Маледикт - читать онлайн книгу. Автор: Лейн Робинс cтр.№ 47

Джилли повернулся, ощутив движение в воздухе. Пока он разглядывал Януса, Маледикт исчез. Джилли уловил краем глаза стремительное движение вдоль стены — словно по пятам за Янусом скользила его тень.

Джилли издал шипящий звук, понимая, что игра началась. Кошка ловит мышку, и оба увлечены игрой. Янус почувствовал погоню, решил подыграть и, изображая мышь, ограничивался лишь едва заметными поворотами головы, чтобы не встретиться взглядом со своим преследователем. Если он увидит тень слишком рано, если даст тени это понять, игра окончится, и вместе с ней развлечение. В полупрозрачных голубых глазах ненадолго вспыхнули признаки оживления — нельзя же так сразу дать им погаснуть.

Двор погружался во все более глубокое молчание, с жадным восторгом следя за игрой.

— Сколько будет продолжаться это хождение вокруг да около? — громко спросил Янус; по его тону было ясно, что происходящее его забавляет, и все же он еще не удостоил своего преследователя ни единым взглядом. В голосе юноши Джилли уловил то же беззаботное высокомерие, что и в речи Маледикта, однако разложенное на тоны, как рельефный бархат. — Я едва появился при этом дворе и не представляю, чем успел провиниться перед вами. Если я обидел вашу сестру, мать, любовницу — прошу прощения. Если причина в ином, пусть она подождет. Мы перепугали музыкантов так, что они перестали играть.

— Все равно они пищали, как коты, которых душат, а уж мне-то этот звук знаком, — сказал Маледикт. После звучного голоса Януса хрип Маледикта резал слух.

Янус, обескураженный, повернулся и взглянул в лицо своей тени; самодовольная безмятежность сползла с его лица. Даже Джилли, оказавшийся поблизости, не смог разобрать его настроения, смены эмоций, мелькнувших и исчезнувших слишком быстро, словно рябь на глубокой воде.

Янус шагнул к Маледикту; придворные, кавалеры и дамы, оказавшиеся между ними, поспешили расступиться, и теперь все они стояли, перешептываясь и устремив взоры не на Януса или Маледикта, но на пустоту между ними, на медленно сжимавшееся ядро пространства.

Маледикт тоже сделал шаг. Лицо его было белым, как полотно.

— Мы достаточно покружили? — спросил Янус. — Тогда выйдите, назовите себя и разделайтесь со мной. — Губы остались полуоткрытыми; лицо Януса окаменело, когда Маледикт прошел разделявшее их расстояние, превратив его из непреодолимого барьера в иллюзию.

— Янус Иксион… — произнес Маледикт, выйдя в центр круга; голос его сглаживал слоги, и снова рябь прошла по бесстрастному лицу Януса.

— Лорд Ласт, — представился Янус и поклонился; его золотые волосы рассыпались по плечам, сверкая на небесно-голубой ткани.

Стремительно очерченная дуга черного лезвия остановила его поклон. Янус вскинул голову; шея его была белее мрамора.

— Вижу, вы не в настроении. — Янус стоял прямо, раскинув руки. — Тогда нападайте, я не стану с вами драться.

Маледикт заколебался, со всей очевидностью будучи не в состоянии ни отступить, ни продолжать. Руки Януса взметнулись; одна схватила Маледикта за запястье, другая поймала плечо расшитого камзола, привлекла юношу ближе. Янус отпустил руку, державшую меч, причем проделал все с такой плавностью, словно это были па танца, а не потенциальная дуэль.

— Ты ударишь меня? — спросил Янус. Его голос, который до сих пор был возвышен, чтобы достичь слуха испуганных, зачарованных, шокированных таким скандалом слушателей, понизился до хрипотцы. В нем сквозила отчаянная мольба, словно вражда Маледикта слишком тяжким бременем ложилась на его плечи.

