Маледикт - читать онлайн книгу. Автор: Лейн Робинс cтр.№ 80

Юноша рассмеялся.

— И они считают порочным мой язык! Если все обстоит подобным образом, обязательно отправляйся к своей девчонке.

— Я могу остаться, — сказал Джилли.

— Не будь дураком, — запротестовал Маледикт. — Давай, навести девушку. Иначе ты ее разочаруешь.

— Разве только тем, что оставлю без дополнительного заработка, — ответил Джилли, одновременно осознавая, что несправедлив к Лизетте, и понимая, что разрывается между ее мягкостью и чувством уюта и тепла, которые дарила близость Маледикта.

— Ты недооцениваешь себя, — сказал Маледикт. — Какие плечи, какое симпатичное лицо.

Он пристально оглядел Джилли с ног до головы задумчивым, оценивающим взглядом. Щеки слуги вспыхнули новой волной смущения.

Он вспомнил, как Маледикт перевязывал рубцы от кнута, наклонившись над ним так низко, что его волосы скользили по обнаженной груди Джилли. Их прикосновение заставило его изогнуться. Он стоял, полуобнаженный, пока Маледикт орудовал ловкими пальцами; но сам Джилли никогда не видел даже белых контуров плеч Маледикта, или мышц его спины и лодыжек.

Джилли перетаптывался с ноги на ногу, пока наконец Маледикт не рассмеялся.

— Если ты такой подвижный, значит, не так уж тебе и больно, — сказал он тогда. — В самом деле, Джилли, разве тебя никто никогда не учил увертываться от ударов кнута? — Он пригладил последний пластырь, сильно стянувший кожу над ребрами. Джилли поморщился, позабыв и думать о своем влечении и смущении.

— Неимоверно больно, — пожаловался он.

— Это еще и боль, причиняемая ненавистью, — сказал Маледикт. — Радуйся, что не служишь на одном из кораблей, о которых вечно мечтаешь — иначе давно бы кнута отведал.

— Только не я, — возразил Джилли. — Я был бы примерным матросом. Меня бы уже назначили первым помощником капитана.

Маледикт рассмеялся.

— И ты бы день-деньской бегал с поручениями. Штаны у тебя были бы рваные, волосы бы выгорели, а кожа дочерна загорела… — Юноша улыбнулся, и в его глазах вспыхнула искра интереса, от которой по всему телу Джилли разлилось тепло. Маледикт подошел ближе, погладил его по щеке. Волнение Джилли улеглось. Он отстранился от прикосновения, от протянутой ладони Маледикта.

В глазах юноши промелькнули тени.

— Твоя рука, — сказал Джилли. — В том месте, где ударил бич, когда ты его поймал: у тебя и следа не осталось. А у меня до сих пор идет кровь.

Теперь Джилли помнил все отчетливо. Он стоял в нерешительности, не зная, уйти ему или остаться, ощущая рок, нависший над ними грозовой тучей, и видя томительное присутствие Ани в глазах Маледикта.

— Что, язык проглотил от моего комплимента? — спросил Маледикт.

Джилли сверкнул улыбкой:

— Я уйду.

Он набросил камзол, опасаясь вечерней прохлады, и распахнул входную дверь, перепугав юного посыльного, который как раз собирался постучать. Джилли прикрыл глаза. Буря настигла, подумал он.

— Послание! — пискнул мальчик, все еще не оправившийся от испуга.

— Хорошо, — сказал Джилли, — я передам. — Он вручил мальчишке монету и вернулся в дом, держа конверт, запечатанный синим сургучом, так, словно в нем была вся тяжесть мира.

— Разве ты не ушел? — удивился Маледикт.

— Янус прислал вот это, — сказал Джилли. Он бросил письмо на стол перед Маледиктом — на белую скатерть, залитую красным вином.

