Гэм - читать онлайн книгу. Автор: Эрих Мария Ремарк cтр.№ 37

— Это не ответ.

— Ладно, отвечу, чтобы вы успокоились. — Он скривил губы. — Да, я пропустил пароход, который специально ждал меня на рейде. И скажу откровенно, я не пропустил бы его, если б был один.

Гэм удивленно посмотрела на него.

— Прошу вас, — взмолился Лавалетт, — не спешите торжествовать. Я готов признать, что из-за вас я не уехал той же ночью. Как раз тогда наши с вами отношения казались слишком уж запутанными, чтобы я мог уехать. Сперва нужно было привести их в порядок, я ведь уже сказал вам: впереди у нас долгий путь, — и я хотел быть полностью в вас уверенным. Неожиданностью оказался лишь результат моего каприза с переводом денег мексиканцу: они пришли слишком рано. Это изменило мои прикидки — я намеренно говорю «прикидки», потому что до планов им было еще далеко… и я скорректировал их по обстановке.

— Вы как будто бы не уверены во мне…

— Логичность, с какой вы продолжаете разговор, достойна всяческих похвал. Я не был в вас уверен, но уверены ли вы, что это не ваша вина? К некоторым вещам достаточно лишь слегка прикоснуться, и они тотчас занимают надлежащее место; другие необходимо ухватить покрепче и поставить куда надо.

Лицо Гэм просветлело.

— Вы озабочены в первую очередь тем, чтобы я правильно вас поняла…

— Без сомнения, иначе я не стал бы так долго объясняться. Хотя две минуты назад я был совершенно беззаботен. Вы настоятельно требовали ответа, и я дал вам этот ответ — для вашего успокоения, как я особо подчеркнул. Я изложил вам все причины, которые вы наверняка истолкуете совершенно неправильно — да и любая женщина с радостью истолкует их неправильно — и о которых я все же не стал умалчивать… Очень мило с вашей стороны — предположить, будто вы оказываете на меня влияние, способное стеснить свободу моих решений, однако же, мадам, если такое влияние и существовало — а оно вправду существовало, — то было оно, увы, не более чем капризом и…

— погодите, пожалуйста, с вашей репликой — итогом трезвых раздумий. Сделкой, если угодно.

— Зачем такие сильные выражения?..

— Чтобы вы сразу поняли меня правильно. Вы женщина незаурядная… так стоило ли лишать себя напряженности отношений, которые могли бы, — он поклонился почти чопорно, — подарить нам несколько увлекательных недель? Такого мне вовсе не хотелось.

— Вы говорите то же самое, только другими словами…

— Так кажется на первый взгляд. Нужно разбираться в нюансах, даже если они щекотливы.

— Любой нюанс — слегка измененная окраска основного тона.

— Отлично. Основной тон — настоящее время, тема — мгновение, герои

— на час… К вашему успокоению: вы — на какой-то час…

— Софизмы…

— А что на свете не софизмы? Возможно ли вообще быть серьезным? Если хоть раз видел мир в полудреме… на грани сна и яви… на этом зыбком рубеже, видел с той, другой стороны, то, желая подступить к этому миру серьезно, непременно испытываешь какое-то диковинное чувство. Ох уж эти философы, они так презирают софистов и, выискивая причины, даже поесть забывают… А мы, счастливые софисты, мы хотим есть… всеми органами чувств ощущать мучнистую мякоть золотистых бананов, красные клешни омаров из ресторана «Палас» в Сингапуре и бледно-желтые ломтики спелых ананасов, а обезьяны пускай сбрасывают нам кокосовые орехи и сидят вокруг, словно этакие первобытные зрители, словно призывая не думать о прошедшем… словно предостерегая: не стоит слишком долго размышлять о метаморфозах… О божественный голод! Ведь иначе мы по сей день не слезли бы с деревьев… Голод, вечный голод. — Лавалетт принялся ломать клешни омара, не желая предоставить это никому другому, а Гэм с увлечением чистила бананы и ананас.

Лавалетт решил попробовать сесть в Малакке или Порт-Диксоне на пароход и добраться до какой-нибудь суматранской гавани. До побережья было рукой подать, и вечером они взошли на борт каботажного суденышка. И капитан, и вся команда были китайцы. Гэм и Лавалетт оказались здесь единственными белыми. Капитан отвел им крохотную каюту, где стояло лишь несколько стульев и царила удушливая жара. Цветные пассажиры расположились на палубе. Лавалетт велел тамилу достать из багажа два гамака и шагнул в палубную толчею. Пробираясь среди этого столпотворения, он ненароком наступил на руку какому-то китайцу, который злобно зашипел и встал, но вдруг осекся и широко раскрыл глаза. Лавалетт сделал вид, будто ничего не заметил, и прошел дальше, но, подвешивая гамаки, пристально смотрел на этого человека.

Устроив Гэм в утлом гамаке, он подозвал тамила. Поручил ему наблюдать за капитаном и немедля сообщить, если тот предпримет что-нибудь подозрительное. Потом он тоже вытянулся в гамаке, но прежде снял револьвер с предохранителя.

Луна освещала палубу почти как днем. Откуда-то тянуло неприятным, сладковатым запахом — китайцы курили опиум. Ровно постукивали по дереву цепи и тросы, машины торопливо и одиноко пыхтели в ночи. Но вот словно бы мелькнула тень — косой луч света скользнул по согнутой спине.

А минуту спустя появился тамил и сообщил, что капитан оживленно беседует с каким-то китайцем. Лавалетт приказал слуге охранять Гэм. Еще несколько минут — и неподалеку послышались тихие шаги. Капитан с двумя сопровождающими. Прячась в тени дымовых труб, они старались незаметно подобраться к Лавалетту.

Он подпустил их как можно ближе, а когда они вышли из тени на яркий лунный свет, шепотом скомандовал:

— Стой!.. Руки вверх…

Застигнутые врасплох, все трое подняли руки.

— Кто шевельнется, получит пулю… — сказал Лавалетт. — Капитан, быстро ко мне… Чего тебе надо?

Желтолицый с ухмылкой залопотал что-то насчет правительственного объявления о розыске, о вознаграждении и показал на китайца, который его опознал.

— Как велико вознаграждение? — спросил Лавалетт.

Капитан назвал значительную сумму.

— Врешь, — сказал Лавалетт, — мне эта сумма известна точно. Говори правду. Или я потеряю терпение.

Перепуганный китаец назвал половинную цифру.

— Ты получишь ее от меня, но за это сделаешь остановку в часе хода от Малакки и шлюпкой отвезешь меня на берег. Понял?

— Да.

— Твое счастье. А теперь оставьте меня в покое.

Китайцы исчезли. Лавалетт с облегченным вздохом покосился на Гэм. Она спала и ничего не слышала. Тогда он отдал револьвер тамилу и велел ему смотреть в оба. Но ничего больше не произошло.

На рассвете шлюпка ткнулась в береговой песок. Лавалетт бросил рулевому деньги и дождался, чтобы на пароходе снова развели пары. Потом он обернулся к Гэм.

— Трудностей оказалось больше, чем я рассчитывал, а главное, все крайне неудобно. Если китайцы уже оповещены, из гавани не выберешься. Нужно поскорее уехать отсюда, потому что китайцы наверняка захотят получить двойное вознаграждение и в Малакке незамедлительно предупредят англичан. А у тех всегда под рукой солдаты-сикхи, которые могут доставить нам массу неприятностей. Придется идти через горы.