Маледикт - читать онлайн книгу. Автор: Лейн Робинс cтр.№ 61

В разговор включился дородный Беллингтон, до сих пор раскачивавшийся на каблуках.

— Если вы желаете, чтобы лорд Эхо ознакомился с содержанием документа, у меня нет никаких возражений.

Пока Беллингтон извлекал завещание из потрепанного кожаного чемоданчика, Маледикт уселся и приготовился слушать. Поверенный закашлялся, побагровел от напряжения.

— Вы уже знакомы с завещанием усопшего барона?

Стук в дверь не дал Маледикту ответить и вызвал недовольное ворчание Эхо.

— Ваши слуги не знают своего места.

Он резко распахнул дверь, напугав Ливию.

За ее спиной стоял Янус, облаченный в цвет, который при дворе называли лазурью Ласта. Эхо передразнил испуганную гримасу Ливии и отступил.

— Вы решили нанести визит в скорбящий дом? — Лицо Маледикта засветилось улыбкой, Беллингтон снова кашлянул.

— Меня послал Арис, — ответил Янус, отвешивая полупоклон в сторону Эхо, — чтобы передать свои соболезнования. — Юноша протянул письмо, опечатанное синей с золотыми краями лентой. Эхо потянулся к бумаге, но Маледикт его опередил.

— Сначала вы суете свой нос в завещание, теперь — в мою переписку? Как убийственно скучна должна быть ваша жизнь, Эхо, если вы так интересуетесь моей. — Он взял послание, Янус склонился и коснулся губами пальцев Маледикта. — Он ожидает ответа, мой темный рыцарь.

Беллингтон поднялся со своего кресла:

— Быть может, мне следует прийти позже…

— Сядьте, — скомандовал Маледикт, — начинайте читать. Давайте узнаем последние соображения моего покровителя.

— В общих чертах, ограниченные в порядке наследования и отчуждения владения в Итарусе и титул передаются следующему в роду, то есть Данталиону Ворнатти; загородная резиденция барона в Антире, являвшаяся пожизненной, возвращается Короне; резиденция на Дав-стрит и немалое состояние барона причитаются вам, Маледикт.

Эхо напрягся. Словно почуяв настроение хозяина, распрямили спины бойцы Особых отрядов, что всё время прятались в саду.

— Быть может, нам следует еще раз повнимательнее взглянуть на его тело, — проговорил Эхо. — Оставить состояние чужаку, пренебрегая родней…

— Если вам так хочется — извольте. Только потом хорошенько утрамбуйте землю на могиле, иначе барон обязательно встанет и будет бродить, — нашелся Маледикт, тогда как даже Янус на миг похолодел. Джилли же, у которого ком застрял в горле, постарался напустить на себя не виноватый, а несчастный вид.

— Клянусь богами, у тебя грязный язык…

— Скажите Арису, — проговорил Маледикт, возвышая голос над словами Эхо, — скажите ему, что я чрезвычайно рад принять его соболезнования и откликнуться на его просьбу. Я делаю это с удовольствием. — Открытое письмо сухо зашептало в тесной комнате, шурша бумагой о манжеты Маледикта.

— Возможно, Эхо сможет доставить ваш ответ, — предложил Янус, — раз уж он в самом деле собирается подать Арису прошение об эксгумации.

Возмущенный Эхо ринулся к двери. Маледикт заметил:

— Джилли, похоже, лорд Эхо пресытился нашим обществом. Будь добр, проводи его — и Беллингтона тоже.

— Сэр, — засуетился поверенный. — Мы должны вникнуть в подробности. Помимо обычных дел с земельной собственностью, остались еще антирские бухгалтерские книги, с которыми тоже нужно разобраться. Их надо отправить за границу, пока найдется новый человек, достойный доверия.

— Для этого, несомненно, подойдет другой день, — заключил Маледикт.

Беллингтон кивнул.

— Вполне вероятно, что Итарусу потребуется некоторое время, чтобы найти замену Ворнатти. Как я понимаю, за его должность начнется серьезная борьба при дворе. Хотя, полагаю, Данталион Ворнатти пока впереди — пусть даже только благодаря тому факту, что способен разбирать почерк барона.

Джилли настойчиво выпроваживал гостей. Беллингтон покинул дом с видом человека, у которого с плеч свалился тяжкий груз ответственности.

Янус кивнул Эхо и предложил:

— Милорд, проводить вас до кареты?

— Нет, — отрезал Эхо, задержавшись взглядом на письме в руках Маледикта.

Джилли захлопнул дверь, привалился к ней и медленно сполз на прохладную мраморную плитку прихожей.

Чья-то тень заслонила от него свет; он поднял глаза. На лестнице в нерешительности остановился Маледикт.

— Джилли, ты хорошо себя чувствуешь?

— Достаточно хорошо для человека, в дом к которому через три дня после убийства заявился Эхо.

— Придержи язык, — оборвал Янус. — Эхо будет шпионить не один день. Лишь авторитет Ариса так скоро избавил нас от его присутствия.

— Рано или поздно кто-нибудь расскажет ему о моей шкатулке с ядами и зельями. Он будет разочарован, узнав, что Ворнатти умер куда менее экзотической смертью, — сказал Маледикт.

Он сделал несколько неторопливых шагов вверх по лестнице вслед за Янусом, опять остановился.

— Джилли, мне потребуется твоя помощь.

Джилли кивнул, гадая, чего еще хочет Маледикт.

— Нужно скопировать антирские гроссбухи Ворнатти — частные, где содержатся подробности о средствах, которые возвращались Арису. Не надо копировать почерк Ворнатти — лишь сами данные, — распорядился Маледикт. Он шагал вверх по ступеням, развязывая черный крават, потом сдернул черный же камзол и перекинул его через перила.

— Это может потребовать нескольких дней, — предупредил Джилли. Частные гроссбухи занимали почти целую полку.

— Ничего, принимайся за работу, — отозвался Маледикт. — Арис хочет избавиться от этих гроссбухов, и поскольку он столь любезно торгуется, чтобы заполучить их, я не могу не думать о том, что в будущем они пригодятся. И не ворчи, Джилли. Я не стану путаться у тебя под ногами, пока ты занят.

— У тебя траур, Мэл. Ты должен быть сдержаннее в развлечениях…

Вместо ответа раздался трепет летящей по воздуху бумаги; Маледикт продолжал подниматься по лестнице.

Джилли расправил лист плотной писчей бумаги, взвесил в ладони печать: ее тяжесть подтвердила, что это в самом деле было письмо Ариса, а не умелая подделка.

Маледикт, позволь мне выразить тебе соболезнования в связи с понесенной утратой, а также обратиться с необычной просьбой. Как, несомненно, тебе известно, между мной и твоим опекуном существовало соглашение финансового характера, согласно которому он улаживал некоторые счета к нашей с ним обоюдной выгоде. Поскольку я не могу рассчитывать на то, что следующий аудитор будет столь же сговорчив, прошу тебя принести мне гроссбухи с этими сведениями. В награду я готов жаловать тебе прощение за любое скандальное происшествие, на которое тебя толкнет твое пылкое сердце.

Арис.

От просьбы, столь откровенно изложенной в переданном лично письме, у Джилли перехватило дух. Возможно, король и впрямь — дурак, как называют его в газетах, раз полагает, что всегда сможет потворствовать выходкам Маледикта. Уже по своей натуре юноша являлся источником неприятностей, а подгоняемый крыльями Ани, он был способен на все. И Арис надеялся разрешать все трудности одной улыбкой и великодушным словом! Это походило уже не столько на глупость, сколько на безумие.