Маледикт сломал печать. Записка упала на стол. Лицо Маледикта побелело, а руки стиснули воздух — казалось, будь у него при себе меч, он тотчас бросился бы в бой.

Джилли немедленно узнал черные каракули Януса. В записке была всего одна строчка: «Вчера вечером отец женился на Амаранте Лавси».

— Я должен был убить его в тот самый миг, когда впервые оказался рядом, и к черту все возможные последствия. — Маледикт вскочил на ноги.

— Подумаешь, всего лишь неудача, — заметил Джилли, стараясь не дать кровавому свету в глазах Маледикта хлынуть наружу.

Маледикт швырнул в дверь сначала свою тарелку, потом тарелку Джилли; служанка, заглянувшая к ним на звук разбиваемого фарфора, мгновенно скрылась.

— Неудача? Ласт женился! Если бы он планировал сделать Януса своим наследником, он никогда бы не женился. Это больше, чем просто ответный удар, Джилли, это торжественное заявление Ласта, что он будет препятствовать нашим планам всеми возможными способами. Я слишком долго ждал, поддавшись на твои разговоры о возможных последствиях, на корыстные соображения и излишнюю осторожность Януса.

— И как же ты собираешься убить Ласта? Его убийство будет считаться изменой, Мэл. Янус вполне мог бы стать наследником, совершив убийство, — такое случалось и прежде — но ты… тебе придется бежать. Одному. Или ты думаешь, что Янус откажется от титула ради…

— Убирайся вон, Джилли! — закричал Маледикт пронзительно-тонким, как нить, голосом. В руке вдруг засиял меч, в глазах запульсировал черный свет.

Джилли увертывался от лезвия, ищущего его, от безумного гнева в темных глазах, постепенно отступая к двери.

В центре комнаты вертелся Маледикт, фехтуя, отражая нападения теней, которые наползали на него со стен. Его трясло словно в припадке, и тени съеживались от прикосновений клинка, разливая ленивую тьму. Позади Маледикта поднялась темная фигура Критоса, напавшего на них в переулке; у Джилли перехватило дух. Но Маледикт развернулся словно лунатик и вновь сразил его. Воспоминания о победе озарили лицо юноши, и он замедлил движения своего меча; напряжение в глазах отступало, губы были полуоткрыты. Дрожа всем телом, Маледикт прижал меч к полу, пронзая тело Критоса, и обмяк. Над ним нависли тени.

Джилли принялся оттаскивать Маледикта от клинка, с такой силой дернув его за хрупкие плечи, что наутро, он был уверен, у юноши останутся синяки — если Ани позволит. Маледикт издал беззвучный яростный вопль — воздух завибрировал в отравленных голосовых связках, — и вот Джилли стоял, удерживая в своих объятьях безумца.

Он взвыл, когда зубы Маледикта впились ему в костяшки пальцев, а локти вонзились в поврежденные ребра, но продолжал сдерживать юношу, как человек, пытающийся загнать в клетку хищного зверя. Джилли сжал Маледикта, стараясь не повредить хрупкие кости, ни на миг не забывая о клюве, когтистых лапах и упруго расправленных, лязгающих крыльях.

— Ты не можешь покориться этому, — проговорил Джилли, едва не задохнувшись от волос Маледикта, забившихся ему в рот. — Теперь больше, чем когда-либо, тебе нужны благоразумие и терпение, а не слепая ярость. Ты должен быть хитрым, умным — и осторожным. — Он дышал часто-часто, не произносил слова, а выплевывал, и сам удивлялся их разумности. Что случится, если он отпустит Маледикта? Ани любит кровь ради самой крови. Отмщение порождает смерть — и не более. — Ты говоришь, что неподвластен Ей, — так докажи свою правоту. Или кончишь так же, как прочие, — сумасшествием или смертью. — В отчаянной надежде Джилли прошептал коротенькую хвалебную песнь Бакситу, богу праздности и благоразумия. И то и другое теперь пришлось бы кстати.