Медовый траур - читать онлайн книгу. Автор: Франк Тилье cтр.№ 48

Да нет же, чашку ты сам опрокинул, когда помчался на кухню! Как она могла войти? Ты же запер дверь на ключ!

Я на всякий случай обшарил квартиру, потом уселся на прежнее место и стал думать дальше. Сердце билось чуть быстрее, чем раньше, жар из тела выходил наружу через лоб, а пальцы… Я зажал руки между колен… А потом запустил электропоезда: они куда более шумные, чем паровозы, и привычный грохот меня успокоил.

Я вернулся к тексту, вырезанному в верхней части колонны, и перечитал последнее неясное место. «И тогда бедствие под трубные звуки распространится, и во время потопа ты вернешься сюда, ибо все заключено в свете». Я облизал губы. Да, это он очень ловко вывернул – все дело действительно в свете. В том самом, который позволил найти среди волн «Всемирного потопа» пятьдесят два имени.

Но зачем «возвращаться сюда», то есть в церковь? Для того, чтобы обнаружить еще один скрытый след? Но ведь, по словам энтомолога, исповедальню внимательно осмотрели в ультрафиолетовых лучах. И там не было никаких надписей невидимыми чернилами, вообще ничего невидимого, кроме феромона на теле жертвы. Леклерк тогда на барже попал в точку: если на месте преступления не спрятан текст, зачем бабочки? Надо искать не текст, что-то иное. Что? И где? В свете витражей, за тимпаном… или же…

«Апокалипсис… Этот текст состоит из тайных кодов, из скрытых сообщений. Все таится в глубине, за словами», – сказал Поль Лежандр. Все таится за словами…

Сердце пустилось вскачь. Двадцать секунд спустя мои ноги бешено мчались вниз по ступенькам. Лестницу, скорее, очень длинную лестницу! И еще – лампу с ультрафиолетовым излучением.

Потому что это с самого начала было написано на верхней части колонны в храме…

«…Ты вернешься сюда, ибо все заключено в свете»…

И на двенадцатиметровой высоте, под мощными сводами церкви в Исси, в ультрафиолетовых лучах проявилось имя. Незнакомое имя – белыми буквами – наискосок по прежнему предупреждению.

Вивиан Мальборн.

Леклерк в воскресенье так и не уходил домой. Когда я появился на набережной Орфевр, галстук его свисал с вешалки в углу кабинета с темным дубовым паркетом, скрипевшим, как на старом чердаке, сам он барабанил по клавишам ноутбука, а вокруг валялись пустые бумажные стаканчики и шарики жвачки.

– На всю Францию нашлись три Вивиана Мальборна, – объяснил окружной комиссар, порывшись в груде листков. – Мальчишка двенадцати лет в департаменте Крез… Мужик пятидесяти пяти лет на юге… и еще один, проживающий… во Втором округе!

У меня перехватило дыхание. Я наклонился над его столом:

– Вот… вот это куда ближе. Что еще на него есть?

– Не сказать чтобы очень уж молод. Семьдесят пять лет… В прошлом врач, психоаналитик-гипнотизер…

– Точно он… Убийца хочет вернуть нас назад. В прошлое… В свое прошлое…

Шеф откинулся на спинку кресла, взял очередную пластинку жвачки.

– Эта история начинает меня доставать. Мы с самого начала только и делаем, что подставляемся. Ничего не можем – даже несчастный фоторобот составить не способны, и знаешь почему? Последняя новость – ни один человек в «Убусе» не сумел описать внешность нашего призрака. Говорят, он всегда появлялся с африканской маской на роже. Нет, ты представляешь, что за бред? Африканская маска!

– Он прячет лицо… Но почему?

– Похоже, одному только Опиуму известно, как он выглядит, но… ищи ветра в поле! Здоровенный негр испарился как не было! – Мартен стиснул подлокотники. – Им там, наверху, не нравится, что наше расследование слишком уж смахивает на игру вроде «Поисков клада». Им нужен убийца, а не трупы, которые он оставил на своем пути.

– Легко им говорить! Люди и так сколько времени без отпусков и без выходных! Хорошо хоть поспать еще дают!

– А то я не знаю!.. Как будто меня это не касается… Разгар июля, воскресенье, восемь вечера, а я торчу здесь взаперти, ворошу смерть… Надо срочно его поймать!

– Для меня это всегда было срочно.

– Отправляйся прямо сейчас к этому гипнотизеру. Давай воспользуемся тем, что мы в игре сделали опережающий ход, и перейдем в наступление. Если это дерьмо использует старика для того, чтобы с нами поговорить, – ну что ж, послушаем, что он нам скажет! Дождусь тебя здесь… Держи меня в курсе…

Когда я уже стоял на пороге кабинета, он окликнул меня в последний раз:

– Шарк, ты справишься? А то… бледноват ты что-то с лица.

– Когда слишком тесно общаешься со жмуриками, принимаешь в конце концов их окраску.

Вивиан Мальборн жил в двух шагах от Лувра, в большом доме османовских времен. Вход в него охранял привратник в красной униформе. Три косые полоски на моей карте включили этот автомат, и он повел меня по длинным коридорам с очень высокими потолками и роскошными бархатными драпировками.

Доктора в инвалидной коляске выкатил мне навстречу слуга, улыбчивый, как статуя с острова Пасхи. Старик был одет в белый костюм-тройку, воротник рубашки так туго сдавливал тощую шею, что кожа свисала некрасивыми складками, зато черный галстук-бабочка безупречно гармонировал с пышными темно-серыми волосами.

– Это комиссар полиции, – механическим голосом доложил истукан. – Комиссар Шарко.

Врач смотрел на меня пристально, не моргая. Его зрачки были затянуты тонкой просвечивающей пленкой, которая отливала таинственной сапфировой синевой.

– Чем могу помочь, комиссар?

Старик говорил удивительно плавно и неспешно, его голос заметно отставал от возраста.

– Если вы не против, я хотел бы побеседовать с вами наедине…

Он медленным движением руки отослал своего дворецкого, и тот скрылся в одной из комнат, настолько же необъятных, насколько безмерным было исходившее от них ощущение пустоты. Очень мало мебели, еще того меньше безделушек, ни одной картины – лишь сумеречный свет угасающего дня лежал при последнем издыхании на мраморном полу. Мальборн, не оборачиваясь, задним ходом откатился на другой конец холла, к двери, ведущей в гостиную.

– Устраивайтесь, комиссар, – предложил он, махнув рукой в сторону бежевых вольтеровских кресел.

В одной из стен встроенный бар. Десятки бутылок виски лучших марок и столько же коньяков. Старик ни в чем себе не отказывает… Усевшись в кресло, я разложил на столе черного дерева рисунки углем.

Мальборн словно и не заметил их:

– О чем будем говорить, комиссар?

– Об одном человеке… человеке, который, скорее всего, был в числе ваших пациентов. Я принес вам несколько его рисунков…

Его безупречные зубы блеснули в последнем луче солнца.

– Вы видите здесь хотя бы одну книгу, хоть какую-нибудь картину? Глаза были главным моим сокровищем, но теперь мне от них никакого толку. Неоперабельная катаракта и, кажется, плохое глазное дно. Для гипнотизера это чересчур, не находите? Плохое глазное дно!