Черное лезвие задрожало на свету, словно тень, убегающая от свечного пламени; затем повернулось. И упало. Клинок лязгнул о мраморный пол, и Янус улыбнулся. Его рука скользнула вверх по плечу Маледикта и запуталась в темных волосах; склонившись, Янус прильнул губами к губам, к обернутой в шелка шее. Маледикт откинул голову, как это делают только женщины, поддавшись страсти.

Янус прошептал что-то — слишком тихо, чтобы расслышала ошеломленная толпа. Даже чуткий слух Джилли, как он его ни напрягал, не смог разобрать ни слова. Имя? Молитва?

Разумеется, то, что произнес Янус своим дрогнувшим бархатным голосом, было именем: Миранда.

Молчание придворных разорвал шепот, волной прокатившийся по собранию. Янус отошел от Маледикта, снова поклонился — элегантно и учтиво. Маледикт, помедлив, ответил тем же. Поклон Януса был томным — так принято кланяться в Антире, тогда как движения Маледикта сохраняли суховатую безупречность, усвоенную на уроках у Ворнатти. Маледикт тихо произнес несколько слов, потонувших в шипении придворных, и отвернулся.

Аристократы хлынули внутрь круга, стирая границы импровизированной сцены, созданной Янусом и Маледиктом. Сплетники и сплетницы перетекали из одного конца залы в другой, разминая языки. Пытаясь уследить за теми, чьи слова могли оказаться наиболее опасными, Джилли потерял Маледикта из вида. Легкий шепот на ухо, мимолетный аромат сирени — и юноша, проскользнув рядом, снова со сверхъестественным изяществом растворился в воздухе. Джилли обернулся, стараясь отыскать его взглядом, но вместо Маледикта встретил Мирабель: она застыла на месте, лицо превратилось в восковую маску. Потрясение, понял Джилли, — и, хуже того, предательство. Янус никак не вписывался в ее планы в отношении Маледикта.

Невозмутимый в самом эпицентре бури, Янус взял кубок, предложенный Вестфоллом, с улыбкой поблагодарил и направился к выходу на балконы.

Джилли понял: таков его знак. Призраком сквозь сознание пронеслась команда Маледикта: «Проводи Януса до кареты. Мы похищаем его».

Последнее, что Джилли хотелось делать, — вести Януса по романтической путанице королевского лабиринта, где он прежде гулял с Маледиктом. Он успокоил себя тем, что это было в любом случае облегчением: по крайней мере Маледикт не ступил на тропу самоуничтожения, начав кровавую месть и не заботясь о собственной жизни.

Стремительное, но внезапно остановленное движение привлекло внимание Джилли к тому, что происходило в зале: Арис придержал королевских гвардейцев, намеревавшихся броситься на поиски Маледикта. На щеках короля играл легкий благородный румянец. Гневается, с опаской подумал Джилли. Арис встретился взглядом с Джилли. Последний поспешно опустил глаза, пойманный на том, что пялится на короля, как неотесанный деревенщина. Еще больше его обеспокоило невольное осознание того, что они с Арисом испытывали одно и то же чувство: приступ необоснованной ревности.

Голоса аристократов слились в невероятный гул, музыканты, терзая инструменты, силились переиграть создавшийся шум и взять реванш за минуты молчания. Джилли, пробираясь к выходу, собирал обрывки комментариев, словно частицы мозаики: «Меч при дворе. Снова. И все же Арис ничего не предпринимает…»

«Ласту не понравится, что его сын устроил здесь такую сцену».

— Это колдовство, уверяю вас. — На лице Мирабель наконец появились признаки тщательно управляемой ярости: светская львица воспринимала поступки Маледикта как оскорбление собственным чарам. — Сначала он снискал благоволение Ариса, теперь — его племянника. Но как — вот в чем вопрос. Я видела алтарь, книгу заклинаний; смею вас уверить, Маледикт не хотел бы, чтобы я об этом рассказала…