задумался и поднял три пальца.

— Через три дня?

Он кивнул и раскрыл ладони, как если бы спрашивал, разумен ли этот срок.

— Трех дней вполне достаточно, — ответила я.

Он снова улыбнулся с такой теплотой, что я решила рискнуть.

— Вы и в самом деле здесь главный? — понизив голос, спросила я.

Он кивнул, явно удивленный вопросом.

— Я здесь новенькая, — пояснила я, — порядков не знаю. Никто не говорил мне, что такой, как вы… раб… может за что-то отвечать.

Он хмыкнул, обвел рукой комнату, потом положил ладонь на плечо и скривился, будто она была тяжелой, как камень. Потом он коснулся ошейника и с грустной улыбкой покачал головой.

— Вы отвечаете за дом, но как раб не имеете достаточной власти, чтобы присматривать за ним так, как должно.

Он с готовностью согласился и благодарно посмотрел на меня.

Я опустилась на колени и принялась скатывать попорченные драпировки, сделав Сефаро знак опуститься рядом. Он послушался и начал разглаживать широкую ткань.

— А разве в ваши обязанности не входит временами проверять фехтовальную площадку — просто на случай, если там останется что-нибудь поврежденное? — склонив голову над рулоном ткани, прошептала я.

Он замер на мгновение, уставившись на меня, а затем кивнул.

— Тогда, я думаю, я могу закончить и найти выход сама.

Он мягко коснулся моей руки и выбежал из зала.

Едва я закончила скатывать ткань, внизу на лестнице послышались голоса. С бешено колотящимся сердцем я поправила платок, чтобы убедиться, что он полностью прикрывает волосы, и склонила голову, как было положено.

— Я сказал Каладору, что мне нужны более умелые противники. — Это говорил Герик. — Мальчишки помладше не могут долго продержаться.

— И что же он ответил на ваш запрос? Будь проклят навеки этот дьявол… Дарзид!

— Он сказал, что проследит за этим.

Они оба медленно прошли в покои. Лязгнуло оружие, когда Герик кинул перевязь на низкую скамью.

— Я счастлив, видеть, как быстро вы делаете успехи. Ваши враги не ожидают такой доблести от юноши ваших лет. И не беспокойтесь о рабах. Вся их жизнь — это служение вам!

Я вскипела от ярости и ужаснулась, представив последствия такого ужасного воспитания. Затем взвалила неудобные рулоны на плечо, опустилась на колено и, выпрямившись, принялась спускаться по лестнице. Ни тот ни другой не удостоил меня взглядом. Я не могла торопиться с возвращением в поселение слуг. Еще шесть часов шитья — и в постель. Еще одна нитка в связку под тюфяком. Еще шесть дней, и мы вытащим Герика из этого кошмарного места.

Близился конец моего пребывания в Зев'На, и я верила, что удача сопутствует нашему рискованному предприятию. Еще три ночи я наблюдала за Серым домом и убедилась, что в сменах караулов ничего не меняется. Я проследила за огнями на третьем этаже — в покоях Герика — и заметила, что во всех окнах свет гас задолго до часа, который я называла полуночью, и только одна маленькая лампа в углу балкона горела всю ночь.

Я надеялась, что меня снова пошлют в Серый дом с починенными драпировками, и даже пыталась отлынивать от работы в надежде, что Зои снова будет недовольна мной, но туда отправили Диа. Как я только ни пыталась вызвать ее на разговор, но Диа ничего не могла рассказать мне о своем поручении. Она никого не видела и не заметила ничего интересного. Я задумалась, не осуществить ли в полночь вылазку в Серый дом, но, поскольку назначенный срок приближался, решила не искушать судьбу — пока не буду знать, что прибыла помощь.

Так наступил четырнадцатый день. Как и все прочие, он начался на рассвете. Диа отправилась с ведром за водой для умывания, общей для всех нас, и мне посчастливилось оказаться второй в очереди, так что та была еще относительно чистой. Я уже научилась радоваться возможности выскрести грязь из-под ногтей, не говоря уже о том, что еще день — и я вернусь к своей привычной жизни.

Время шло. Впервые я не ощущала боли в ногах и исколотых пальцах. В страхе, что могу пропустить сигнал, я пристально изучала каждое лицо, подскакивала при каждом звуке. Все чувства обострились до крайности, хотя часть моего сознания продолжала отсчитывать время. Мы шили до двух часов после заката. Ночь — ну, конечно же, ночью удобнее. Мы вернулись, как обычно, в спальный барак. Когда от жары и духоты у меня опухли глаза, я решила посидеть на ступенях, позволив холодному ночному воздуху прогнать сон. Но одна из женщин никак не могла заснуть, ворочалась, постанывала и кряхтела, словно ей нездоровилось. Я не отважилась выйти. Следующим, что я увидела, оказался рассвет.